Голос у Бена был в разы сильнее Марка, чистый и достаточно сильный, и хотя ничем особенным не отличался, девушке он казался красоты неземной. Слов она не разбирала, но песня медленным и звенящим в тишине туманом обваливала все ее мысли и буквально уносила ее прочь. А Рамиру давал певцу особый романтический ореол и звучание, как огранка добавляет драгоценному камню блеска. Так они и стояли две девушки у колонн наверху и два молодых человека внизу. Флор позвали в магазин, а Алина, не удержавшись, захлопала.

   Молодой человек улыбнулся, взглянув в верх, одновременно пытаясь отдышаться. Это тоже стало очередным открытием для Алины, оказывается, певцы после исполнения дышат, как после хорошей пробежки. Отечественная эстрада никогда таким не отличалась, так как все пели под фонограмму, а у зарубежных исполнителей Алина приписывала всегда такую движениям, ведь они еще успевали и танцевать на сцене.

  Поскольку кова уже пару часов, как было закрыто, все столики естественно были свободным. В итоге девушка почти бегом сбежала вниз и робко присела в уголке. Сверкающая черная поверхность рояля отражала пианиста, а певца она видела только спиной, а иногда боком, но девушка вся превратилась в слух. Девушка старалась даже не дышать, чтобы не мешать представлению. Ей казалось, что ничего более изумительного в своей жизни она не слышала. Ребята репетировали и поэтому, все было кусками, не целиком, с остановками, поправками и шутками. Но то ли декорации пустынного корабля, то ли улыбка Бена, обращенная исключительно Алине, как единственному зрителю, то ли его музыка сама по себе, а может быть все вместе, создавало атмосферу волшебной сказки.

  А голос все лился и лился, словно нескончаемый лунный свет, и все вокруг, казалось было заполнено только его песней. Ей хотелось кружиться в вальсе или петь вместе с ним, или просто раскинуть руки и взлететь высоко-высоко и никогда не возвращаться на землю. Ей слышались трепетные ноты любви и дальние страны, теплые ливни и брызги соленого моря, звонкое лошадиное ржание и дыхание ребенка. Вдруг куплет оборвался на середине. Алина словно очнулась от сна, а музыкант тем временем что-то спросил Бена. Тогда еле слышно она поднялась со стула, и перебралась так, чтобы быть лицом к происходящему. Ей не хотелось пропустить ни секунды магии. Бен пел, закрыв глаза, а девушка глядела то на пальцы Рамиру, то не на миг не замирающие губы певца. В какой-то момент в голове у нее пронеслась фраза из книги об Эдит Пиаф, сказанная боксером Марселем: 'Такая кроха, а такой голос!'. Девушке казалось невозможным, что простые люди, в какой-то мере ей знакомые, способны создавать что-то настолько чудесное. Это был момент творчества, и он был прекрасен.

  Через какое-то время она наконец-то стала разбирать слова. Одна из песен называлась 'Silver night', еще одна - 'I don't care about many' , и последнюю для себя Алина окрестила 'Danny boy' по часто повторяющемуся куплету. Но с остальной терминологией дело было хуже, слова были музыкального характера, что было равносильно китайской грамоте, но в принципе девушке они были и не нужны. Прошло где-то около часа, а девушке показалось минут пять, и когда аргентинец собрал ноты, Алина с трудом разогнула ногу: все это время она сидела, ни разу не пошевелившись, и все конечности затекли. Но даже, несмотря на это и сосущее чувство голода и усталости, она была готова сидеть так всю ночь и слушать, слушать, слушать.

  - Я теперь твой самый большой фанат, - застенчиво сказала девушка, ничуть не скрывая искреннего восхищения.

  - Спасибо, но это только репетиция. Запись послезавтра, - озабоченно потер он лоб рукой. - Должно быть более или менее прилично.

  - Да ты что! - Алина чуть не захлебнулась словами, - Это уже просто непередаваемо! Неповторимо! Твой голос и музыка, это же просто с ума сойти! Все так проникновенно, так красиво! Я даже не могу рассказать...

  - Ну, ты меня засмущала совсем. Значит, правда, неплохо звучит?

  - Неплохо? Да ты даже представить себе не можешь! Это просто гениально!

  Молодой человек был польщен:

  - Мне кажется, ты немного преувеличиваешь!

