- Это преступление? - Хмыкнула в трубку Юля и снова тяжело вздохнула. - Лёш, ты с ним общаешься куда теснее, чем я. Предлагаешь мне с ним подраться, что бы было честно? Ну так как?

   - Юль, я тебя люблю, ты же знаешь, - тихо прошептал Алексей, свободной рукой прикрыв глаза. - И я волнуюсь за тебя.

   - И оно должно объяснить твои драки? - Усмехнувшись, Юля чем-то зашумела, то ли перебирая что-то, то ли занимаясь чем-то на кухне. Перед глазами всплыла картинка того, как Соколова возилась на кухне, готовя завтрак. Или обед. Это в любом случае было занимательно, можно даже сказать, настолько занимательно, что он был готов смотреть на это всегда.

   Или же это оправдывалась поговорка: вечно можно смотреть на две вещи - на течение воды, как работает другой человек и на то, как горит огонь. Такое сравнение вызвало тихий смешок. В трубке что-то сильно звякнуло. Как будто что-то с силой поставили на стол или же бросили на пол.

   - Юль? - Позвал Алексей, забеспокоившись, что она долго молчит. посетители на него оглядывались, но ничего не говорили, что Волкова устраивало. - Юль? Ты в порядке?

   - В полном, - сухо отозвалась девушка. - Ты скоро будешь?

   - Где-то часа через два-три, может быть раньше. Тебе купить что-нибудь? - Алексей обошёл проходившую мимо старушку и вошёл внутрь, направляясь в сторону регистратуры.

   - Нет, спасибо, - равнодушно бросила Юля и попрощалась. - Удачного дня.

   - Юль?!

   Однако, смысла орать или звать её не было никакого смысла, так как в трубке отчётливо раздавались только гудки и больше ничего.

   - Отлично, - зло рыкнул Алексей и убрал телефон в карман. Постучав в приёмное окно, привлёк к себе внимание медсестры и поинтересовался, стараясь добавить в голос как можно больше доброжелательности. - Где я могу найти дежурного врача?

   - Пятнадцатый кабинет, - безразлично откликнулась дама в белом, продолжая перебирать карточки.

   - Благодарю, - буркнул Волков и направился по указанному адресу.

   Юлия.

   Я всегда думала, что после выпуска из школы никто и ничто не сможет довести меня до такого состояния, когда контролировать свои эмоции станет не просто невозможно, а невыносимо.

   Но, как и любому человеку, мне свойственно ошибаться. Только никто не говорил, что это будет так больно.

   Пальцы, сжимающие телефон, побелели, а в душе кипела такая буря эмоций, что оставалось только удивляться тому, почему я всё ещё внешне остаюсь спокойна. По всем законам, пора бить головой о ближайшую твёрдую поверхность, рыдать и проклинать Волкова на чём свет стоит.

   Глубоко вздохнула, медленно выдохнула и... Со всей дури запустила несчастным мобильником в противоположную стену. Телефон врезался в неё и разлетелся осколками по всей кухне, но небольшой доли мусора на полу мне было мало. Хотелось разнести всё, до чего можно было дотянуться и не думая о том, что будет дальше, я методично разбивала всё, что попадалось под руку. На пол, в стены, в окно, в холодильник, раковину, коридор... Во всех направлениях летело всё, что хотя бы, чисто теоретически, могло разбиться.

   Вот только это не помогало. Внутри ничего не изменилось и легче не стало. Поэтому короткая вспышка истерики сошла на нет так же внезапно как началась. Я просто сползла по стене вниз, слишком внимательно рассматривая пропитавшиеся кровью повязки.

   Слёзы текли из глаз, вниз, по щекам, капали с подбородка на сложенные на коленях руки. хотелось сделать уйму вещей одновременно, и вместе с тем, накатила апатия, вылившаяся в кривую улыбку и очередную пустую маску на лице. И почему нет никакого удивления?

   Просидев на усыпанном осколками и остатками еды полу ещё минут пять, сосредоточенно прислушиваясь к царившей вокруг тишине, снова глубоко вздохнула и медленно поднялась, потирая занывшую спину. Мелкие травмы поясницы периодически давали о себе знать. Не так, что бы уж очень сильно, но всё же весьма ощутимо.

