Дорога носила следы многих повозок и торговых караванов. На обочине росла свежая трава. Конь потянулся к ней, де Лейси качнулся в седле. Ему было жарко, пот стекал по спине к ягодицам. Это раздражало и создавало неудобства, но такова была плата за дорогую кольчугу, сжимавшую тело от шеи до колен поверх стеганой поддевки.

Сегодня они вернутся в Торнифорд и начнут готовиться к осаде. Арундел для них потерян, а с ним помощь из Нормандии и Фландрии. Де Беллем подался домой, в Шрусбери. Вот-вот должна начаться битва за власть над границей. Уолтер протянул руку к бурдюку с вином, нетерпеливо взял его из рук капитана охраны и, открыв, жадно выпил залпом несколько глотков. Последний сплюнул на землю. Желудок болел всю неделю. Де Лейси убеждал себя, что это не связано со страхом. Просто рацион осадного положения и недостаток сна сделали свое дело.

Де Лейси заткнул пробкой бурдюк и протянул Хейкону. У сестры есть земли в Нормандии, де Беллем обещал ему дать там надел, если придется удрать за пролив, но посулам хозяина нельзя верить. Однако, больше ничего не оставалось. Де Лейси не питал радужных иллюзий. Если его владения попадут в лапы Генриха, он их больше не увидит — перейдут к его приспешникам, возможно, к Гайону ФитцМайлзу, или Майлзу ФитзРенарду в благодарность за верную службу, за то, что собрали улики и свидетелей.

— Жаль, что не прикончил его во время охоты на кабана, — произнес де Лейси вслух.

Конь не отреагировал на голос хозяина, но навострил уши и повернул морду к деревьям, росшим вдоль дороги. Де Лейси насторожился, рука легла на рукоять кинжала.

— Клянусь Богом, девка! — крикнул один из рыцарей, расплывшись в довольной ухмылке.

Де Лейси увидел девочку, выбежавшую, задыхаясь от слез, на дорогу, голубое платье и длинные черные волосы в колючках, тонкие черты лица измазаны смолой и искажены страданием. Он забыл о неприятном ощущении от стекавшего по спине пота. Член начал напрягаться и подниматься под одеждой. Сердце вожделенно забилось, готовое вырваться из груди.

— Оставь ее, Гайл, она моя! — прокаркал он похотливо. Как раз то, что нужно — невинная пухленькая девчонка, нераспустившийся бутон!

— Откуда она?

— Давайте выясним, — он растянул губы в жестокой улыбке и пришпорил коня.

Элунед видела, как они приближаются, впереди рыцарь в кольчуге и с волчьим оскалом, сбруя и доспехи блестели в лучах солнца.

Она вскрикнула и хотела бежать назад в лес, но ноги путались в длинной юбке, а деревья цепляли корнями и ветками.

Уолтер де Лейси славился как отличный наездник. Конь ловко маневрировал среди стволов, быстро настигая жертву. Элунед сворачивала, конь устремлялся за ней. Де Лейси наклонился в седле, схватил за пояс, поднял наверх. Элунед отбивалась, но он держал ее головой вниз, она начала задыхаться, извиваясь, как выброшенная на берег рыба.

Де Лейси вожделенно пожирал глазами изгибы ее ягодиц, округлые, как персик. Белое ожерелье мерцало на фоне темных волос. Он приподнял его двумя пальцами, осмотрел. Простое. Дорогое. Ребенок молил по-валлийски, но платье сшито из фламандской ткани. Из семьи богатого торговца, определил Уолтер.

— Хейкон, возьми-ка ее, но лапы не распускай! - приказал он капитану. — Эта добыча принесет солидный куш, могу поклясться!

Хейкон посадил девочку к себе в седло. Та пыталась укусить его, он выругался, но помня приказ, не ударил, а завернул в свой плащ, лишив возможности двигаться.

Нападение Риса застало его врасплох, нож вонзился глубоко в руку, капитан разжал пальцы и с воплями выронил спеленатую добычу.

— Элунед, беги! — Рис снова занес нож. Падение оглушило ее, но девочка вскочила на ноги и хотела бежать, но цепкие пальцы снова поймали за пояс, вздернули вверх. Ее вырвало. Хейкон, истекая кровью, выхватил у Риса кинжал, вонзил в тело юноши и отшвырнул в сторону.

Рис покачнулся и, истекая кровью, шатаясь, двинулся к своим.

