— Мой отец пытался найти решение, — подхватила Дженни. — Я не знаю деталей, мне было лет тринадцать, и меня не слишком увлекали его опыты. Но в общих чертах вот что произошло: Хьюго Хрейдмар, который только пришел работать в лабораторию, однажды ночью уничтожил все материалы проекта «Свобода» и скрылся. А через некоторое время я стала замечать странные перемены в моем отце. Он... он стал другим и...
Она замолчала. Было видно, что даже спустя много лет ей трудно вспоминать случившееся.
— По просьбе Джен я покопался в архиве спутника, что висит над Эденом, и нашел только последовательность операций, — продолжил вместо нее Джокер. — Выходит, что доктор Си решил попробовать свой метод, лег в барокамеру и запустил программу. Его цифровой двойник отделился и около минуты существовал автономно. И как раз в этот момент Хьюго начал стирать базы «Свободы». Двойник успел вернуться в тело, и доктор Си вышел из анабиоза, но совсем не таким, каким был до этого. Что произошло за эту минуту, никто не знает. Боюсь, даже сам Хьюго не сможет дать на это ответ.
Громов закрыл глаза и мотнул головой.
— Подождите, выходит... доктор Синклер — это цифровая копия самого себя?
— Не совсем, — Джокер посмотрел в потолок и скрестил руки на груди. — Он что-то вроде программы. Он знает и умеет все то, что умел доктор Си на тот момент, когда ложился в барокамеру, — и ни граммом больше. Это как если бы ты больше не смог расти. Навсегда остался четырнадцатилетним, понимаешь?
— Он бы мог подключиться к нейролингве, — неуверенно предположил Громов.
— К ней можно подключиться, только если у тебя есть нервная система, — фыркнул Джокер.
— Вирус Хрейдмара мог бы ему помочь, — коротко резюмировала Дженни.
— В чем? — не понял Громов.
Дэз закатила глаза и вздохнула, будто речь шла о чем-то настолько элементарном, что не понимать этого может только полный кретин.
— Какая у тебя была мечта два года назад? — спросила она. — Поступить в Эден. Так?
Макс кивнул.
— Так представь, что твое сознание в тот момент бы заморозили, и все остальное тоже. Ты бы вечно желал поступить в Эден, но не мог двинуться с места. Вот и с Цифровиком-Синклером случилось то же самое.
— Он по-прежнему ищет способ выхода в общую Сеть, но Хьюго запер его в Эдене, — сказал Джокер. — Я не знаю как, но Хрейдмар изменил тактовую частоту излучения таким образом, что существовать вне эденской Сети Цифровик не может.
— А придумать ничего нового Синклер не в состоянии, понимаешь? — вытаращилась на Громова Дэз.
— То есть... — Максу показалось, что у него мозги сейчас начнут лопаться. — То есть он хочет снова стать человеком?
— Нет же! — раздраженно воскликнула Дэз. — Он хочет остаться Цифровиком, но иметь человеческое сознание. Ему нужны фантазия и интуиция! Теперь ясно? Ты, надеюсь, знаешь, в чем единственное превосходство человеческого мозга над искусственным интеллектом?
— Аткинс считал, что в способности создавать новое.
— То есть фантазия — единственное, что дает человеку превосходство над машиной, — вмешалась в разговор Тереза. — А ее-то как раз у доктора Си теперь и нет. Он верит, будто вирус Хьюго способен ему ее вернуть.
— Ясно... — неуверенно кивнул Громов. — А... а зачем?
Он тут же покраснел, осознавая нелепость собственного вопроса. Однако никто почему-то смеяться не стал.
— Если доктор Синклер придумает, как ему проникнуть в общую Сеть, — серьезно сказал Джокер, — то получит доступ абсолютно ко всем системам управления. В том числе оборонным. Сможет распоряжаться военными кораблями, подводными лодками, ракетами — всей оборонной системой хайтек-цивилизации. Понимаешь? Начнется бунт машин, Макс. Но возглавит его человек.
— Сеть Эдена изолирована от внешней общей Сети, — добавила Дженни, — мой отец создал ее как эксперимент. Цифровик до сих пор не раскрыт именно потому, что информационная изолированность Эдена дает ему безопасность. Но она же и не дает ему осуществить свою мечту. Он рвется на свободу и будет искать вирус Хрейдмара, пока не найдет. Даже если для этого придется перебрать весь архив Эдена по битам.
