Он закатал рукава белой рубашки и протянул запястье, с отвращением глядя на меня. Я поежилась - хоть и была безумно голодна и нуждалась в крови, но его отвращение было ужасно неприятно, и не хотелось перед ним проявлять свою слабость. Я попятилась, залезла с ногами на сиденье и вжалась в угол рядом с дверью, нащупывая ручку. На его лице появилось неприкрытое удивление.

 - В чем дело? - спросил он хрипловатым, почти рычащим голосом. - Тебя что-то не устраивает?

 Когда он говорил, во рту виднелись острые клыки. Чувствуя себя запертой в клетке с тигром, мне вдруг стало очень тесно с ним в этой машине. Наконец я нащупала ручку двери. Только дернуть за нее не успела, так как дверь открылась сама, и проход заполнил Серафим, залезая в салон лимузина. Он сел рядом с мужчиной, напротив меня. Серые глаза, по-прежнему пустые и спокойные, казалось, пронизывали насквозь своим холодом.

 Я дернулась к двери, но Серафим подставил руку, преградив мне дорогу.

 - Отпусти, - попросила я, с трудом узнавая свой голос.

 Злость и страх во мне сменяли друг друга каждую секунду. Я дернула за ручку, открывая дверь, но Серафим тут же закрыл ее обратно:

 - Марго, успокойся и сядь на место.

 - Серафим, пожалуйста, отпусти...

 Я хотела дотронуться до его руки, но Серафим резко отдернул ее. Воспользовавшись моментом, я дернула ручку и высунулась на улицу. Но этот грозный оборотень схватили меня и затащили обратно. Спина прижалась к горячему телу, а грубая рука сдавила талию. Другая его рука попыталась обхватить горло, но я резко мотнула головой и вцепилась зубами в запястье - одно из самых аппетитных мест на теле. Над моим ухом прозвучало грозное рычание. Я замерла и вся сжалась, не успев сделать и глотка, приготовившись к самому худшему. Его острые клыки вонзились в горло, отчего я вскрикнула, все еще сжимая зубы на запястье. Из раны в рот мне потекла кровь, только я не могла ни проглотить ее, ни оторваться от руки. И от сладкого привкуса все тело свело от жажды. Оборотень рычал и крепко держал меня в зубах, как и я его в своих. Разница была лишь в том, что я хотела пить, а он жрать.

 - Хватит! - едва повысив тон, сказал Серафим. - Ян отпусти ее и позволь утолить голод.

 Ян перестал рычать, но отпускать меня ему явно не хотелось.

 - Ян, - позвал Серафим. - Я попросил тебя.

 Это просьба прозвучала как приказ. Наконец Ян медленно вынул свои зубы из меня, а я наконец-то смогла сделать глоток, только из-за сильного напряжения в мышцах, получилось это у меня не сразу. Вместе с кровью полился поток беспорядочных картинок, причем Ян сам вытаскивал из памяти и выбирал то, что мне показать. Не я, а он контролировал ситуацию, что было совсем не привычно. Сцены жрачки - по-другому это назвать нельзя - мелькали одна за другой. Оборотень в образе волка рвал тела людей, животных, и ... вампиров. Я не смогла долго на это смотреть и выпустила его руку изо рта. Ян грубо оттолкнул меня на противоположное сиденье. Я зашипела на него, на что он мне ответил грудным рычанием.

 - Как вы можете держать при себе этого зверя? - обратилась я к Серафиму.

 - А разве мы не звери? - спросил он. - Ты его слишком плохо знаешь, чтобы так говорить о нем.

 - Он показал достаточно, чтобы дать понять кто он.

 - Он хищник, почти такой же, как и мы.

 - Мы не такие, как они.

 - Хватит обсуждать меня, - рявкнул Ян. - Мне все равно, что подумает обо мне эта кровососка.

 - Тебе бы следовало поучиться уважению! - выпалила я ему в лицо.

 - А тебе - сдержанности и покорности. Видно, тебя давно не наказывали. И я уважаю только тех, кто этого достоин.

 - Марго недавно проснулась, не будь так жесток к ней, - сказал Серафим.

 Ян презрительно фыркнул.

 - Дорогая, - обратился он ко мне. - В таком случае, тебе бы следовало молчать и не высовываться. - Губы расплылись в улыбке - Или тебе захотелось острых ощущений. Так я с удовольствием могу помочь.

