Если отбросить то, что моя матушка, скорее всего, назвала бы острой нехваткой витамина Л (Л, по моим предположениям, означает «любовники»), моя жизнь шла вполне благополучно. Мне нравился мой арендованный дом, я только что взяла напрокат очень славную машину, и у меня было безбрежное множество блестящих заказов на путевые очерки. Достаточно было поднять телефонную трубку, и я уже отправлялась в Тоскану или Муреа, в Прованс или на Гибридские острова — первым классом, с целиком оплаченными расходами и задачей описать все, что поразит мое воображение, для благодарной аудитории не чуждых образованности и все более мобильных японских путешественников. Но для организации этих поездок все-таки требовалось время, а мне нужно было без промедленья убраться из города.

«Есть множество интересных легенд, связанных со старыми деревенскими гостиницами, расположенными в богатой горячими источниками местности, именуемой Долина Ада, — гласил путеводитель. Согласно одной из них, каждый год в десятый день десятого месяца в купальнях на горячих источниках, устроенных чуть ниже по течению реки, появляется призрак горничной, что покончила с собой из-за несчастной любви, и поет грустную средневековую песню, и ищет своего коварного ухажера. Прочно бытует убеждение, что, приняв их за своего неверного возлюбленного, призрачная тень задушила уже нескольких мужчин. И хотя ни один из этих леденящих кровь случаев не был официально зафиксирован, легенда настолько вошла в обиход, что с постояльцев, достаточно храбрых (или достаточно безрассудных), чтобы пойти купаться к источнику в эту ночь, администрация гостиницы берет расписку о своей непричастности к любым несчастьям, которые могут там с ними произойти».

Ого, подумала я, сюжетец как раз для меня! Ничуть не веря в привидения и вообще в сверхъестественное, я чувствовала глубоко загадочную романтичность расположенных на горячих источниках купален под открытым небом. Уже давно хотелось написать об ощущении нереальности, создаваемом струями горячего пара, и вот теперь мне предоставлен дивный ракурс: «Горячий источник, возле которого бродит призрак». Это не только давало повод уехать из города в тот же день — к счастью, это как раз был десятый день десятого месяца, — но и возможность избавиться от усталости и перенапряжения, которые донимали меня в последнюю неделю: вволю понежиться в купальне горячих источников — лучший способ восстановить силы. А ведь к тому же сейчас полнолуние: и над головой будет огромная, похожая на кружок мармелада, октябрьская луна.

Я позвонила Маруя-сан: всегда сговорчивому редактору шикарного токийского двуязычного журнала о путешествиях, именуемого «Одиссей», и изложила ему идею.

— Отлично, — сказал он, — запланируем это на будущий год.

— На будущий год? — повторила я. — Но я хочу ехать сегодня.

— Ну если так, поезжай. Просто записывай расходы, а мы их оплатим, в разумных пределах естественно.

Вещи, необходимые для выезда с ночевкой, всегда лежат у меня наготове, чтобы нырнуть в замечательнейший «рюкзак путешественника» — темно-синий парусиновый лабиринт из кармашков, норок и потайных отделений, по которым я и распихала ноутбук, ручки, блокноты и словарики. На то, чтобы добраться до вокзала, припарковать машину и прыгнуть в поезд, оставалось всего полтора часа, и я быстро влезла в свою осеннюю походную униформу: длинное синее платье «юбка-брюки», легинсы, толстые носки и походные синевато-серые замшевые кроссовки. Оставив на двери небрежную записку для нежеланного (и к тому же незваного) гостя, который и был причиной моего бегства с собственной территории, другую записку подсунула под дверной коврик — она была для соседки, которой предстояло кормить моих холеных черно-белых котов, Гифу и Пигготт. Потерлась на прощанье носом о мордочки моих капризно вырывающихся любимцев, впрыгнула в маленький автомобиль — почти карикатурный серовато-зелено-кремовый спортивный родстер «головастик» (окрещенный, я думаю, тем самым гением маркетинга, который прославился, явив миру ниссан-седан «петрушка») — и покатила по пыльной дороге в сторону вокзала Киото.

