Путь до дома все-таки занял несколько минут и, когда я подошла к низкому окну, то просто пополам сжималась от яростного холода и ветра, бьющего мне в лицо.

Оперевшись руками о стену, рядом с окном, в котором горел яркий свет, я приподняла голову и взглянула в него.

Что я ожидала там увидеть? Семью, празднующую день рождение близкого человека? Или Макса, сидящего в кресле и попивающего бренди, который он так любил,ожидая меня?

Не знаю... Но то, что я увидела ни капельки не соответствовало моим ожиданиям. Это был как удар. Удар прямо в сердце. Удар, который в один миг разрушил все мои мечты и счастье.

Максим сидел на кожаном диване,который стоял недалеко от камина во всю стену ,и, вправду

держал в руках изящный бокал с бренди, откинувшись на спинку. Только вот ожидал он не меня. Совсем не меня.

Рядом с ним, положив голову на его колени,полулежала красивая блондинка и рукой водила по его могучей груди. Груди , касаться которой имело право только я. На коленях которого должна была лежать только я.

А он?

А что он? Макс одной рукой держал свой бокал, а второй нежно гладил эту стерву по волосам. Так нежно,как он никогда не прикасался ко мне.

Не знаю,сколько я так простояла, не чувствуя холода и не отрывая взгляда от парочки за окном,которая так углубилась в свой тихий разговор(судя по двигающимся губам), что ничего не замечала, но прозвучавший голос за спиной,заставил меня вздрогнуть.

-Как вы сюда попали?

Я даже не обернулась. Не могла. Не могла,не смотреть на них. Да и так знала,что за спиной стоит не кто иной,как охранник,так зверски поступивший со мной.

Лишь медленно подняла руку,и, указав на них рукой, спросила:

-Кто она?

Наверное,мой голос звучал так жалобно или тело дрожало так сильно, что охранник сжалился и просто ответил:

-Жена хозяина. Наталья Чернышевская.

Этот человек даже не знал, что сделал в ту секунду. Не знал, что за фраза только что прозвучала из его уст так просто и легко.

Фраза, подобная ножу, разящему сердце. Разница лишь в том, что нож убивает без особых мучений, а слова не причиняют физических страданий. Они заставляют мучиться намного дольше и, может быть, больнее. И как бы тебе ни хотелось, чтобы это оказалось ложью, ты понимаешь,что это лишь мечта. Что это лишь твоя надежда,за которую ты хватаешься,как утопающий за соломинку.

Не дожидаясь,пока охранник приступит к исполнению своего долга, я мигом развернулась и убежала.

Убежала от того места,которое разбило мое сердце и ранило прямо в душу. Убежала от реальности жизни и реальности горькой судьбы. Убежала от измены,боли и предательства любимого.

Это был день моего двадцатого рождения и его тридцать четвертого.

Этот день был встречи после двух месяцев разлуки и расставания после двух лет счастья.

Именно этот день подарил мне ЧУДО и именно этот день его отобрал.

И именно этот день был днем моего ПЕРВОГО ПОБЕГА от судьбы и любви.

Глава 4

..Уходит, значит отпусти,

Не стой на узеньком проходе.

Перестрадай, перегрусти.

Уходит, значит - пусть уходит.

Не смей ползти, но и не мсти,

И не перечь своей свободе.

Уходит, значит - отпусти.

Уходит, значит - пусть уходит.

А на дорогах снова будут встречи,

И жадность глаз, и щедрость умных фраз...

Пусть время лечит...

Разве помнить легче?

Что так уже бывало и не раз...

Ах... как острили, как с плеча рубили,

Как на постель швыряли, торопя...

Тебя любили..?

Нет! Тебя губили..

Себя любили около тебя..!

Елена

Не знаю сколько я тогда бежала. Куда я направлялась. Сколько падала и поднималась. Просто хотела уйти от реальности, скрыться от всего мира,исчезнуть...испариться во мраке промозглой ночи...

Я не чувствовала холода-мне его заменяла боль. Я не чувствовала физической боли от падений и ушибов, а ощущала моральную, которая ранила еще больше, еще глубже.

Я до сих пор не помню как добралась до такого странного места,но отрицать то,что меня привел туда голос свыше бесполезно. Как еще мне найти место,где начинается обрыв в пропасть? И откуда ему было взяться посреди такого города?

Этого мне никогда не узнать. Но то,что я оказалась прямо перед ним было реальностью и то, что я чуть не совершила самую большую ошибку в своей жизни-тоже...

***

Я остановилась слишком близко к пропасти, слишком близко к смерти... Но что такое смерть, по сравнению с теми чувствами,которые образуют беспорядок в моей измученной душе?

Что такое смерть, когда я сама желаю кинуться в ее спасительные объятия и раствориться в неизвестности?!

Я сама стремлюсь к ней, сама протягиваю руки в беспомощном жесте от поглотившего меня безумия...

Сама подхожу еще ближе... еще и еще...

И только в тот момент,когда одна моя нога уже поднята над пустотой безграничной пропасти,а руки раскинуты в стороны, передо мной встает лицо... лицо матери...ее грустные и полные боли глаза,которые умоляют меня о чем-то... требуют остановиться. Не делать этот шаг. Шаг,который приведет к краху всего того,чем я дорожу больше всего на свете...

И только это спасает меня от непростительного,по отношению к близким,поступка...

Только это заставляет меня понять то,что я делаю...что хотела сделать...

Медленной поступью я отступаю назад и, качая головой из стороны в сторону, осторожно останавливаюсь на безопасном расстоянии от заманчивой неизвестности...

Ноги просто не держат и это заставляет меня осесть на, мокрую от растаявшего снега, землю и зарыться в нее обеими, окоченевшими и посиневшими от холода,руками.

Слезы так и катятся, обжигая щеки... Тело дрожит непонятно от чего: то ли от холода, то ли от, сжигающей все на своем пути, боли...

Подняв голову и уставившись в беззвездное небо, я хочу закричать и выплеснуть все свои эмоции,но у меня ничего не получается. Голос не поддается мне. Комок стоит поперек горла и не позволяет крику вырваться наружу. Лишь шепот дрожащего голоса звучит в ночной темноте:

-За что? Почему именно я?

***

POV Валентины

Я не уловила тот момент,когда ее голос остановился и прервал,захватившую меня в плен, историю.

Не уловила тот момент,когда из глаз Розабеллы, сидевшей напротив меня на все том же мягком диване, покатились слезы.

Не заметила лишь потому, что сама в этот момент тайком вытирала мокрые щеки.

Знала ли я, когда бралась за это дело, что оно обернется ненавистью против мужа начальницы и возлюбленного Розабеллы?

Понимала ли, что сама так проникнусь этой затрагивающей душу историей, что забуду обо всем на свете и буду жаждать смерти человека?

Подсев к плачущей женщине, я неуверенно приобняла ее за плечи и попыталась успокоить: