После ее побега со свадьбы Джейн постоянно мучили угрызения совести. Тогда она нарушила сразу два золотых правила, определяющих отношения между людьми: нанесла удар по самолюбию Филиппа, выставив его глупцом в глазах других, и показала, что не доверяет ему. Чего же ей теперь ждать от мужа? Шампанского и букетов роз? А доверяет ли она ему сейчас? Или просто как страус прячет голову в песок в надежде, что все само собой изменится к лучшему?
Молодая женщина почувствовала, как все сжалось у нее внутри. Ах, если бы стрелки часов можно было повернуть назад...
Шампанское и цветы появились, когда портье открыл перед молодоженами дверь их огромного номера в гостинице. На мгновение забывшись, Джейн вспыхнула от радости и обратилась к Филиппу:
— Это ты заказал? — рискнула спросить она.
— Нет. Думаю, так положено в гостинице. — Его небрежный тон заставил Джейн покраснеть от досады.
Тем временем Филипп стал раздеваться, бросая одежду на кровать. Джейн пришлось сдержать себя, чтобы не выбежать из комнаты, когда совершенно обнаженный Филипп направился в ее сторону, но оказалось, что просто-напросто он идет в душ.
Нервы Джейн были напряжены до предела. Усевшись на кровать, она начала читать путеводитель по городу. Когда Филипп с гладко зачесанными назад мокрыми волосами, распространяя легкий аромат дорогого одеколона, появился в комнате, Джейн постаралась сделать вид, что не замечает его. Правда, эта игра Филиппу определенно удавалась лучше — он не обращал на жену никакого внимания. А Джейн все же внимательно наблюдала за мужем из-под низко опущенных ресниц. Не заметить присутствия Филиппа Эшли было невозможно!
Тем временем, легко двигаясь по комнате и насвистывая, Филипп надел белоснежную рубашку и темный костюм. Судя по тому, как элегантно сидела на его поджарой фигуре одежда, он заказывал ее у лучших модельеров. Когда Филипп с озабоченным видом стал подсушивать волосы феном, Джейн не выдержала и спросила:
— Ты куда-то собираешься?
С равнодушным видом Филипп взглянул на свои дорогие швейцарские часы.
— У меня через полчаса деловая встреча.
— Деловая? — Джейн бросила на супруга свирепый взгляд. — А я иду с тобой?
— Я с огромным удовольствием похвастался бы моей женой, но, к сожалению, в этот раз не получится. — Усмешка мужа вызвала у Джейн очередной приступ ярости. — Ты выглядишь усталой, дорогая, — ласково продолжил Филипп. — Тебе лучше поспать, пока меня не будет. Нам еще предстоит поход по бутикам, а затем я угощу тебя обедом...
Его покровительственный тон окончательно вывел Джейн из себя. Чувствуя, как сильно бьется сердце, она поднялась с места.
— Ты пытаешься произвести на меня впечатление своим богатством! Что ж, ты преуспел в этом! Для бедного чикагского сироты ты неплохо разбираешься в тонкостях жизни богатых людей в Европе, однако тебе недостает воспитания, Фил, как бы ты ни старался швыряться деньгами. И этого не скроешь, Ты обращаешься со мной, как... как с безмозглой куклой.
— По-моему, вполне подходящая характеристика для «престижной» жены. — Эти холодно произнесенные слова отозвались острой болью в сердце Джейн. — Пока.
Насмешливо блеснув глазами, Эшли покинул номер.
Оставшись одна, молодая женщина тяжело опустилась на кровать и бездумно уставилась на бутылку дорогого шампанского и букет превосходно подобранных цветов.
Затем, не находя себе места, Джейн встала и подошла к окну. Отсюда открывался вид на старинную соборную площадь. Здесь, в самой роскошной гостинице Руана, ей казалось, что мир рушится.
Своими насмешками Филипп намеренно старался отдалить ее от себя. Такой одинокой Джейн не чувствовала себя никогда в жизни. Зачем он ее мучает? Он и не бросает ее, и не дает приблизиться к нему. Филипп так ничего и не объяснил ей. Наотрез отказался обсуждать свою первую женитьбу. И тем не менее не позволил ей уехать из замка. Неужели он терпит ее присутствие лишь для того, чтобы сильнее наказать за столь унизивший его мужское достоинство побег после свадьбы и самоутвердиться?
