— Привет, Кирилл! — поздоровалась Вика, с улыбкой глядя на меня. Все формальности, оче­видно, уже были улажены, так как управляющий взял чемодан из ее рук и понес в дом.

— Привет, — проворчал я. — Зря ты ее послу­шалась.

— Должны же мы были проконтролировать, чем вы тут без нас занимаетесь? — снова улыб­нулась Вика.

— Кирилл, выгнать их мы уже не можем, — сказал Сергей. — Так что давай изображать ра­дость от встречи с нашими милыми подругами — а то управляющий может что-нибудь заподозрить.

— Придется... — согласился я и с вымучен­ной улыбкой потащил чемодан Ольги к входным дверям.

Сердило ли меня то, что они приехали? Да, к тому же я был совершенно уверен, что это именно Ольга подбила Вику на такой шаг. Тем не менее, отступать было поздно, и мне пришлось просто смириться с происшедшим.

После приезда девушек дремотная жизнь зам­ка закончилась. Все пришло в движение, все ожило. Ольге и Вике управляющий выделил комнаты в том же крыле замка, что и нам, но в другом коридоре.

Не буду описывать, как прошел этот день, — ра­довало то, что он вообще прошел. Вечером, сразу после ужина, мы все вчетвером собрались в библи­отеке. Место было уютное, а два кресла и неболь­шой диван позволяли нам всем здесь разместить­ся. Управляющий готов был даже разжечь для нас камин, но Сергей и Вика убедили его не беспоко­иться. Тогда, пожелав нам спокойной ночи, Стенли удалился в свои покои.

— Здесь можно говорить? — очень тихо спро­сила Вика.

— Можно, — кивнул Сергей. — Но желатель­но не кричать.

— Хорошо... Ну, так что будем делать? Раз уж мы сюда приехали, надо что-то искать.

— Вика, поисками мы займемся завтра. Стенли утром поедет закупать продукты, у нас будет часа два свободного времени.

— И что именно мы будем искать? — поинте­ресовалась Ольга.

— Мейер не настолько глуп, чтобы держать ценные бумаги у себя в комнате или в кабинете. Намок очень старый, в нем почти наверняка есть какие-то потайные комнаты, подземелья. Будь я на месте Мейера, непременно соорудил бы себе такое убежище. Где и держал бы все свои ценности.

— Но тогда вход в потайную комнату либо в спальне Мейера, либо в его кабинете! — громко сказала Ольга.

— Тише... — Сергей приложил палец к губам. — Стенли не знает русского, но лучше все же не кри­чать. Что касается кабинета Мейера и его спальни, то просто так туда не проникнуть: двери и окна там на сигнализации.

— Откуда ты знаешь? — вырвалось у меня.

— В шкафу в прихожей пульт управления. Вчера я видел, как управляющий на ночь включал сигнализацию. Я поинтересовался, что это. Стенли пояснил, что это их система безопасности. На ночь опускают решетку на воротах — там один датчик. Еще по одному на входной двери и на двери черно­го хода, плюс дверь с кухни на улицу — через нее вносят продукты. Еще несколько датчиков уста­новлено на дверях и окнах в спальне и кабинете Мейера. Все датчики, кроме тех, что в комнатах Мейера, на день отключаются. Ночью включены все, ключ от щитка находится у Стенли.

— Вот гады... — пробормотал я.

— Именно, — согласился Сергей. — Так что ломать двери мы пока не будем. Я уже осмотрел все здесь, — он кивком указал на шкафы, — и

в бильярдной. Ничего не нашел. Завтра надо бу­дет тщательно осмотреть все доступные нам по­мещения.

— А может, проще забрать у Стенли ключ, отключить сигнализацию и спокойно все осмо­треть? — предложил я.

— Да, я думал об этом варианте, — согласил­ся Сергей. — Но давайте оставим его на крайний случай. Время пока терпит.

— Хорошо, — согласилась Вика. — Тогда, мо­жет, пока поболтаем о магии? — она улыбнулась. — Уж очень место располагает. Знаешь, когда ты сказал о поездке в Англию, да еще сюда, в замок Мейера, я тебе не поверила. Уж слишком это все казалось малореальным. Но вот мы здесь, в замке, и это кажется мне настоящим чудом.

