– Клод, я не вижу… – Ивонетта, только что бродившая среди больных с подносом кружек, замирает прямо на проходе. – Я не вижу…
Он помогает присесть, гладит волосы, шепчет что-то бессмысленно-ласковое. И закрывает глаза, потому что не может, не может, ничем не может помочь!
А у нее уже не точки – пятна. Что это? Они растут как живые… Что это такое?!
Что это, будь оно проклято? Убирайся! Уйди из нее!
И почему оно… тает… под моими… руками?
Ивонетта спит, когда Клод выносит ее воздух и укладывает в беседке у цветочного куста. Она спит и не кашляет. Нет озноба. Нет жара. Может быть, это случайное совпадение? Может, Ив и не болела?
Может…
Только вот те красные пятна в ее груди… они тоже пропали. Они пропали, когда он обнял Ивонетту, просто растаяли. И она перестала кашлять…
– Эй… – окликает тихий голос от дверей. Марко! – Слушай, мне как-то полегче стало. И вижу хорошо, и грудь не жжет больше. Помочь чем-то не надо? А то вы уже с ног сбились.
К полудню умерли еще пятеро – помогать им оказалось слишком поздно. А остальные спали. Спала девочка у очага. Спал лекарь с улицы Пекарей. Беспокойно ворочаясь, спала кружевница Аурела – она все тревожилась, как там без нее дети.
Сон был тяжелый (может, Марко и зря насыпал в отвар сонного порошка), но их больше не бил грудной кашель, от которого темнело в глазах…
Они просто спали…
Сам ученик ювелира, кстати, отвар не пил, а вместе с Клодом ходил по домам и помогал уговаривать перепуганных людей впустить их и показаться лекарю. Мол, лекари придумали отвар, от которого не заболеешь.
У самого Клода уже не было ни сил, ни слов. Для него все слилось в бесконечную череду действий. Пройти по мостовой в красноватых отблесках. Постучать в дверь. Войти, осмотреть людей. Улучить момент и прикоснуться, чтобы красные точки не росли, чтобы исчезли… чтобы никогда больше не появились.
Мыслей тоже не было. Он потом подумает обо всем. Когда все кончится…
Запах – вот что его разбудило.
Он успел привыкнуть к запаху дыма, запаху пота и лекарственных отваров – запахам болезни. А сейчас это все куда-то исчезло, и голова кружилась от аромата куриного супа.
Живот сердито заворчал, требуя это одуряюще-ароматное себе.
Клод открыл глаза.
Рядом никого не было. Занавеска на кровати задвинута, табурет пустой. И самое интересное, он не помнит, как добрался до кровати. Но если пахнет супом, а не заваренным копыльником, значит, все наладилось? Он приподнялся на локте и кое-как прихватив слабыми пальцами край занавески, отодвинул ее в сторону.
По глазам хлестнуло светом. Он зажмурился…
День.
В гостинице было почти пусто. С пола исчезли почти все матрацы и подстилки. Все кончилось? На втором этаже слышалась бодрая суета, что-то двигали, переговариваясь совсем не больными голосами.
Окошко на кухню открыто, из него веет тем самым ароматом супчика. А у двери домывает пол полная женщина в синей юбке. Синий цвет напомнил о синерясых орденцах, и радость Клода погасла.
Ивонетта осталась жива. И остальные… многие.
Значит, правда…
– Клод? – из кухни показался отец. – Проснулся?
– Это чудо. Гиптас убивает всех, это общеизвестно. А тут… все не просто выздоровели, а еще и встали на ноги очень быстро. Пока ты спал… я, кстати, тревожился, твой сон длился больше суток… Так вот, пока ты спал, наши больные уже все дома проверили, отваром обрызгали, потом кипятком промыли. И уже попросили у Ордена снять Запрет.
– Да? А те что говорят?
– Бог Дар явил чудо и излечил гиптас. Так что все может быть.
Клод молчал.
– Мать Ивонетты сегодня утром была у завесы. Передавала тебе благодарность и говорит, что они уже готовят свадьбу. В конце лета.
