- Куранты! - заорали вдруг со всех сторон. - Шампанское скорее!

  - Да не тычь мне в морду бутылкой!

  - Не лейте на диван, идиоты! Мне убираться потом!

  - И мне не забудьте.

  Шампанское девушке в пластиковый стаканчик налили последней, но даже она не обратила на такую мелочь внимания. Кислый напиток она выпила, отвернувшись к окну. Во дворе компанию взглядом черных глаз ей составил надувной белый снеговик рядом с настоящей елкой. За спиной вещал президент, и веселились люди. Вот все высыпали во двор с ящиком петард и бенгальских огней. Да, тут умели радоваться жизни. Водка лилась рекой, а Алине было одиноко, неуютно и хотелось домой.

  - Пить будешь? - поинтересовался Рыжий, уже разливая по стопкам.

  - А запить?

  - Шампанское.

  Алина пожала плечами. За окнами рвались фейерверки, и гостиная то и дело освещалась то синим, то красным. Кому-то было плохо в туалете.

  - Зачем ты приехала?

  - Ты же сам сказал, что хочешь меня видеть?

  - Я имею в виду в Россию. Ты снова уезжаешь?

  Девушка отвела глаза.

  - Какая тебе разница? Ты даже говорить со мной не хочешь.

  Взорвалась последняя петарда и шумное сборище ввалилось в дом.

  - А вы тут сидите?! - заорал Ваня с порога, - и в тишине! А ну-ка музыку!

  Алине показалось, что он как-то слишком внимательно на них посмотрел. А может, ей только показалось. Водка с шампанским уже сделала свое дело, голове стало легко и бездумно, и мир уже не казался таким уж враждебным. Еще пару глотков из каждой бутылки и девушка уже понеслась в пляс парнем хозяйки дома. Играла песня из гардемаринов, непонятно как затесавшаяся между 'Максим' и 'Ласковым маем'. Федорович в черных колготках с дырой на колене засеменила к своей подружке с другого конца огромного зала.

  - Да мне все равно. Пусть хоть в чилаут отправляются. - повела мощным плечом Анька. Она развернулась и схватила за плечо пробегавшего мимо Илью и, прижав к себе, тоже вступила на танцпол.

  - Ой, люблю эту дуру. - шепотом признался Ваня Алине на ухо. В полутьме и отсветах Алина успела разглядеть выражение удивительной нежности на его лице. Краем сознания она поразилась чувству, которое присутствовало в их отношениях. Даже Рыжий говорил, что Подосинникова - не баба, она просто прячет где-то свои железные яйца. Девушка пихнула нетрезвого героя-любовника в объятия своей второй половины, где он был моментально взят железной хваткой.

  Она вернулась на диван, а Сашка невозмутимо налил ей очередную порцию. Девушку замутило уже от одного запаха, но она зажала нос и опрокинула содержимое в рот. В глубине души она уже знала, знала и до приезда сюда, знала и много лет назад то, что, наконец, захотела понять только сейчас. Она любила его душу, и не смогла не любить, но ведь они жили не в средневековье, когда рыцарю достаточно было платка прекрасной дамы. Он любил ее так, как может любить только родной человек, принимая ее всю, с достоинствами и недостатками, так как никогда и никто ее любить больше не будет. Это чувство на протяжении многих лет поддерживало ее, давало силы, питало энергией и согревало. Без него, может быть, она сломалась бы после разрыва с Дамианом, который не был спровоцирован Сашкой, он был его следствием, но не причиной. Без него она могла не справиться во Франции в первый год, когда его письма давали ей каждый день заряд энергии и любви. Она была благодарна ему всем сердцем, она любила его душу, но она не могла стоять на месте. Не могла оставаться в России, не могла довольствоваться малым. Одной души, видимо было мало, он все еще жил прошлым, тогда как она была уже далеко. Сенчюри словно разлил между ними океан... А может, это случилось намного раньше? В ее сознании воцарилась кристальная тишина, хотя вокруг надрывалась музыка, взрываясь голосами и хохотом. И вдруг, словно по мановению волшебной палочки, заиграла ее любимая песня группы Металлика. Кто-то обнял ее за плечи. Девушка знала, что это был только один человек, для которого в этот момент в зале тоже стояла тишина.

  - Пойдем?

