Мне по-прежнему приходилось после шоу собирать костюмы танцовщиков, получать багаж в аэропорту, а потом разносить костюмы по номерам. Меня это не вдохновляло, но я мирился, потому что мне очень нравилось участвовать в шоу, путешествовать и следить за тем, чтобы все концерты проходили безукоризненно.

Несмотря на то, что я уже отлично справлялся со своей работой и что Мадонна явно во мне нуждалась, она все равно изо всех сил старалась не делать из меня любимчика. Во время турне она всегда селилась в четырехкомнатном сьюте в пентхаусе. Хотя я работал с ней гораздо дольше, чем любой другой участник шоу, мне сьюта не доставалась. Даже у ее личного помощника номер был лучше, чем у меня. Впрочем, все остальные относились ко мне с огромным уважением и всячески старались мне понравиться — ведь я был братом Мадонны. Я привык к своей роли и исполнял ее спокойно.

Во время предыдущего турне мы выступали на площадках, рассчитанных не более чем на пятнадцать тысяч зрителей. На этот раз нам предоставляли стадионы, вмещавшие по восемьдесят тысяч. Время выступлений в ночных клубах навсегда осталось в прошлом. Теперь мне казалось, что и «The Virgin Tour» был детским лепетом по сравнению с новым турне. Выступая на стадионах, Мадонна зарабатывала миллионы долларов за вечер, еще больше было поставлено на карту. Организация турне стала гораздо серьезнее.

Турне «Who's That Girl?» началось 14 июня 1987 года в Осаке, на стадионе «Нисиномия». Мадонна дала в Японии пять концертов. На концерт пришли более двадцати пяти тысяч поклонников, и каждый заплатил за билет около 45 долларов. Многие пришли в черной коже и темных очках, полагая, что Мадонна одевается именно в таком стиле. Хотя к стадиону были стянуты войска (на случай беспорядков), оказалось, что японские фанаты — люди цивилизованные и воспитанные. Во время концерта они не вскакивали и не кричали, а спокойно сидели, сложив руки на коленях. Они никогда не кричали. Когда концерт закончился, зрители не бросились к выходу, а спокойно выходили ряд за рядом. Если кто-то что-то забывал, не составляло никакого труда вернуться на свое место и найти потерянное. Мы с Мадонной чувствовали себя в Японии в полной безопасности.

Мы слышали, что в Осаке есть отличный ресторан, где подают прекрасную лапшу. Мадонна спрятала волосы под шарфом, надела мужские брюки и мужскую рубашку, и мы тайком выскользнули из отеля. Ресторан был переполнен. Нас окружало множество людей, но Мадонну так никто и не узнал.

Как-то вечером мы все — Мадонна, танцовщики, Лиз и Фредди — отправились к гейшам. Нас привели в огромный, красивый зал, отделанный темным деревом, усадили за длинный обеденный стол и подали ужин из десяти блюд. Когда трапеза закончилась, появились шесть гейш. Они пели, танцевали и играли на разных музыкальных инструментах.

Мадонна следила за ними, как коршун. В будущем она использует в своих концертах и клипах костюмы, макияж, музыку и даже движения гейш.

После вечера с гейшами мы решили, что хотим открыть для себя новые тайны Японии. Гид предложил нам съездить в Киото. Мы посетили синтоистский храм, окруженный голубоватым бамбуком, и любовались маленькими, покатыми холмиками, поросшими густым зеленым мхом. Мы с Мадонной были в восторге от того, что нам наконец удалось увидеть таинственную Японию, которой мы восхищались в фильмах Куросавы. Впрочем, это впечатление слегка ослабело, когда стремительный сверхсовременный поезд доставил нас обратно в Осаку.

Шон не поехал с нами в Азию. Большую часть времени Мадонна проводила с танцовщиком Шабаду. Не знаю, изменяла ли она Шону, да и характер ее отношений с Шабаду остался для меня загадкой. Впрочем, не могу представить, чтобы после концертов, которые она давала, у нее еще оставались силы на секс.