Ив, осторожно опустившая на стол миску супа, смущенно улыбнулась и спешно ушла на кухню, вроде как за позабытой солью. Хотя соль на столе была. Удерживать ее Клод не стал. Просто проводил глазами статную девичью фигуру, всмотрелся в блеснувшие золотом волосы, в нежную шею… и крепко зажмурился, запоминая… запоминая ее такой. Навсегда.
– Клод, что ты?
– Свадьбы не будет, папа. Я должен… должен сдаться Ордену. Я маг.
Миридда. Город Златоград
– Дан, тебе надо уехать, – проговорил Дереш, как только сын поднялся в его комнату.
Тот онемел.
Он только-только встал из-за праздничного стола, где обрадованная приездом старшего сына мать выложила на стол настоящую крепость из разных вкусностей. Он даже еще не все подарки раздарил. Он к Златке собирался! Хорошенькая дочка трактирщика уже передала ему, где будет ждать…
Почему ехать-то?
Отец зря говорить не будет. Сказал – значит, где-то горит.
– Что-то случилось? – наконец спросил Дан, уже прикидывая, что передать Златке и как утешить мать.
– Да.
Дереш быстро встал из-за стола, отвернулся к окну…
Повисло молчание. Внизу, на первом этаже, легко звенела посуда – мать и сестры убирали со стола. В десятый раз рвался помочь Имир, в десятый раз три голоса возмущенно велели ему лежать тихо и не тревожить ушибы. Мало ему речки? А если ему, Имиру, очень хочется что-то делать, то младшая сестра готова сбегать в комнату и принести менторские книги по счету и… ну вот, она так и знала, что Имир образумится и будет сидеть тихохонько…
Все мирно, по-домашнему, только отец все никак не может оторваться от окна. Словно должен сказать что-то плохое. Или…
– Ты про реку? – тихо спросил парень, – Пап, ты тоже думаешь, что я маг? Ты же сам объяснял людям на причале, что это случайность. Водоворот или что там?
– Мало ли что я им говорил! И я уверен, что, по крайней мере, двое на все мои объяснения не купились. И донесут. Дан… я еще надеялся, уточнял, но больше никто не подходит. Ни по возрасту, ни по… только ты.
– Да какой из меня маг! Я в жизни ни разу не колдовал!
– Нет. А твои сны? Твое везение? Сегодняшняя волна? – отец наконец отвернулся от окна, – Орден охотится на магов, и уверен, они будут здесь уже завтра. Дан, я не хочу, чтобы на тебя нацепили этот злишев ошейник! Уезжай…
Дан припомнил серые, какие-то стертые лица встреченных магов… и холодок прошел по спине, взъерошив волосы на затылке. Упаси, Судьбиня. Помоги, Дар…
Он не маг!
Но сны…везение. Волна. Сны… Мысли понеслись ураганом. Так те ребята – тоже? Син, Тир, смешная девчонка Латка из какого-то селища. Лекарь Клод… и Марита из Дижю, которая, если верить сну, вчера попала в руки "опорников" – орденцев. И Тир. И Син! Его тоже купили. Орден охотится… так это правда. Правда.
С леденящей уверенностью Дан осознал – все правда.
Он маг. Злиш его знает откуда, но он получил способность колдовать.
И, если он не уедет сегодня, то завтра на его шее сомкнется ошейник. Хочет он или нет, его уволокут в "прибежище".
И через несколько лет он будет, как те, орденские "стадники", как полупрезрительно именовали магов на поводке Ордена. Шаркать по мостовой, глядя в землю, и открывать рот только по команде.
– Я уеду, – кивнул Дан. – Я сегодня же уеду. Только… а вы?
Хорошенькое девичье личико выглянуло из окошка в пристройке. Стрельнуло глазками… и напоказ поморщилось. Ну да, красотка, рацеец в лохматой жилетке – это тебе не парень из Златоградья. Ну и уноси отсюда свои юбки, все равно не до тебя.
Обиженная равнодушием, девица фыркнула и принялась расчесывать волосы. Мол, смотри, что теряешь.
Вот же… Дан напоказ тряхнул эту самую жилетку, как это делали в поселках Рацеи, и сделал вид, что что-то ищет в шерсти. Нехитрый прием сработал отлично. Красотуля негодующе фыркнула и захлопнула окошко.
Юноша наконец остался один.
