- Ну а если я все-таки не соглашусь?

 - Ты совершишь ошибку.

 Она больше ничего не добавила, и я поняла, что нет смысла ее донимать этим вопросом. И когда девушки закончили меня наряжать, Агата повела меня на этот странный Обряд.

 Главный Зал был на третьем этаже. Его пространство вмещало несколько десятков вампиров. Казалось, что здесь собрались все представители нашего рода в этом городе, но это было далеко не так. Здесь были лишь самые почетные представители, и почти все стояли полукругом. Сидело лишь несколько - четверо Глав Семей, и Елисей, Глава Петербурга, видимо, как приглашенный гость. Здесь же было несколько оборотней в человечьем обличие, и большинство из них кучками развалились на полу, как послушные домашние животные. И все чего-то ждали.

 Высокие и широкие окна позволяли лунному свету заливать все помещение, и не было необходимости включать свет даже для смертных, которые сейчас плясали в центре зала под какую-то быструю музыку. Шестеро девушек в расшитых нарядах красиво махали ручками и ножками.

 Когда появились мы с Агатой, смертные отбежали в сторону освобождая нам пространство, а музыка сменила ритм на более медленный. Я шлепала босиком по мраморному полу, а Агата гордо вышагивала, цокая каблуками и ведя меня за руку. Все перевели свое внимание на нас. Но я замечала лишь два лица. Юлиан посмотрел на меня с беспокойством, которое сменялось на восхищение. На красивом лице Лео отражалась целая гамма чувств - печаль, любовь, желание, боль, обожание... Он стоял возле Лолиты, которая бросила на него такой недовольный взгляд, что он опустил голову, спрятав лицо за завесой челки.

 Мне захотелось плакать и смеяться - меня любили, во мне нуждались, но чувство одиночество продолжало вгрызаться в душу.

 Агата остановилась в центре зала, который на полу был выложен узором из разноцветных плиток. Тут она меня и оставила, заняв свое почетное место в общей толпе. Я стояла посреди зала, совершенно одна, в полумраке, под пристальными горящими взглядами десятков вампиров - это ли не сюжет для ночного кошмара? Когда вокруг тебя кто-то есть, но ты не можешь протянуть к ним руку. Когда кажется, что все и вся против тебя. И когда знаешь, что тебе никто не в силах помочь, и никто не в силах понять...

 Наконец появился Серафим, в черных брюках и красной рубашке с закатанными до локтей рукавами. И тоже босой.

 Похоже, этому Обряду Крови уделяли большое значение и принимали за праздник. Все были в вечерних нарядах разных цветов, но только мы с Серафимом в красном - наверное, это что-то значило или просто должно было как-то нас выделить.

 Он подошел ко мне, и музыка смолкла. Тишина зазвенела в ушах, и я не сразу поняла, что дело вовсе не в тишине. Я слышала шорох ткани, ровное дыхание оборотней, их четкие удары сердец. Просто с каждым ударом моего сердца усиливалось беспокойство, заставляя его биться все быстрее и быстрее, пока я не решила остановить этот бешеный бой, готовый свести с ума. Вампиры способны не дышать, не двигаться и останавливать сердце, при этом продолжая жить - мы просто способны быть мертвыми.

 "Марго, успокойся. Нет смысла так нервничать" - слова Серафима в моей голове прозвучали слишком громко и с гулким эхом - приятно от этого не было.

 Нервно сглотнув, я ответила: "Серафим, я не могу...я не хочу..."

 Я не хотела, чтобы меня сажали в клетку. Я очень не хотела, чтобы меня лишали свободы и той любви, которой я жила все прошедшие годы. Мне не нравилось, когда меня ограничивают и заставляют что-то делать насильно.

 "Когда-то нам все было тяжело через это проходить. И ты не будешь одинока. Ты приобретешь новую Семью, новые отношения, новую жизнь. Перестань противиться неизбежному"

 Нет-нет-нет, мне это все не нужно! Я лишь хотела вернуть то, что у меня было. Внутри все кричало и противилось тому, на что меня толкали. Но, ведь я не хочу этого... не хочу!

 Серафим протянул ко мне руку, на которую я посмотрела так, будто в ней он держал острый нож.

