Наутро следующего дня, еще до моего пробуждения, у меня уже было все и даже больше, чем я заказывала.

Вся моя немногочисленная, но качественная косметика, вновь возымела возможность стать использованной по назначению, а не быть обреченной на просрочку.

Моя дорожная сумка, красовавшаяся у шкафа, непрозрачно намекала, что желаемый гардероб тоже прибыл.

Быстро принятый душ, что немаловажно – самостоятельно, и я уже наряжалась в любимые одежды. В первую очередь на мне оказался вязаный темно-коричневый кардиган. Я любила в него кутаться прохладными зимними днями, находясь в рабочем кресле. Потом я нарядилась в темно синие облегающие, по крайней мере ранее, джинсы и топ цвета кофе с молоком. В таком наряде я не задержалась надолго. Сняв все, еще быстрее чем одев, я облачилась в темно-синее, практически черное, коктейльное платье. Это было мое любимое, которому я приписывала магические особенности, считая его счастливым. Смешно, но что я раньше считала счастьем – удачную сделку, полную посадку в собственном ресторане, удачный маникюр, хорошую скидку в магазине, может я видела счастье в чем-то еще, я уже и не помню, вот только теперь знаю, что значение слова «счастье» напрямую связано со словом – здоровье. Без последнего, ничто не сможет сделать тебя счастливым, даже коротенькое симпатичное любимое платье.

Переложив все из чемодана в шкаф, я остановилась на самых обычных потертых джинсах и легонькой клетчатой рубахе с рукавами в три четверти, все лучше, чем надоевшая до ужаса пижама.

Влетевшая словно ветер Лена, застала меня за ответственным заданием – нанесение макияжа. Я так давно этого не делала, что десять минут обычно уходившие на это дело, растянулись на час.

- Вы так прекрасны, Александра Валентиновна.

- Скажешь, тоже.

- Я вполне серьезно.

- Но ведь с тех пор как мы с тобой не виделись, прошла всего одна ночь, а я вдруг похорошела?

- Нет. Просто кроме вещей, к которым я уже привыкла, я вас ни в чем другом не видела. А еще эта подводка на глазах, шикарные ресницы и помада… Вам все это так к лицу.

- Спасибо огромное. Мне очень приятно слышать подобное. – Я ответила именно так, совершенно не из вежливости – нет, мне действительно было очень и очень приятно услышать подобное, словно бальзам на душу. – А тебе, кстати, все подошло?

- Словно на меня шито! – Лена уже второй день сияла ярче любого солнца. – А это ваше красное шелковое платье… А брючный костюм с пиджаком на одну пуговицу… А голубая туника… А… В общем – спасибо вам огромное.

- Носи на здоровье.

- Вы… вы… Если вам что-то будет нужно, помимо больничной ерунды, обращайтесь – всегда буду рада вам помочь.

- Обязательно.

- Я собственно пришла убедиться, что вы все получили, так что извините, но вынуждена покинуть вас и удалиться.

- Конечно Леночка, я вас не держу. Еще раз огромное тебе спасибо.

Медсестра исчезла, а я не стала скучать, не смотря на то, что оставалась снова одна.

Практически целый день я экспериментировала с нарядами и макияжем. Делала себе прически и корчила рожицы, а когда меня посещал очередной доктор, послушно исполняла все его требования. Так, в ритме развлечения и нужных моему все еще слабому организму процедур, протекал практически каждый мой день.

Не смотря на огромные успехи в противостоянии с болезнью, на улицу меня все еще выгуливали при помощи кресла, хотя там, я могла себе позволить прогуляться под ручку с сопровождающим меня человеком, будь то Лена или еще кто из медперсонала.

* * * * *

Приход весны в этом году стал для меня значимым. Он словно олицетворял собой мое состояние. Засохшие, уставшие от долгой зимы деревья с каждым новым солнечным днем заметно веселели. На них появлялись почки, затем листочки… Черная и неприглядная земля, медленно – но уверенно, меняла грязно-белое покрывало на зеленое. Планета словно заново рождалась, а вместе с ней и я.