 Серафим перевел на Яна свои серые глаза. Не знаю, что Ян увидел в этом беспристрастном выражении лица, но его улыбка мгновенно померкла. Машина уже неслась по дороге, и я даже не заметила, когда именно мы тронулись с места. Голод все еще терзал, но далеко не так, как раньше.

 - А где Роберт? - вспомнила я об Охотнике.

 - Тебе не стоило этого делать, - сказал Серафим.

 - Не делать чего?

 - Не надо было трогать этого человека, - уточнил он.

 - Ты либо слишком смелая, либо слишком глупая, - усмехнулся Ян.

 Я сделала вид, что не слышала его.

 - Мне пришлось это сделать. Он Охотник и может нам пригодиться. Что вы с ним сделали?

 Я испугалась, что снова потеряла свою добычу.

 - Он едет с нами в багажнике. Вампирам запрещено создавать себе детей без согласия их отцов или матерей. И запрещено в этом случае трогать Охотников, - совершенно спокойно произнес Серафим.

 От него не исходило никаких эмоций. На лице невозможно было ничего прочесть. Это ужасно раздражало и сбивало с толку. Серафим настолько научился скрывать свои чувства и мысли, что это пугало и восхищало одновременно.

 - Это новый закон? - поинтересовалась я.

 - Да.

 - А что же это за закон такой, что вампиры не могут трогать Охотников? Кто его придумал?

 - Люди.

 Моему возмущению не было предела:

 - Значит, мы теперь пляшем под дудку людей, которые спокойно убивают нас, пока мы спим в своих убежищах, если эти места вообще можно так назвать, учитывая их незащищенность. Я правильно понимаю?

 - Да ты скорее глупая, чем смелая, - опять вставил свое слово Ян.

 Я метнула на него обозленный взгляд - он ухмыльнулся, довольный собой.

 - Все намного сложнее, - произнес Серафим.

 - Так кто-нибудь может объяснить мне, какого черта здесь вообще происходит?!

 - Серафим, на твоем месте я бы сначала объяснил ей, как нужно вести себя и разговаривать с Главой города. Не слишком ли ты снисходителен к ней?

 - Тебя это не касается, Ян.

 Он оценивающе оглядывая меня с головы до ног и с издевкой спросил:

 - Интересно, чем же ты заслужила такую доброту со стороны Серафима?

 Сейчас я выглядела не лучшим образом: джинсы и джемпер были грязные, кровь бордовой коркой застыла на ткани, волосы наверняка растрепанные.

 - Ян, я буду тебе очень признателен, если ты помолчишь немного, - попросил Серафим.

 Ян был озадачен и недоволен. Тем не менее, послушав Серафима, Ян отвернулся и уставился в окно. Я удивлялась тому, как этот необузданный зверь покорно слушает Серафима.

 - Когда старейшие решили выйти из тени, перед нами встал ряд вопросов, - начал Серафим. - Если раньше люди давали нам только пищу и развлечение, то теперь они стали еще и нашими соседями. Поэтому нам пришлось пойти на некоторые компромиссы, чтобы ужиться с ними.

 - Разве нам это нужно? Возможно, Старейшим нужно, но не нам. Мы стали слишком уязвимы.

 - Прими это как должное. Их слово для нас закон. Так было всегда. А теперь для тебя будет законом еще и слово твоего отца. И не обязательно это будет Юлиан.

 - Юлиан и есть мой отец.

 - Сейчас это не имеет особого значения. Твоим отцом будет тот, кого тебе назначит Совет. Именно Совет будет решать твою дальнейшую судьбу. Тебе уже говорили об этом. А я, кажется, просил тебя не создавать проблем Юлиану, потому как именно он временно отвечает за тебя. Ты меня не послушала.

 Я будто была маленькой девочкой, которую отчитывает ее строгий папочка за какую-то провинность. Только я одного не могла понять - Серафим был строг со мной и холоден, но вторгшись в сон, пытался заняться со мной любовью, а потом помог прийти в себя после ранения, сулившее смерть. Его поведение приводило в замешательство, и я даже не знала, что и думать.

 - Я хочу кое о чем спросить тебя, - сказала я Серафиму.

 - Спрашивай.

 - Ты приходил ко мне во сне...

 В серых глазах что-то промелькнуло, но я не успела уловить что именно. Я пыталась выбирать слова и говорить осторожно.