- Вы не обязаны…

- Заткнись. – Губы его скользнули по ее коже, от чего она почувствовала, как мир начинает кружиться вокруг. А руки так и замерли в карманах.

Прошло несколько секунд прежде, чем он сделал шаг назад. И ее будто окатило холодом зимней ночи.

- Слишком для одного вечера, да?

Рублев выглядел совсем молодым. Взлохматил волосы рукой. Запахнул пальто. В кармане звякнули ключи от машины, и он чуть нахмурился.

- Да. – Выдохнула она вместе с облачком пара. – До свидания.

И быстрым шагом пошла к подъезду на подгибающихся ногах. Саша тоже повернулся и направился к машине, тихо пикнув сигнализацией. Для себя Настя решила, что будет называть его Саша, и не иначе. Пока только в мыслях, но все же.

Заскочив в подъезд, она захлопнула дверь и взлетела на третий этаж. В подъезде было темно, как и на улице, поэтому, не боясь, что ее заметят, она уткнулась носом в окно, выходящее во двор. Он уже был в машине.

Выезжая со двора «майбах» мигнул ей фарами.

На секунду показалось, что если бы Настя обладала супер-зрением, она могла бы увидеть зеленые глаза в зеркале заднего вида, глядящие прямо на нее. Повинуясь глупому рефлексу, она отшатнулась от окна, прижавшись к стене подъезда спиной. Сердце тарабанило, а руки в карманах дрожали. Но, несмотря на это, счастливая улыбка растягивала ее губы.

Кажется, этой ночью она даже спала, улыбаясь.

Глава 10

- Ух ты! Не ожидала вас увидеть здесь… - Убедившись в том, что в очереди на кассу перед ней действительно стоят Рома и Диана, Настя радостно улыбнулась.

- Приветик! – Просияла Диана, радушно улыбаясь в ответ. Рома чмокнул Настю в щеку, потом продолжил выкладывать покупки на ленту.

- Почему? Этот магазин находится совсем рядом с нашими домами. – Отозвался он.

- Просто… вы… вместе? – Настя взглянула на пылающие щеки Дианы и мысленно захлопала в ладоши.

- Рома согласился помочь мне. – Заявила она, еще больше зардевшись. – Он такой хороший… - шепотом добавила она, наклонившись к Настиному уху. Настя с улыбкой наблюдала, как Рома важно кивает головой, не сводя с нее глаз, будто зная, что Диана его хвалит.

- Не захвали, а то потом отбоя не даст. – Пошутила она, кладя на ленту шоколадный батончик, купленный на работу.

Рома зашикал, укоризненно взглянув на девушку.

- Меньше слушай злые языки, солнышко. – С важным видом сказал он, - Настя влюблена в меня уже лет десять. И теперь ходит, отпугивает девушек, которые на самом деле нравятся мне.

- Идиот. – Под смех Дианы бросила Настя, протискиваясь мимо пары вперед очереди, - пропустите, я на работу опаздываю. Рублев…

Рома хмыкнул, не дав ей договорить.

- Александр Михайлович будет недоволен и не погладит тебя по голове? Он сегодня был в прекрасном настроении. Ходит, глаза сияют. Как у тебя. Я только с работы, я знаю. – Он подмигнул Насте. – А потом пришел этот его нерусский друг, и Рублев немного омрачился.

- Олафур?.. – Сердце Насти екнуло, - он в «Амарантайсе»?

- Ну да. Ждет тебя. Раза четыре у Рублева спрашивал, с которого часа ты работаешь. Он по ходу дела запал на тебя, подруга. Слушай, он красавчик. Может, подумаешь, на этот счет? Рублев все равно тебе не светит. А вот Олафурчик свободен, как ветер, судя по тому, как он на тебя смотрел тогда.

Настя поджала губы. Вот кого сегодня совершенно не хотелось видеть. Предвкушая встречу с Сашей, она очень старалась забыть разговор о соблазнении Олафура. Не тут то было.

Девушка быстрым шагом прошла мимо нескольких человек, которые стояли перед ней в очереди.

- Насть! Стой, батончик твой…

Девушка уже была на улице, быстрым шагом идя на работу. А в голове идиотским маршем билась песня «Jingle bells», игравшая только что в супермаркете.

Новый год на носу…

Ай, не до него сейчас.

***

Настя молнией промчалась через наполненный посетителями зал, молясь, чтобы ее не увидели из кабинки Рублева. Но ее не только заметили, еще и не оставили без внимания.

- Настя! Какая неожиданность, что ты сегодня работаешь!

Олафур.

Искусственная улыбка. Поворот на 180 градусов.

- Здравствуйте! Не ожидала, что вы снова придете.

Он уже стоял перед ней, протягивая свою раскрытую ладонь. Пришлось вложить в нее пальцы и почувствовать легкое пожатие.

- Конечно приду, я часто буду заглядывать к вам… теперь.

Снова взгляд по Настиной фигуре и дрожь отвращения по всему телу. Девушка отдернула руку, чтобы он ничего не почувствовал. Будто по мановению волшебной палочки, за спиной Олафура появился Саша. Взгляд его замер на Настином лице, которое тут же осветилось радостной улыбкой.

- Я прошу прощения, мне нужно кое-что узнать у Александра Михайловича. – Глядя на Олафа, Настя заставляла себя сохранить прежнюю искренность своей улыбки, предназначенной человеку за его спиной.

Лицо Саши выражало удивление, когда он шел за Настей в сторону подсобных помещений. Стоило им пройти кухню, повернуть, на секунду замешкаться перед крошечным помещением водомерной, как он схватил Настю за локоть и втолкнул внутрь. Они остались наедине.

- Ты что, Насть? Там же Олаф…

Девушка поднялась на носочки и коснулась губами его щеки.

Саша задержал дыхание. От нее пахло морозом и свежим зимним вечером. Еще холодные волосы, слегка взлохмаченные снятой шапкой, защекотали его шею, от чего по телу прокатились мурашки.

Посланный мозгу грубый сигнал прийти в чувство, остался проигнорированным. Это просто поцелуй в щеку. От девчонки. Да у него могла бы быть дочь этого возраста. Черт, черт, черт, соберись. И не смей касаться ее.

Настя отстранилась и с улыбкой смотрела в красивое мужское лицо, полное сомнений.

- Ничего, просто решила поздороваться.

Он открыл, было, рот, но решил промолчать.

Настя заметила, что от ее губ на его щеке остался легкий след розовой помады. Шальная мысль оставить все, как есть, чтобы все увидели этот знак внимания, пронеслась в голове, но тут же исчезла. Это слишком. То, что сейчас происходит, уже слишком. Если бы кто-то неделю назад сказал, что она поцелует Александра Михайловича Рублева в подсобке, она бы расхохоталась, и продолжала бы хохотать до икоты. А затем проводила бы свою молчаливую пассию влюбленным взглядом, продолжая фантазировать на его счет, приписывая ему нежные слова, который он говорил в ее фантазиях каждый день, и его пылкие поцелуи. Ах, как сладко и приторно.