— Многие вещи нереальны только потому, что мы их такими считаем, — ответил Сергей. — То же самое с проблемами — многие из них существуют, потому что мы их считаем таковыми. Но если мы отказываемся что-то воспринимать как проблему, то простое решение находится самым удивитель­ным образом.

— А то, что нам нужно найти Ключ, это про­блема? — спросила Вика.

— Да, если ее таковой считать. И нет, если но считать ее проблемой, — с улыбкой ответил Сер­гей. — Я нашу задачу проблемой не считаю. И если вы ко мне в этом присоединитесь, то все решится просто и легко — вот увидите.

— Но ведь если проблему не замечать, то это не значит, что ее нет или что она исчезнет сама со бой? — не понял я.

— Так тебе говорит твое нынешнее знание о мире, — ответил Сергей. — Но в том-то и суть, ч'п > очень многие проблемы исчезают, как только мм перестаем их кормить своими мыслями о них. Д.міі других находятся на удивление легкие решении.

— Проблема — это маятник? — догадалась Вика.

— Точно, — согласился Сергей. — И чем мень­ше мы кормим такие маятники, тем лучше идут у нас дела.

— Понятно... — кивнула Вика. — Попробую... Тогда вот еще вопрос, о путешествиях во време­ни. Я много думала о том, что ты говорил, но так и не смогла в этом разобраться. Допустим, я смогла вспомнить нужный мне момент и проснуться в нем так, как ты говорил, смогла сохранить весь свой ны­нешний опыт и знания — весь багаж, как ты выра­зился. Дальше, обладая знаниями о том, что будет, я могу что-то изменить и этим направить события по новому пути, по новой ветке реальности. Но что будет с этой веткой, старой? Она исчезнет?

— Нет, — покачал головой Сергей. — Эта ветка останется, с ней ничего не случится. И тебе придет­ся доживать нынешнюю жизнь, от этого тебе ни­куда не деться. Просто у тебя станет на одну ветку реальности больше — вот и все.

— Но тогда получается какая-то ерунда, — по­морщилась Вика. — Как я могу перенестись в про­шлое, если я все равно останусь здесь? Допустим, я преступница, получила пожизненное заключение за незаконное проникновение в дом добропорядоч­ного англичанина, — Вика улыбнулась. — Я рас­каялась и хочу изменить реальность, не допустить того преступления, что привело меня в тюрьму. Просыпаюсь в моменте времени до преступления, не совершаю его. И что в итоге? Я ведь все равно остаюсь в тюрьме? Или как?

— Это действительно сложно понять, — согла­сился Сергей. — Я уже говорил, что наша жизнь подобна кинопленке. Или пусть это лучше будет жесткий диск компьютера, на который записан ви­деофильм нашей жизни, так понятнее. Начало за­писи — твое рождение. Конец записи — смерть или другой способ ухода из мира. Программа нашего со­знания устроена так, что мы воспринимаем только текущий момент, то есть момент чтения информа­ции считывающей головкой. То, что уже было вос­произведено, временно хранится в оперативной памяти. Того, что будет, мы еще не знаем, доступа к этой информации у нас нет. Но вот мы прожили жизнь и умерли, запись кончилась. В этот момент считывающая головка перескакивает на какой-то участок, и фильм продолжается с этого момента. И так много-много раз, при этом головка оказыва­ется на самых разных дорожках, скачет с любого момента жизни на любой другой момент. Воспро­изведение идет кусками, но мы этого не замечаем, потому что живем только в текущем моменте вос­произведения, в нашей памяти есть информация только о прошлых событиях. Поэтому все, что мы можем заметить, это моменты стыковки кусочков записи. Теперь смотри: ты решаешь вернуться в прошлое, создать точку ветвления. Возвращаешь­ся, создаешь ее. Это приводит к тому, что на диске появляется новая запись. Даже не появляется — она уже есть для того, кто смотрит на все это из вневременной точки. Новая запись уже существу­ет, потому что ты ее создашь. Все та же история о курице и яйце. Для нас важно то, что точку вет­вления создаешь именно ты: сначала идет кусок, общий для обеих записей, а потом два разных про­должения фильма с тобой в роли главной героини. И если в одном фильме ты получила пожизненное заключение, то в другом фильме этого нет, твоя жизнь совсем другая. Понимаешь?