– Боялся, что вы уедете.

– Дерьмо ты, Громыхало, а не разведчик.

– Какой уж есть, – обиженно пробормотал Громыхало.

– Что-то здесь нечисто, лейтенант. Уж больно тишина подозрительная. Чует мое сердце – нечисто. Поговори-ка с комбатом, – посоветовал ефрейтор.

«Опять про связь забыл!» – простонал Саня и бросился к рации.

– Алло, алло, Сосна? Я Ольха. Приём.

Ответил совершенно незнакомый голос:

– Это Ольха? Сейчас с вами будет говорить Орёл. Как слышите, как поняли меня? Приём!…

Саня ответил, что понял и слышит хорошо.

«Орёл» заговорил резким, скрипучим голосом. Лицо у Сани вытянулось, посерьёзнело. Он узнал голос полковника Дея.

– Сообщите, где вы находитесь и где противник?

Саня сообщил, что он стоит за хатой, в селе тихо и противника он не видит. Полковник Дей приказал Малешкину следовать на северо-западную окраину села Антополь-Боярка, при движении соблюдать осторожность и обо всем докладывать.

В первую очередь надо было определить северо-западную окраину села. Но эта задача оказалась не такой-то простой. День стоял хмурый, а компаса у Сани не было. Спросить у полковника Дея он постеснялся. Тогда Саня решил, что если он по диагонали пересечет село, то как раз попадет туда, куда надо.

– Вот так давай, Гриша. Прямо по садам. – Саня рукой показал, куда ехать.

Экипаж занял свои места в машине. Громыхалу оставили наверху, приказав ему внимательно смотреть по сторонам.

Щербак вел машину, осторожно пробираясь меж яблонь, ломая густой вишенник.

– Тихо, тихо, не газуй, – шипел на него Домешек.

Объехали горящую хату. Она пылала весело, как стог сена. Пересекли улицу и увидели обугленную тридцатьчетверку. Она еще дымилась, и от нее сильно несло резиной. Остановились. Громыхало побежал к танку – посмотреть, где экипаж. Когда Громыхало вернулся и сообщил, что от экипажа остались одни головешки, Сане опять стало страшно.

– Как же нам теперь ехать? По дороге или огородами? – спросил Малешкин ефрейтора и, не получив ответа, приказал Щербаку пробираться огородами, прячась за хаты.

Самоходка поползла по бахчам, ломая заборы, подвигалась бросками от хаты к хате. Останавливались, прислушивались. Но было тихо, подозрительно тихо. У Сани от напряжения заломило в висках. Неожиданно хаты под углом повернули влево. Щербак остановил машину, вопросительно посмотрел на командира:

– Куда ехать, лейтенант?

– Надо подумать, – сказал Саня.

Малешкин давно уже потерял всякую ориентировку и ехал просто наугад. Подумали и решили опять послать Громыхалу в разведку, пообещав ему никуда не уезжать. Разведка Громыхалы состояла в том, чтобы сходить за поворот и посмотреть, что там есть. Малешкин доложил полковнику Дею, что остановился и послал в разведку солдата. Командир полка одобрил это решение и назвал Малешкина молодцом. Похвала ободрила Саню, и он подмигнул Домешеку:

– Держись, Мишка. Все идет как по маслу.

Из-за поворота, прижимая к груди шапку, выскочил Громыхало, запутался в полах шинели, упал, вскочил и со всех ног бросился к машине.

– Немцы. Танки. Огромные, с черными крестами.

– Где?

– Там.

– Много?

– Не знаю.

Малешкин сообщил командиру полка, что в селе фашистские танки. На вопрос Дея «сколько?» Саня ответил, что его разведчик не считал, а сам он их не видит. Дей потребовал проверить лично и доложить. Саня сказал: «Есть!» – и, прихватив с собой солдата, побежал проверять.

Громыхало не соврал. За поворотом сразу же открывалась площадь, окруженная хатами. На площади стоял немецкий танк Т-6 – «тигр». Саня выставил палец, прищурился и определил расстояние до «тигра».

«Метров двести, не больше», – решил он.

Малешкин с солдатом зарылись в снег и стали высматривать. Но сколько они ни вглядывались, ничего, кроме «тигра», не видели. Да и «тигр», повернув в обратную сторону пушку, не шевелился.

«Какой же я идиот, бинокль с собой не взял!» – обругал себя Саня.