— Чем он, собственно, и занят в настоящий момент, — подвел итог Джокер. — Тебя у него нет, но запись твоих воспоминаний имеется. Так что нам придется вернуться в Эден.
— Запись моих воспоминаний? — Макс потер лоб. — Как такое возможно?
— О, Дэйдра МакМэрфи может еще не такое сделать возможным, — тоскливо заметила Дженни. — Ты слышал о ее технологии обратной загрузки? Обычно информация грузится из нейролингвы в твою память. Так вот Дэйдра додумалась, как осуществить обратный процесс. Твои воспоминания перекачиваются в нейролингву. Потом она пошла еще дальше. Слышал о процессе Дэйдры[40]?
— О фальшивой памяти? Да, слышал, — кивнул Громов.
— Комиссия по этике наложила запрет на эти исследования, но в Эдене, как ты убедился, действует только один закон — приказ Цифровика. — Джокер закашлялся. — Формально программа закрыта, но кто же может это проверить?
— То, что она закрыта, не помешало Дэйдре прокручивать твои воспоминания день за днем, раз за разом, — Дженни сочувственно посмотрела на Громова.
— Постепенно они поняли, что интересующая их информация где-то в самом начале. Поэтому ты помнишь только первые недели прибытия в Эден. Мы мешали ей как могли. К счастью, их модуль безопасности не обнаружил нашего присутствия.
— Но я помню, как был в лаборатории! — воскликнул Макс. — Я помню, как работал с наноскопом и исследовал вирус!
Дженни и Джокер переглянулись.
— Расскажи, что ты видел, — отец Дэз нахмурился.
— Я уже рассказывал, — ответил Громов. — Тогда в лаборатории...
— Нет, вспомни подробно. В деталях. Нарисуй картинку того, что было у тебя перед глазами.
— Ну... я удивился, какое там все старое, — начал Макс, — я долго не мог найти лифт, потом он оказался за моей спиной. Я спустился куда-то глубоко вниз. Это было похоже на один из уровней «Вторжения». Там была такая же ржавая дверь и наноскоп очень старый, довоенный...
— Вот он! Файл Хьюго! — перебил его Джокер.
Дженни нахмурила брови.
— О чем вы? — не понял Громов.
Однако на его вопрос никто не обратил внимания.
— Если Хрейдмар положил информацию в архив, то... — начала Дженни.
— Когда они вернулись к начальному периоду, он увидел воспоминания Хьюго как свои собственные, — закончил Джокер.
— О чем вы?! — повторил Макс.
Снова никакой реакции.
— Но как это может быть? — Джен прикусила губу.
— Там же все ненастоящее, — развел руками Джокер. — Виртуальная среда Эдена — это та же Сетевая арена, только более реалистично выполненная. Ты сама знаешь, что даже внутри игровых арен общей Сети можно менять условия игры, если тебе известны внутренние чит-коды. А значит, там может быть все что угодно. Меня беспокоит другое...
— Если Макс видел файл Хьюго, значит, у них есть запись его воспоминаний! — воскликнула Дженни, с досадой хлопнув ладонями по столу.
— И все зависит от того, сколько времени они потратят на их расшифровку, — кивнул Джокер. — Мы должны попасть туда раньше, чем это произойдет. Хотя это необязательно. У нас есть копия файла.
— Где? — спросила Дэз.
Ее отец легонько постучал пальцем по лбу Громова:
— Тут. Он же смотрел на мониторы, когда Хьюго вкладывал в его архив свои воспоминания. Он стал Хрейдмаром на момент загрузки, но и Громов же никуда не делся. Он свидетель!
— А если он хоть что-то забыл?
— Вряд ли, файл закачан через нейролингву. Если погрузить Максима в транс, он вспомнит все детали естественным путем.
Дженни потерла шею.
— Все равно нужен ключ. Если было бы все так просто — Дэйдра заставила бы его вспомнить. Смотрите, она почти год крутила его память, как диск, и ничего не добилась, потому что воспоминания хаотичны. Думаю, это один из сюрпризов Хьюго. Он ведь не хотел, чтобы файл попал не в те руки.