21 июня 1987 года на стадионе «Орандж Боул» в Майами открылась американская часть нового турне. Нам предстояло посетить девятнадцать городов. Шестьдесят тысяч фанатов мужественно терпели настоящий тропический ливень, лишь бы увидеть Мадонну. Мы остановились в отеле «Тернберри Клаб». Мадонна, как всегда, поселилась в пентхаусе. Шон, как образцовый муж, заполнил ее номер белыми лилиями и белыми орхидеями. Пару дней он провел с ней в Майами. Они загорали в личном солярии. Впрочем, даже если бы они остановились в сьюте для молодоженов, я понимал, что это их лебединая песня. Мадонна пошла на это только потому, что 7 июля Шону предстояло отправиться в тюрьму. Его приговорили к двум месяцам заключения за то, что он избил репортера, сделавшего снимок на площадке, где проходили съемки его последнего фильма. Мне было жаль Шона, но потом, вспомнив все его выходки, я решил, что тюрьма пойдет ему на пользу.

Из Майами мы отправились в Атланту, Вашингтон, Торонто, Монреаль, Фоксборо и Филадельфию. 13 июля в Мэдисон-сквер-гарден Мадонна дала благотворительный концерт. Концерт был посвящен памяти Марти, а все средства должны были пойти в Фонд борьбы со СПИДом. Удалось собрать более четырехсот тысяч долларов.

Мы оба помнили Марти. Концерт получился очень эмоциональным и непростым для Мадонны. Но шоу должно продолжаться, и мы оба это знали. Сразу же после концерта мы отправились в Сиэтл, оттуда в Анахайм, Маунтин-Вью, Хьюстон,

Ирвинг, Сент-Поль-Миннеаполис, Чикаго, Ист-Трой и Рич-филд.

Мадонна испытывала колоссальные физические нагрузки, но мы редко ссорились. Она иногда жаловалась на проблемы с горлом и голосом, говорила, что очень устала. Она работала неделями, пела, танцевала, сверкала перед аудиторией и никогда не показывала усталости или скуки. Если она и была близка к изнеможению, я не могу ее за это упрекать.

Впрочем, я ей не сочувствовал, потому что знал, что это ей не нужно. Даже если кажется, что она хочет, чтобы ее пожалели, ощутив чью-то жалость, она тут же почувствует себя неловко. Она никогда не играла роль жертвы. Вместо того чтобы сочувствовать, я обнимал ее и говорил: «Я все понимаю, Мадонна. Но подумай, сколько ты за все это получишь!» И она тут же приходила в себя.

7 августа Мадонна должна была выступать в Понтиаке, но разразился скандал. На шоу «Тудей» Мадонна заявила Джейн Поули, что Бэй-Сити «вонючий маленький городишко». После эфира она в панике позвонила мне, чтобы спросить, не помню ли я, как называется завод, расположенный возле дома бабушки Элси. Я помнил. Мадонна сказала об этом и извинилась перед сорока двумя тысячами слушателей, которые пришли на ее концерт в Понтиаке. Конечно же, ее сразу простили.

После концерта мы отправились к отцу на барбекю. У Мадонны был выходной, и она предпочла бы провести его в сьюте. Я бы тоже с удовольствием отдохнул в своем скромном номере.

Отец пригласил всех участников турне, поэтому мы отправились к нему на автобусе. Отец жарил барбекю. Джоан испекла ананасовые торты. Мадонна была с ней очень вежлива, но сдержанна — как всегда в присутствии отца. К счастью, Мадонна и Джоан ни разу не остались наедине, так что у сестры не было возможности высказать все свои чувства по отношению к мачехе.

Кто-то рассказал журналистам о нашем визите. Несколько репортеров маячили перед домом. Мадонна надела темные очки, синие джинсы, белую рубашку и марокканские туфли на плоской подошве. Волосы она стянула в хвост. Я, как всегда, был в джинсах и рубашке. Мадонна казалась усталой. Ей явно не хотелось, чтобы ее фотографировали, поэтому мы оставались во дворе. Мадонна откровенно скучала.

Пришли и наши соседи, в том числе и моя первая «подружка». За это время она явно подурнела. Она сразу начала причитать, что все еще любит меня и хочет, чтобы мы поженились. Мадонна и все остальные (за исключением отца и Джоан) безумно веселились. Девушка и не подозревала, что я — гей. Тогда об этом не знали и отец с мачехой.