Так они пролежали минут десять. Вдруг из хаты вышли два немца, расстегнули штаны, помочились и опять ушли в хату.

– Смотри, лейтенант, еще один, – зашептал Громыхало.

– Где?

– Вон там. Видишь беленький домик с палисадником? Набалдашник торчит.

Малешкин долго всматривался в направлении, куда показывал палец солдата, и наконец разглядел пушку с дульным тормозом.

– Все ясно, будем драться, Громыхало.

Это решение не испугало Саню; наоборот, осознав важность принятого решения, младший лейтенант Малешкин как будто сразу и повзрослел, и поумнел. Он хладнокровно огляделся и наметил две огневые позиции: основную и запасную. Основной была хата с высоким забором, запасная – тоже хата, только без забора. С первой Саня наметил уничтожить «тигра» на площади, со второй – танк за палисадником.

Вернувшись к машине, Саня доложил полковнику, что в селе немцы и что двух «тигров» он видел сам. На вопрос Дея, какое он, Малешкин, принял решение, Саня твердо и решительно заявил: «Уничтожить!»

– Добро! – сказал полковник Дей. – Начинайте, Малешкин. Мы идем на помощь.

Приказ командира полка придал Малешкину еще больше уверенности и хладнокровия. Он лично сводил Щербака с Домешеком за поворот, указал наводчику цель и разъяснил Щербаку, где поставить машину.

Все проверили, зарядили пушку, установили прицел.

– Учти, Щербак. На полной скорости выскакиваешь к хате с левой стороны. Мотор не глушишь. Сразу же включаешь заднюю скорость и ногу не снимаешь с педали главного фрикциона, пока я не подам команду «назад», – еще раз предупредил Малешкин водителя. Спокойствие и уверенность невольно передались и экипажу. Даже Громыхало расхрабрился и наотрез отказался слезть с машины.

– Приготовились, – сказал Саня и посмотрел на экипаж.

Домешек, держа ручку поворотного механизма, приник глазом к прицелу. Бянкин наготове держал в руках снаряд. Щербак не спускал глаз с лейтенанта.

– Давай, Щербак!

Водитель нажал кнопку стартера. Стартер зазвенел. Сане показалось, что ему воткнули в сердце гвоздь, в глазах потемнело. Щербак нажал еще раз, и мотор с треском захлопал. Самоходка рванулась к хате. Саня крепко прижался лбом к панораме. Когда машина выскочила из-за хаты и остановилась, Саня увидел «тигра». Он стоял там же, только теперь башня у него крутилась.

«Услышал нас, гад», – подумал Саня и почувствовал, что его опять начинает трясти.

– Прицел готов, – доложил Домешек.

– Огонь! – крикнул Саня.

– Выстрел!

Когда дым перед пушкой рассеялся, Саня увидел, что танк по-прежнему стоит.

Малешкину стало жутко.

– Почему же он не горит? Наверное, смазали. Огонь, огонь! – заревел Малешкин.

После второго выстрела «тигр» тоже не загорелся.

– Почему он не горит? – спросил Саня.

У наводчика лязгали зубы.

– Не знаю.

– Дай я. Становись на мое место. Командуй. – Саня бросился к прицелу.

– Готово! – крикнул Бянкин.

– Выстрел…

Пушка громыхнула. Дым рассеялся. «Тигр» стоял на месте. Сане показалось, что он сошел с ума.

– Лейтенант, еще один. Бей, чего же ты ждешь! – закричал Домешек.

– Где же он? Да где же он? – кричал Саня. – Господи, да что же это такое? Ничего не вижу. То небо, то снег.

– Лейтенант, чего ты копаешься! Он уже разворачивается, – простонал Домешек.

Саня опомнился. Оказывается, вместо поворотного механизма он все время крутил подъемный. Он выругался и, выравняв пушку, поймал в перекрестке второй танк. «Тигр», наставив на Саню свою пушку, раскачивал набалдашник.

«Сейчас нам конец», – подумал Малешкин и, закрыв глаза, нажал рычаг спускового механизма.

Грохот пушки подействовал на Малешкина отрезвляюще. «Мы еще пока живы», – подумал Саня и закричал:

– Назад, Щербак!

Водитель схватился за рычаги. Самоходка дернулась назад, раздался оглушительный грохот: машину заволокло дымом.

– Горим!

– Горим? Где горим? – ничего не понимая, спросил Малешкин, словно от огня закрыв руками лицо.