   Осмотрев то, что осталось от кухни, потёрла виски и снова криво усмехнулась. Отлично, мало того, что осталась голодной, без еды и без какой-либо, пригодной для готовки посуды, не считая кастрюль и пластиковых мисок, так теперь ещё мне предстоит убраться в этом помещении и выкинуть всё, что хоть как-то могло бы напомнить о случившемся. Показывать Алексею такую себя я не собиралась. Хватит того, что у меня пострадали обе руки, всего-то за какие-то два-три дня.

   Взяв в туалете совок и веник, поставила их около холодильника. Порывшись в ящиках кухонного стола, вытащила на свет божий мусорные пакеты и резиновые перчатки. Заработать ещё несколько порезов не входило в мои планы, поэтому нашла тапочки в коридоре и только после этого вернулась на место преступления.

   Постояв ещё некоторое время на пороге, задумчиво потёрла подбородок. Убрать всё, да так, что бы он не заметил ничего не выйдет даже у великого Гудини. Так может быть не стоит и стараться?

   - Хочешь, не хочешь, а убирать придётся. Надо же где-то готовить, - проворчала себе под нос и стала собирать куски еды и крупные осколки. Собрав всё, что можно было, завязала пакет и поставила его у входной двери, что бы не забыть выкинуть. Затем вязла в руки веник с совком, смела то, что было слишком мелким для сбора руками и все сыпучие продукты, точно так же оказавшееся на полу. И даже на столе и плите.

   Потерев поясницу и заметив, что повязки скоро так прилипнут к ранам, что отдирать их будет очень болезненным процессом, повела плечами и, сунув ноги в шлёпанцы, прогулялась до мусорки, выкинув три пакета, набравшиеся за время уборки на кухне.

   Медленно поднимаясь по лестнице обратно в квартиру, почувствовала свинцовую усталость, накатившую неожиданно. Ноги стали очень тяжёлыми, дыхание сбилось. С трудом пересилив желание усесться прямо на ступеньки и отдохнуть, всё-таки добралась до двери и зашла внутрь, с некоторым ужасом понимая, что теперь мне ещё предстоит и пол помыть.

   Домашний телефон своим неожиданным звонком отвлёк меня от печальных и тяжёлых размышлений. Словно почувствовал моё нежелание стоять в наклон с тряпкой, пропитанной хлоркой. Даже почувствовала какую-то благодарность к тому, кто решил набрать этот заветный номерок.

   Взяв в руки трубку, нажала на кнопку приёма и вежливо сказала:

   - Слушаю.

   - Привет, Юль. Что у тебя с телефоном? - Голос Максима звучал обеспокоенно, словно он действительно обо мне волнуется. Впрочем, его слова можно под сомнения не ставить, вряд ли бы он впустил меня к себе домой, если бы никак ко мне не относился. - Он у тебя что, отключен?

   - Он скончался смертью храбрых, - невесело усмехнулась, прижав трубку щекой к плечу и зайдя в ванную. Вытащив из-под раковины пустое пластиковое ведро, налила туда немного "Белизны-гель" и поставила под струю ледяной воды. - Знаешь, у меня не самый удобный момент для разговора. Если начистоту, то мне нужно вымыть пол на кухне, а махать тряпкой и одновременно с тобой разговаривать я точно не смогу. Поэтому прости, но...

   - Юль, я просто позвонил проверить, всё у тебя в порядке или нет, - он говорил тихо и спокойно, с нотками искренней заботы в голосе. Слёзы навернулись самостоятельно, мне даже не пришлось напрягаться, хотя, скорее всего, это излишняя чувствительность, вызванная беременностью. - А ещё, хотел сказать, что Алексею список покупок озвучить не успел, поэтому привезу всё сам. И... А зачем ты мыть полы собралась?

   - Продукты... - В памяти всплыло, что я хотела сделать фруктовый салат и просила кое-что купить. Однако, при отсутствии посуды, фруктов, которые превратились в кашу и оказались в мусорном контейнере, такое намерение сложно будет исполнить. - Макс, слушай, у меня тут... Проблема с посудой. Мягко говоря. И с кучей продуктов, которые можно найти на кухне и в холодильнике. В общем... Если честно, то кухня сейчас напоминает место взрыва атомной бомбы. Точнее, то что от него осталось.