В один из таких прекрасных дней меня посетил очередной новый лечащий врач и принялся объяснять, что со мной было. Они (доктора), наконец определились, что за болезнь (точнее болезни) стали причиной чуть ли не летального для меня исхода. Доктор сыпал медицинскими терминами и хвастался успехами, наглядное пособие которым я. Этот доктор, отняла у меня больше часа такого драгоценного для меня времени, а чтобы он не продолжал дальше, я его просто остановила:

- Родион Родионович, вы меня простите, но мне совершенно не интересно все то, что вы рассказываете. Поверьте, мне неважно от чего вы меня спасли, важно – от чего я сама себя спасла. Я вам, конечно, безгранично благодарна, но мне больше не хочется обговаривать болезнь, которая чуть не стала последней в моей жизни. Мне просто хочется жить, наслаждаясь каждым новым днем, а вы мне мешаете.

- Что простите?

- На улицу я хочу, можно?

- Да, конечно.

Уже к концу апреля, я довольно неплохо самостоятельно передвигалась. Набрала нужный мне вес и стала практически здоровым человеком.

Врачи более не видели причин, чтобы удерживать меня на стационаре, поэтому договорившись об амбулаторном лечении, я с легкой душой покинула не очень веселое учреждение.

За все время моего прогрессивного лечения, Павел так и не объявился, а я уже давно перестала задаваться вопросом – Почему? После того, как я убедилась, что с ним все в полном порядке, я более ни разу его не встречала. Ни случайно, ни специально, я не видела этого мужчину, но неустанно мысленно благодарила его за то, что он для меня сделал, делал. Ни много ни мало, но ведь именно этот человек вселил в меня надежду, что я даже будучи практически в безнадежном состоянии, все еще могу стать счастливой. Именно он терпел мои выходки и высказывания, изо дня в день настаивая на том, что у меня обязательно все наладиться, стоит только захотеть. Именно он стал той соломинкой, за которую я ухватилась, чтобы выжить. Именно желание помочь ему и поддержать его так, как это делал он, послужило мощным толчком к моему выздоровлению. Он однозначно был моим «плацебо» и я этого никогда не забуду. Павел Олегович стал значимым человеком в моей жизни, но он остался в прошлом, а я продолжала жить настоящим.

В отличие от Павла, Федор с Томой с первой минуты моего возвращения на «волю», так сказать, напомнили о себе.

Войдя в свою спальню, первое, что я увидела, это огромный плакат с изображенной на нем счастливой семьей. Тамара держала на руках маленький сверток с едва торчащим из него носом, а Федя нежно глядя на малышку обнимал их обеих. Внизу красовалась подпись – «Александре от Александры – мы тебя любим ?».

- Значит, у них все-таки родилась дочь. Мило, ничего не скажешь.

Я смотрела в лица когда-то самых близких и родных людей и никак не могла понять – как судьба могла сыграть с нами подобную шутку? А еще я чувствовала искреннюю радость за них. Правду люди говорят – злость имеет свойство остывать, а память отказывать.

То, что со мной произошло, стало бесценным уроком в моей жизни. Я научилась ценить время отведенное мне, а не размениваться на обиды, месть, ревность, зависть. Глядя на их счастливые лица, я и сама становилась немножечко счастливее, ведь мечты должны сбываться не только у меня, а Федя и Тамара мечтали, так мечтали о детях.

Полностью обойдя свои владения, я заметила, что они всецело очищены от не моих вещей. Не было ни разбросанных вещей Томы, ни выглаженным костюмов Феди. Не осталось ничего, что напоминало бы мне о их здешнем проживании. Я была предоставлена сама себе и не собиралась впустую тратить время.

Первым делом я окунулась в работу, о которой не приходилось вспоминать в определенный период моей жизни. Понадобилась неделя, чтобы понять – ресторан нужно продать, пока он вовсе не стал убыточным. Признаюсь, я была разочарована, ведь в его работу я вкладывала свою душу на протяжении нескольких лет, но, ничего не поделаешь. Это лишь еще раз убедило меня в правильности изречений Павла – Никому нет дела до тебя и твоей жизни. Такое же заявление можно отнести и к твоему бизнесу – никто не будет им дорожить на столько, насколько это можешь делать ты.