 "Я не хочу..." - повторяя эти слова, я попятилась назад. Глаза Серафима сверкнули в темноте. Он попытался осторожно взять меня за руку, но я отскочила от него и бросилась бежать. В этот момент я не думала, что делаю, и какие могут быть последствия, я просто хотела убраться подальше от этого кошмара. Между мной и свободой, казалось, стояло только высокое стекло, которое не представляло никакой помехи.

 Но я ошиблась. Вокруг стало оживленно - в один момент все засуетились и зашептались, а передо мной возник Ян, злой и рычащий. Позади него появилось еще двое оборотней. И вот от Яна мне убежать не удалось - он схватил меня за руки, дернул на себя и отбросил назад. Я подлетела вверх, отрываясь от пола, потом приземлилась на задницу и поехала спиной по гладкому кафелю, путаясь в юбке, пытаясь остановиться и поймать равновесие.

 Но я успела лишь подняться на колени, когда столкнулась с Серафимом. Не церемонясь, он поймал меня в свои крепкие объятья, а острые клыки вонзились в запястье. От боли я ахнула, и словно эхом отозвались вокруг чужие голоса. И тут же все стихло.

 Он пил мою кровь так неистово, будто был очень голоден. Я не могла пошевелиться, не могла его оттолкнуть. Меня окутала темнота, отгородив от всего мира - только он и я, и постепенно накатывающее успокоение.

 Серафим подсунул к моему носу свое запястье, и не раздумывая, я прокусила на нем кожу, напоминающую мокрую толстую бумагу. Его кровь была сладка, но с небольшой горчинкой - кровь тысячелетнего вампира. В ней было столько энергии, столько знаний, но это все лилось сдержанным потоком, словно пролетая мимо и лишь слегка касаясь. А потом круг замкнулся - его кровь во мне, моя в нем - и Сила Серафима ударила в меня огнем, так что по венам полилась раскаленная лава. Эта Сила пробивалась в каждую клеточку моего тела, изучала, запоминала, окружала, прожигала свое клеймо. Серафим уверенно проникал в меня, в мое тело, в мой разум, а я не могла этому противиться. Я принимала его, отдавала, позволяла, потому что чувствовала, что отныне принадлежу ему.

 И кружась в водовороте его Силы, которая безжалостно затягивала меня в узкую воронку, я ощутила холодный ветер. Он вращался вокруг нас, подбрасывая волосы и ткань моей юбки, которая хлестала по лицу нас обоих. Он даже просачивался между нами, словно пытаясь оттолкнуть друг от друга. И вместе с гулом неистового ветра был слышен пронзительный женский крик, полный боли и отчаяния.

 Серафим резко оттолкнул меня и подскочил на ноги.

 - Хватит! - от его рева задребезжали стекла.

 И ветер стал стихать, а вокруг Серафима закружился бледный туман. Тяжело дыша, он стоял посреди зала, спиной ко всем и окруженный белой дымкой. И на его лице, видимом лишь мне одной, я впервые заметила признак каких-то чувств - это была глубокая печать, высеченная временем.

 Серафим развернулся и зашагал прочь, а туман потянулся за ним шлейфом. Его тяжелые шаги разносились эхом по залу. Казалось, что все замерли и перестали дышать, а в воздухе ощущалось напряжение и беспокойство.

 Проводив Серафима взглядом, я растянулась на полу, не желая ни двигаться, ни дышать, ни чувствовать. И я действительно сейчас ничего не чувствовала. Я словно продолжала блуждать в темноте, и не было ни страха, ни сожаления, ничего...

 И вдруг, как по команде все вокруг ожило, и меня обдало шквалом различных звуков, отдаваясь болью во всем изможденном и горящем теле.

 Кто-то осторожно поднял меня на руки и куда-то понес. А потом этот кто-то сел, прижав меня к своей груди. Юлиан, это был Юлиан - его запах я ни с чем не спутаю.

 - Ты в порядке? - шепотом спросил он, погладив меня по лицу.

 - Нет.

 Он ничего не ответил, продолжая поглаживать кожу. Шум вокруг усиливался, снова заиграла музыка. Открыв глаза, я увидела, что мы с Юлианом сидим на диване в дальнем углу. И все, словно на светском приеме, разошлись по залу, стоя отдельными кучками или сидя на диванах и креслах, и беззаботно о чем-то болтая. И почти каждый украдкой бросал на нас подозрительные и недобрые взгляды.