  - Пойдем.

  Она чувствовала его неумелые губы и жесткую щетину у себя на коже. Ей захотелось быть с ним последний раз, после которого все кончится бесповоротно, как тогда, все лишь три месяца назад, когда она в первый раз увидела лайнер с названием Сенчюри. Непонятно как они оказались в соседней комнате, на пол полетели свитера, футболки, и вдруг Сашка остановился и заглянул ей в лицо. Алине казалось, что не бывает большей тишина, чем так, которая оглушила ее секунду назад, но после его вопроса умерли вообще все звуки. Не осталось ничего живого вокруг этих двух полураздетых людей:

  - Я не хочу. Не могу. Ответь мне на один вопрос. Ты была тогда с Маратом?

  Сначала девушка не поняла, вообще, о ком идет речь, но в глубинах памяти засветился тревожный огонек. Марат, Марат, кто такой Марат? О чем... Ах, Марат! Этот прыщавый недоросль, брат Чистякова, которого зовут только потому, что он его брат.

  - Ты брала в рот у Марата?!

  - Что?! У тебя совсем крыша поехала.

  Девушка лихорадочно припоминала тот день рождения, на котором Рыжий напился так, что в бесчувственном состоянии у него на лице нарисовали фломастером усы и бороды его же любимые друзья. Она тогда ушла общаться с менее пьяным участником праздничных шашлыков. И хотя он и был еще подростком, но хотя бы еще мог держаться на ногах, тогда как остальные похвастаться этим не могли. Вот они, старые грехи. Как интересно все обернулось.

  - Скажи.

  - Нет!

  - Скажи!

  - Я тебе уже сказала. - она глянула ему в лицо и встряхнула волосами, глаза уже не были глазами человека, там светилась бесконечная боль и ненависть. И тут она решилась:

  - Тебе от этого станет легче? Да. - и тут же щеку обожгла резкая боль. Девушка в недоумении обернулась, не понимая, что произошло, и прижала ладонь к щеке. Это боль, и боль от пощечины. Первый раз мужчина в Алининой жизни поднял на нее руку. Девушка сглотнула, подхватила с полу свой пуловер и рванулась к выходу.

  - Алина! Стой!

  В дверях она столкнулась с Ваней:

  - А я вас ищу... - с пьяной улыбкой начал он протягивая бутылку. - а то там стало скучно и выпить не с кем... А что тут у вас случилось?

   В другой бы ситуации Алина просто разорвала бы на части парня, которой осмелился ее ударить. Да еще как?! По лицу! Но сейчас... Ей было его искренне жаль, боль от удара уже утихла, а вся та боль, которую она ему причинила, может, не пройдет никогда. Пусть это будет ее расплатой. И точкой. Она усмехнулась. Так вот тот поступок, который она так ждала все эти годы. Вот, как он изменил и свою жизнь и ее, вот то, как он завоевывал ее сердце, пощечина. Что ж, да будет так. Она отпихнула приятеля и выскочила во двор. Рыжий и Курса рванули за ней:

  - Алина, что случилось? Вы что с ума посходили. Рыж, стой.

  Сашка подбежал к девушке и схватил ее за руку:

  - Шлюха!

  Она вырвала руку и толкнула его изо всех сил, так что он почти свалился в сугроб.

  - Ненавижу.

  У девушке в голове шумело, она уже перестала что-то понимать и только отмахивалась от Вани, который как назойливая муха повторял один и тот же вопрос:

  - Алина, было или нет?

  Их обступили, кто-то толкнул ее в спину, а девушка вдруг почувствовала, что ноги у нее медленно стали превращаться в ледышки. 'Черт, носки моментально промокли от снега. - Она вырвалась из кольца восклицающих и взволнованных знакомых и пошла в дом. - Надо кончать этот балаган и ехать домой. Хотя где он теперь, этот дом? Неважно, но точно не здесь'.

  Она зашла в предбанник и с трудом стала отыскивать свои кроссовки. Первый нашелся быстро, а второй просто пропал под грудой туфель, сапог и ботинок. С другой стороны дверь распахнул Рыжий. Мутный взгляд был похож на человека, который близок к истерике. Одновременно в дом вваливается Ваня и захлопывает дверь перед носом у любопытных:

  - Что случилось? Так она с Бушуевым спала?