  Алина упрямо и серьезно покачала головой:

  - Нет.

  Бен сел рядом с ней в кресло и вытянул ноги.

  - Тогда спасибо. Кстати ты была первым слушателем.

  - Я теперь всегда буду твоим слушателем. Знаешь, это даже не объяснить я ваших специальных слов не знаю, но я как зритель, так что это важнее. Ведь ты поешь не для музыкантов, а для таких, как я. Наверное, это еще потому, что оно здесь и сейчас. Тут так таинственно и тихо, никого нет и перила блестят. - она провела рукой по золотому металлическому краю стола, - И твой голос, и ночь, и пустой корабль, и море вокруг. Во всем этом есть что-то нереальное. Что-то фантастическое. Если это покажут в кино, то никто и не поверит, скажут - напридумывали. А оно вот. Творение. И бездна романтики. - Алина наморщила брови и посмотрела на певца, - я все запутала, и ты ничего не понял, да?

  - Напротив, это самая лучшая для меня похвала. Ты ведь права на сто процентов. Меня такая обстановка тоже вдохновляет, все так чарующе... - он снова улыбнулся, - и ты рядом.

  Этого Алина никак не ожидала. В ее сознании он все еще оставался геем, и она поспешила сменить тему:

  - Ты где-то пению учился, да?

  - Конечно, в Калифорнии.

  - Как Марк?

  - Гмм. Ну почти. Только Марку учебу родители оплачивали, а я в Старбоксе каждый день кофе разливал. Но впрочем, какая разница.

  - По нему заметно. А вообще ну его. Что у тебя за запись будет?

  - Да демо диск небольшой, вот к нему и репетировали сегодня. Рамиру спасибо, очень мне помогает. Филу он тоже аккомпанемент делал. Очень профессионально получилось. А моя запись послезавтра. Приходи обязательно.

  - О-о! Даже не сомневайся! А можно мне и Фила послушать? - и в этот момент у девушки предательски заурчало в животе, да так громко, что Алина покраснела до корней волос.

  - Кажется, кто-то проголодался. Ты не ужинала? На ночь, конечно, наедаться не стоит, но, по-моему, иначе твой желудок устроит забастовку. А диск я тебе дам послушать, если хочешь. - он встал и подал ей руку.

  - Не хочешь составить мне компанию?

  - Я по вечерам не ем. Вредно для голоса.

  - Первый раз вижу парня, который так думает. Тогда спокойной ночи?

  - Сладких снов, дорогая. - его движение нельзя было истолковать иначе, на что девушка полностью на автомате увернулась и подставила щеку, одновременно раздумывая целуют ли геи девушек.

  Бен как-то очень по-мужски усмехнулся и пошел в сторону казино. На входе он помахал ей рукой:

  - Приходи на запись! Я был бы очень рад!

  ' Не обиделся.' - тупо подумала Алина, но она вообще перестала что-либо понимать. Только когда он скрылся из виду, девушка вспомнила про пашмину.

  После таких переживаний на нежданном концерте девушка спала, как младенец, и проснулась с улыбкой на лице. Вернувшись в пустую каюту, ей вдруг до смерти захотелось кому-то об этом рассказать, поделиться. Несколько раз она протягивала руку к телефону на стуле и несколько раз отдергивала. Потом все-таки набрала номер Йорго и с бьющемся сердцем стала слушать гудки. С каждым новом гудком она все плотнее сжимала губы.

  - Значит не судьба. - девушке взгрустнулось, но все равно легла она с мыслью, что это был самый романтический вечер в ее жизни. Все ночь ей снилось что-то радостное и солнечное, такое, что даже смеялась во сне. На удивленье, ее никто не будил, никто не орал о подъеме в телефонную трубку, никто не выносил дверь с требованием о разгрузке каких-то там паллет, и даже настойчиво не тащил в аут. Впрочем, о последнем они вчера уже договорились: вчетвером вместе с Кевоном пойти обедать итальянской пастой. В это утро корабль стоял во Флоренции, а значит что-что, а уж национального блюда в ресторанах можно было найти более, чем достаточно. Алина посмотрела на часы у удивилась еще больше. Двенадцать часов, а Наташка еще спит. Обычно это белоруска тормошит всех ни свет ни заря, а сегодня рыжих кудрей почему-то не видать. Девушка, зевая, спустилась на первый этаж и набрала номер ее кабины: