Литмир - Электронная Библиотека

— Это довольно легко сымитировать, — вста­вил я, чувствуя, что разговор зашел о тех вещах, и которых я мало-мальски разбираюсь. — На теле были обнаружены другие повреждения? Ссадины, царапины?

— Я не знаю, — покачала головой Вика. — Но и почему-то тоже сразу подумала о том, что его убили. Его жена, Варвара Васильевна, в тот день как раз была у родственников. Она потом прихо­дила в институт, плакала. Мне удалось с ней по­говорить, я спросила, не заметила ли она в доме чего-нибудь подозрительного. Она сказала, что пет. А когда я примерно через неделю случай­но встретилась с ней на улице, сама вспомнила о моем вопросе и сказала, что из домашнего ком­пьютера Пети пропал жесткий диск. У нее тоже были на этом компьютере какие-то материалы по работе — она архитектор. Сказала, что включила компьютер, а он не работает. Позвала соседского парнишку, он хорошо в этом деле разбирается. Тот посмотрел, а потом говорит: «Так у вас же винче­стера нет». В смысле, жесткого диска.

— Я как-то в этом не очень шарю, — помор­щился я. — Жесткий диск — это что?

— На нем в компьютере хранится вся инфор­мация, — пояснила Вика. — Такая небольшая пло­ская коробочка.

— Понятно... Выходит, этого мужика действи­тельно грохнули?

— Да. Но Варвара Васильевна сообщила, что милиция отказалась возбуждать дело об убийстве. Ей заявили, что ее муж сам мог деть этот диск куда угодно — например, продать или пропить. Имен­но тогда, после разговора с Варварой Васильев­ной, я вспомнила о том, что Петр Алексеевич ча­сто работал с компьютером на нашей кафедре — у нас их там три штуки. Двумя обычно пользуются студенты, а один — только для преподавателей, с выходом в Интернет. Он даже стоит в отдельном закутке, закрыт шкафом. Я осталась на кафедре поработать с литературой, а когда все разошлись, включила компьютер. Правда, там стоял пароль, но у нас его все студенты знали, — Вика улыбну­лась. — Я долго ничего не могла найти, но примерно через час наткнулась на подозрительный сжатый файл. Он был закрыт паролем, залезть внутрь мне не удалось. Причем интересно то, что файл этот находился в одной из скрытых системных папок и в обычном состоянии на компьютере не отобра­жался. Пришлось в настройках вывести на экран все скрытые папки, и только после этого я его об­наружила, да и то совершенно случайно. У меня была с собой дискета, я скопировала этот файл и вернулась домой. Дома я до полуночи пыталась от­крыть этот файл, подбирая пароли, но у меня ни­чего не получилось. Пришлось залезть в Интернет, отыскать хакерский сайт. Описала проблему, по­просила у ребят помощи. И уже к утру мне дали ссылку, по которой я скачала «ломалку» — про­грамму для взлома паролей. Взломала пароль, это оказалось совершенно пустяковым делом, распа­ковала файл. Выяснилось, что это была переписка Кравченко с какими-то людьми из Англии, речь в ней шла именно о найденных мной документах. Мое имя там не упоминалось вообще, Кравченко выда­вал себя за их единственного владельца. Выяснял, сколько все это может стоить. Потом там появил­ся еще один человек, некто Вольф Мейер. Он пря­мо сказал, что готов заплатить хорошие деньги за Ключ, если таковой у мистера Кравченко имеется. По дате я поняла, что это было за сутки до того, как Петр Алексеевич пришел ко мне домой и стал спрашивать о других, неизвестных ему, бумагах. В конце концов Кравченко договорился продать им мой архив за пятьдесят тысяч евро.

— Умный мужик, — даже хохотнул я. — Тебе он хоть что-нибудь предлагал от этого?

— Нет, — покачала головой Вика. — Что ка­сается архива, то он пропал. Его не было ни на ка­федре, ни в доме — я интересовалась у Варвары Васильевны.

— То есть архива уже нет? — не столько спро­сил, сколько констатировал Сергей.

— Да. Но в нем не было ничего такого уж цен­ного. Все, что касалось Ключа, я сохранила. Вклю­чая сам Ключ.

— А те люди, что за тобой гонялись? — спро­сил я. — Кто они? Мне они иностранцами не пока­зались. Обычная братва.

— Да, это обычные местные бандиты. Неделю назад к нам приехали из Москвы два человека, яко­бы историки. Один такой невысокий, толстенький, а второй иностранец, высокий и худой. По-русски этот иностранец говорил очень хорошо, почти без акцента. Они несколько раз заходили на кафедру, разговаривали с преподавателями. Интересовались работами Кравченко — он перед смертью занимал­ся историей местного отделения какой-то полити­ческой партии. Кадетов, кажется. Потом спросили, с кем из студентов работал Кравченко, им указа­ли и на меня. Вчера утром они встретили меня в коридоре и попросили помочь им. Мы поговорили, они спрашивали меня о работе Кравченко. Инте­ресовались, не оставлял ли он у меня каких-либо бумаг. Даже намекнули, что могут хорошо запла­тить. Когда же я сказала, что у меня ничего нет, они извинились и ушли. А сегодня вечером ко мне в дом вломились бандиты... — Вика опустила голову, ей явно не хотелось вспоминать происшедшее. — Требовали бумаги. Когда я сказала, что ничего не знаю, они начали орать, что все знают, что бумаги у меня, и мне нет смысла отпираться. И если я не отдам им бумаги, то очень пожалею.

— И ты отдала им бумаги? — спросил я, уже зная ответ. Просто знал, насколько убедительной может быть наша братва.

— Нет, — покачала головой Вика. — Я их хо­рошо спрятала — эти люди перерыли весь дом, но ничего не нашли. Кому-то позвонили, после чего просто заперли меня в комнате, я просидела там часа два. А потом меня посадили в машину и при­везли в этот район, в один из домов. Там был и тот худощавый иностранец... — Девушка нахмурилась, вспоминая происшедшее. — Тогда, в институте, он был вполне нормальным человеком. Спокойный, вежливый. А тут он мне показался очень страш­ным. Страшным не по виду — просто у него взгляд какой-то такой стал... нехороший. Смотрит на тебя, словно букашку рассматривает. И сам весь такой мрачный, глаза холодные, блеклые. Он сразу ска­зал, что знает, что я правнучка Остроумова, и что бумаги Кравченко получил от меня. Предложил мне за Ключ сто тысяч долларов. Сказал, что для студентки это очень хорошие деньги. Что у моего предка этот Ключ оказался случайно, что он ему не принадлежит, и справедливость должна быть вос­становлена. Когда я сказала, что отдала Кравченко все, что у меня было, он так мрачно улыбнулся и сказал, что я удивительно глупа и совершенно не осознаю своего положения. После чего ударил меня но щеке и заявил, что я все равно отдам им Ключ. Что они будут колоть мне героин, и, когда я при­выкну к нему и буду просить новую дозу, то отдам им Ключ сама. Что в моих же интересах не дово­дить дело до этого и просто отдать им Ключ. Тогда ими меня отпустят. Мне пришлось согласиться. Тог­да этот человек вышел в другую комнату и начал кому-то звонить, я слышала, как они говорили. Но слов не разобрала. Со мной остались два охранни­ки. Потом он вернулся и велел отвести меня в ма­шину. Машина стояла во дворе: охранники посадили и меня на заднее сиденье, а сами курили, ждали своего босса. Левая дверь была закрыта, у правой, чуть в стороне, стояли охранники. Тогда я потихоньку перебралась через спинку на водительское сиденье и вылезла через переднюю дверь. Выбрала момент, когда они отвернутся, пробралась к калит­ке и убежала. А минут через пять смотрю, охранники за мной гонятся. Злые, матерятся. Пыталась убежать от них и встретилась с Кириллом, — Вика взглянула на меня. — Вот и все, что я знаю. Да, забыла сказать — того человека охранники называли Мейером. Я уверена, что Кравченко переписывался именно с ним.

Стало тихо. Молчала Вика, молчал Сергей. Молчал и я, размышляя о только что услышан­ной истории. Признаться, я не очень верил в ми­фический Дневник, якобы дарующий его обладате­лю власть над какими-то злобными духами. Но то, что за девушкой гнались, было фактом. Значит, им что-то от нее было нужно. Может быть, эти люди даже действительно искали Ключ. Только Ключ этот, похоже, отпирал совсем другой ящичек. Мо­жет быть, где-то были спрятаны сокровища. Или какой-нибудь архив, или еще что-то ценное. То, что стоит больших денег. Тогда неудивительно, что за девушкой охотятся. А мифы о духах нужны толь­ко для прикрытия.

8
{"b":"162518","o":1}