Де Лейси ухмыльнулся, выждал немного, поглаживая Элунед по ягодицам.

— Приятное разнообразие для охоты, — произнес он вполголоса.

Глава 25

Вскоре после отъезда Розин Юдифь с собственной охраной выехала из Равенстоу, путь лежал к небольшому поместью на их территории. Хозяин этой небольшой усадьбы в Фарндене недавно скончался, и она обещала его сыну, к которому перешло поместье и военные обязательства отца, что посетит мессу в церкви и помолится за своего верного вассала перед тем, как выехать к мужу. Обычай требовал, чтобы новый хозяин подтвердил согласие со всеми обязательствами и дал клятву верности своему господину.

Томас Д'Алберин — приятный, хотя и не слишком умный молодой человек. В его внешности и характере просматривалось что-то бычье, что не раздражало Юдифь, ибо наряду с прочим проявлялись исполнительность и ответственность, способность физически справляться с самыми трудными обязанностями. Но ему не хватало тщеславия и воображения, чтобы стать кем-то большим, чем просто хозяином незначительного владения, что, однако, не давало повода не считаться с ним.

Юдифь рассудила — без гвоздя не будет и подковы, а без подковы — лошади, потому была настроена проявить к вассалу во время визита всяческое внимание и почтение.

Мессу отслужили в крошечной саксонской церквушке, где собрались все члены семьи земле владельца, слуги и наиболее уважаемые деревенские жители. Были розданы милостыня и хлеб. Обеденный стол накрыли в саду, прямо под фруктовыми деревьями. Настроение присутствующих омрачали военные события на юге. Юдифь с трудом заставляла себя проглотить кусок, в глазах стояли слезы, к горлу подкатился ком, и стоило больших усилий убедить сэра Томаса, что она в полном порядке.

Завершив дела еще до наступления темноты, Юдифь попрощалась с хозяином и отправилась в свой замок. Де Бек направил группу всадников по кратчайшей дороге через лес, стараясь скорее выехать на большой тракт.

День выдался жаркий, лесной воздух был насыщен влагой, дышать становилось трудной, одежда прилипала к телу. Под легкой накидкой у Юдифи чесалась голова, словно там роились мириады насекомых, пот струйками стекал по спине и в ложбинке меж грудью, ноги болели от долгой езды. Она с тоской представила, как заберется в теплую ванну, почувствовала, словно наяву, легкий шелк халата и кубок вина, прохладу спальни.

Мысли вызвали воспоминания об одной сырой ноябрьской ночи: она сидела в ванне с чашей золотистого вина, глаза Гайона излучали смех и желание... Горячая волна охватила Юдифь. Она нервно передвинулась в седле, слезы навернулись на глаза. Как давно они не виделись, не имели возможности побыть вместе... Юдифь вдруг ощутила глубокую усталость. Те короткие встречи, отпущенные судьбой в последнее время, не давали ни успокоения, ни удовлетворения, потому что проходили в спешке и страхе за будущее.

Пара голубей пролетела над головой, закричал дрозд. Пестрый дятел летел позади, издавая тревожные крики. Де Бек, ехавший рядом с Юдифью, выпрямился в седле, схватился за рукоятку меча, другой рукой выставил щит. Поведение птиц говорило — их спугнули раньше, до прибытия его отряда. Земля, по которой они проезжали, находилась под юрисдикцией Гайона, но на северо-западной оконечности начиналась граница Уэльса и линия каменных столбов проходила между Равенстоу и Торнифордом. Последнее обстоятельство больше всего беспокоило де Бека, он приказал охране окружить Юдифь.

Перед всадниками пронеслась лошадь, выскочившая из чащи. Де Бек и Юдифь узнали ее кобылка из табуна Гайона, принадлежавшая брату Эрика, который возглавлял эскорт Розин. У Юдифи заныло сердце — всадник был в седле, но неестественно скрючился и не ответил на окрик. Лошадь, однако, узнала своих и повернула к ним.

Де Бек на скаку поймал поводья.

— Годрик, что случилось? — прокричал он. Парень поднял веки, но не разогнул спину.

— Де Лейси... — прохрипел он. — Напал... Их слишком много... У нас не было шансов... Удалось спасти только малышку, — он покачнулся. К груди плащом был привязан узел. Из-под тряпья высунулась взлохмаченная головка Гельвины, личико пылало, она жалобно заплакала.