Пытаясь отвлечься от грустных мыслей, Джейн наполнила ванну горячей водой, разделась и посмотрела на свое отражение в огромном зеркале на стене. Она медленно провела руками по высокой груди, тонкой талии, стройным бедрам. Изменилось ли что-то в ней теперь, когда Филипп приоткрыл для нее дверь в загадочный мир плотской страсти? Одних только воспоминаний о занятиях любовью с мужем хватило, чтобы вызвать у Джейн сладостную дрожь...
Заколов длинные светлые волосы, Дженни легла в ванну. Теплая вода и приятный запах мыльной пены немного успокоили ее, но избавиться от терзающих мыслей до конца так и не удалось.
Их отношения напоминают замкнутый круг, с грустью думала Джейн: она и Филипп по очереди причиняют друг другу боль. А как вырваться из этого круга, Джейн не представляла. Сначала она унизила его, сбежав после свадьбы. Потом Филипп унизил ее, отвергнув ее пламенные чувства. В ответ уязвленное самолюбие Джейн заставило ее обвинить его в избиении первой жены. Теперь Джейн не знала, что задело Эшли сильнее — обвинение в жестокости или ее утверждение, что он женился на женщине из высших слоев общества, чтобы самому пробиться наверх.
Джейн застонала и прикрыла глаза. Интересно, как бы поступил Филипп, если бы тогда, после свадьбы, она не поддалась панике и осталась, предъявив ему это ужасное письмо? Наверняка Фил бы доверился ей, объяснил что-то, рассказал о своей первой жене. Потом они бы вместе подумали о том, кому понадобилось подбрасывать эти документы. А теперь может ли она уверенно сказать, что стоит за нежеланием Эшли объясняться: уязвленное мужское самолюбие или сознание своей вины?
А что, если все это на самом деле правда? — предательски вопрошал внутренний голос. Что тогда? Неужели Филипп прикидывался тихой овечкой, скрывая дикий нрав, пока не добился своего? Неужели он действительно женился на ней из-за высокого положения ее семьи в обществе?
Острая боль пронзила сердце Джейн. Нет, тот Филипп, которого она узнала и полюбила, не способен на жестокость по отношению к женщине. Он храбр — стоит лишь вспомнить, как он пришел ей на помощь, когда на нее напал уличный грабитель, — но не жесток и не мстителен. Совсем наоборот...
Джейн стиснула губку и начала наносить мыльную пену на тело. Вдруг она поняла, что плачет. Кем бы она не считала своего мужа, ей придется смириться с тем, что их отношения, по всей видимости, уже не станут прежними. Это и ее вина, а частично и его. Она отчаянно заморгала. Нет, слезами делу не поможешь. Раньше Джейн считала, что знает человека за которого выходит замуж. Теперь она понимала, что, вероятно, она не знала его вообще. Возможно, сейчас она теряет мужа. От жестокой реальности не уйти; лучше принять как факт случившееся и подумать, что следует предпринять, чтобы улучшить ситуацию пока еще не поздно...
— Мы берем вот это, — Эшли обратился к элегантной продавщице, когда Джейн вышла из примерочной в очень дорогом вечернем платье из серо-лилового крепа. Лиф представлял собой перекрещенные полоски материи, едва прикрывающие грудь. — И то красное, и черное...
— Филипп, эти платья слишком кричащие, я такие не ношу... — попыталась тихо протестовать Джейн.
Она с трудом сдерживала раздражение. Дженни казалось, что он намеренно унижает ее, словно безмозглую куклу таская по магазинам. Без обручального кольца, оставшегося в замке. Джейн весьма неуютно чувствовала себя под высокомерными взглядами продавщиц бутиков.
Без внимания Эшли не осталась ни одна деталь ее туалета: он приобрел нижнее белье и ночные рубашки из тончайшего шелка самых различных оттенков, платья, костюмы и блузки от лучших модельеров, сумки из крокодиловой кожи, туфли всевозможных фасонов, жемчужные и изумрудные ожерелья, серьги, духи...
— Упакуйте все это, — не обращая внимания на протесты Джейн, попросил Эшли, бросая, кажется, уже в сотый раз за сегодняшний день на прилавок чековую книжку.