Путеводитель сообщал, что «Ёмоги сансо», якобы посещаемая привидением гостиница на горячих источниках, находится в часе езды на автобусе от расположенной высоко в горах станции «Ка-ванкатё». Казалось, добраться туда не трудно, но тот же справочник забывал сообщить, что последний автобус уходит от станции в шесть вечера, а последний поезд — тот, на котором я и приехала, — прибывает в 18:45. Никаких такси возле платформы не оказалось, и я отправилась к телефонной будке, чтобы попробовать дозвониться в гостиницу. Занято, занято. Несколько раз набрав номер, я вдруг вспомнила старые черно-белые фотографии, изображающие очаровательную бабушку Леду в возрасте восьмидесяти лет, карабкающуюся в сопровождении красивого молодого проводника шерпы на одну из крутых вершин Гималаев. (Я до сих пор уверена, что они были любовниками, хотя бабушка не призналась бы в этом даже и на своем усыпанном цветами смертном ложе.) Если могла она, и я смогу, мелькнуло в голове. Я, конечно, имела в виду, что, если уж носишь туристскую обувь, надо хоть иногда отправляться в туристский поход.

И я пошла пешком, наслаждаясь кристальным воздухом и сладостным пением птиц, сочиняя в уме фрагменты цветистого текста для «путевых впечатлений». («На тусклом, цвета лаванды небе гасли последние сполохи насыщенно-розового, глазированно-абрикосового и грязно-угольного…»)

К счастью, у меня была масса времени. Сейчас семь, а привидения не являются раньше чем вскоре после полуночи. Конечно, у меня не было даже тени предположения, что я увижу настоящий дух — в том, что касается эктоплазмы, мое неверие, так сказать, раз и навсегда скреплено официальной печатью. Но я хотела вовремя быть на месте и таким образом засвидетельствовать отсутствие призрака: сделать это как бы слегка разводя руками, что свойственно присущей мне манере — наряду с барочной лексикой, склонностью к идиллическим островам, дивным ландшафтам и четырехзвездочным отелям.

Но вдруг приключилась странная вещь. Последние сполохи насыщенно-розового и т. д. и т. п. и вправду угасли на небе, сразу резко похолодало и неожиданно стемнело. Напяленная лыжная куртка на толстой стеганой подкладке сумела отогнать холод, но никак не развеивала пугающую темноту. Видны были лишь силуэты высоких деревьев по сторонам немощеной дороги да призрачное свечение, шедшее, как казалось, от гравия. Вскоре погасло и оно, и единственным подтверждением того, что я все еще на дороге, служило тихое шуршание камешков под подошвами кроссовок. Такую полную темноту я ощущала всего только раз — в бездонных пещерах острова Сайпан, куда даже опытные спелеологи спускаются в кислородных масках для подводного плаванья.

«Можешь лгать главам государств и таможенникам, но всегда будь честна сама с собой».Это была еще одна заповедь Леды, внушенная моей матери и переданная мне. Ну что ж, подумала я, буду честной. Мне страшно до обморока. Я не вижу ни зги. Не знаю, сколько еще до гостиницы. Знаю только, что, по словам начальника станции, именно эта дорога — в гостиницу. А что, если он по ошибке послал меня в противоположную сторону?

Что, если в этом лесу водятся хищные звери? Например, нападающие на людей медведи или неистово бешеные еноты с когтями, как узкие лезвия…

Хорошо хоть, что во мне не воспитывали суеверий, думала я, стараясь зацепиться за что-нибудь светлое. Ведь верь я, как японцы в старину, в потусторонний мир теней, полных злобных демонов, вампиров и способных менять свой облик чудовищ, сердце сейчас разорвалось бы в прямом смысле слова.

Один за другим я пробовала все способы поднятия духа: пела песни старины Рики Нельсона, сочиняла не совсем объективные репортерские отчеты о переживаемых в данный момент ощущениях, вспоминала «Сумерки тараканов» — недавно просмотренный видеофильм из жизни насекомых, от которого просто мурашки ползли по телу (в тот вечер я специально взяла еще римейк «Мухи» с Джеффом Голдблюмом в роли сексуальнейшей, пикантнейшей домашней мухи — сделано это было в попытке избавиться от моей жуткой инсектофобии, и стоит ли говорить, что выбранная двойная программа не принесла желаемого результата?).