Флоран пробежала глазами текст завещания, в глазах мелькнула крупная размашистая подпись отца, мелкий аккуратный росчерк матери.

— Как? И это все? — Флоран ничего не понимала.

— Все, — кашлянул Макдуган. — Мисс Рейд, вы будете расписываться?

Но как же так? Миллиард двести миллионов, то есть львиная доля наследства семейства Рейд, переходит в собственность дяди Альберта, а ей остается только триста тысяч, третья часть дома и десятая часть акций? Как такое может быть?

Мама, папа! Где справедливость?

Улыбаясь Флоран подписала необходимые бумаги. Она успела заметить сочувственный взгляд Джона, непонимающий — дяди Альберта, торжествующий — Мэри Пиколь.

Случилась катастрофа — Флоран осталась ни с чем. Денег едва хватит на то, чтобы освободить Рида.

Но это нужно сделать в первую очередь. Подозвав к себе Макдугана, она сделала необходимое распоряжение.

— Вы хорошо подумали? — Макдуган удивленно уставился на нее. — Может быть, вы чего-то не поняли. Ведь это ваши последние деньги! Негоже ими разбрасываться!

— Сэм, я все поняла! — Флоран недовольно посмотрела на адвоката. — Исполняйте то, что вам велено!

— Слушаюсь, — кивнул адвокат. — Тогда распишитесь на банковских чеках. А я сейчас же перезвоню в банк.

Флоран расписалась. К ней подошел дядя Альберт, взял ее под руку, отвел в сторонку.

— Фло, ты, разумеется, можешь остаться в нашем доме.

Флоран усмехнулась — дядя Альберт сказал в «нашем». Теперь это уже «наш» дом! Господи, что происходит? А где же теперь ее дом?

— Но, пойми, я принимаю решение не один — у меня есть жена. Возможно, Мэри не захочет... — Он замялся.

— ...Чтобы я оставалась здесь? — Флоран улыбнулась. — Разумеется, я покину дом, как только вы скажете.

— Фло, у тебя ангельская душа! — сказал дядя, целуя ее в лоб. От него сильно пахло коньяком. — Но так уж вышло! Разумеется, если ты хочешь, я выплачу тебе стоимость третьей части наличными.

Она пока не понимала, как поступить. То ли взять деньги и раздать их нуждающимся. То ли купить на них какое-то жилье — мало ли что может случиться в жизни?

Но как ей теперь жить? Флоран смотрела в окно, где опять собралась снежная туча.

Так же, как и жила! Но так не получится! Господь жестоко наказал ее за самонадеянность, снобизм и уверенность в себе.

Теперь надо научиться жить по-другому. Но как? Простить всех и уехать куда глаза глядят? Зачем Риду нищенка? Нет, она выкупит Рида из тюрьмы, после чего уедет в колледж. Матушка Сильвия и отец Климент подскажут ей, что делать дальше. Иного выхода нет.

Флоран подошла к Макдугану.

— Сэм, вы сделали то, что я велела?

— Конечно! Я уже связался с банком и подтвердил ваше поручение. К обеду деньги будут лежать на указанном счете!

Флоран кивнула и отошла. Теперь надо позвонить в аэропорт и заказать билет на ближайший рейс. И собираться в путь.

Флоран Рейд больше не существует. Вместо нее будет сестра Флоран. А может быть, она получит новое имя в знак отрешения от всего земного, бренного.

Флоран незаметно выскользнула из гостиной. В комнате все было так же, как прежде. Все вещи лежали на тех же местах, где она их оставила. Хорошо вещам, они не понимают сути происходящего.

Что же ей взять с собой? Зачем ей в колледже платья, туфли, все эти бесчисленные свитера, юбки, кофты? Нет, ничего из этого ей не нужно. В первую очередь надо взять что-то из родительских вещей. Невзирая ни на что, она все равно благодарна Грегори и Люси. Она их любила, верила им. А раз родители поступили так, как поступили, значит, посчитали, что дядя Альберт более достоин, чем она. Следовательно, Флоран не имеет права их осуждать. Это их выбор, их право.

Флоран оглядела комнату — может, взять на память отцовский серебряный портсигар? Последние три года отец не курил, портсигар лежал у нее в комнате, напоминая о тех временах, когда она была маленькой и бегала за отцом по дому, окутанная густым слоем табачного дыма.

Да, сгодится портсигар. А что взять из маминых вещей? Надо что-то маленькое, компактное, такое, что было бы уместно в монастырской келье. Может, это деревянное распятие? Мама подарила это распятие Флоран в день конфирмации, когда ей исполнилось четырнадцать лет. Да, эта вещь пригодится — она не будет лишней в монастырской келье. Флоран протянула руку, сняла распятие со стены, уложила на дно чемодана.

Телефон прозвонил неожиданно, Флоран даже вздрогнула. Она сняла трубку.

— Флоран, это отец Климент. Здравствуй, как ты?

— Все хорошо, спасибо!

Но отца Климента провести было не так-то просто. А может, и невозможно.

— Флоран, что случилось? Скажи честно? — настаивал отец-наставник. — Ну так что?

Она не знала, что сказать, как объяснить.

— Ты слышишь? Говори! Иначе я позвоню друзьям и все узнаю без твоей помощи. И тебе будет очень стыдно.

Да, отец Климент имел друзей не только на побережье, но и по всей стране. Его требованию следовало подчиниться.

— Случилось то, на что я не рассчитывала! — сказала Флоран.

Чем-то это напоминало еженедельную исповедь. Она рассказала о недавних намерениях, о том, что надеялась обрести наследство, а вместо этого получила шиш с маслом, о своей гордыне и грядущем покаянии.

— Погоди о покаянии! — строго сказал отец Климент. — Твои родители были большими оригиналами?

— Нет, — покачала головой Флоран. — Это я сказать не могу!

— Они были сумасбродами?

— Нет, не были!

— А может, им был свойственен идиотизм?

— Что вы, отец Климент?! Этот диагноз не про них!

В трубке повисло недолгое молчание.

— Самолет к вам вылетает через три часа, — резюмировал отец Климент. — Я посмотрел в Интернете. За это время успею договориться с матушкой Сильвией. И улететь. Ты меня встретишь?

— Отец Климент, зачем утруждать себя? — запротестовала Флоран. — Я скоро буду на месте!

— Помолчи, дочь моя! — попросил Климент. — Твои родители не могли оставить подобное завещание. Это исключено! Как бывший полицейский, я в этом убежден. Так что встречай! — Он положил трубку.

Вот и поговорили. Флоран посмотрела в окно — там снова начал падать снег. Флоран откинула крышку чемодана, достала со дна деревянное распятие. Распятие легло на прежний гвоздь, дерево даже остыть не успело.

Деревянный Христос молча и сосредоточенно смотрел на Флоран. Она перевела взгляд вниз, на ступни. Почему-то показалось, что маленький палец на левой ноге Спасителя загнулся куда-то в сторону.

Неужели Бог тоже гнет пальцы? Или это очередной знак?

Флоран решила: знак.

5

К обеду небо затянуло тучами. Флоран прислушалась — в гостиной стреляли шампанским. По-видимому, отмечали получение наследства. Флоран затолкала чемодан в шкаф, туда, где он лежал до сих пор.

Одеться следовало потеплей. Она вытащила из шкафа джинсы, которые надевала очень редко, и натянула вязаный свитер.

В дверь постучали. Флоран открыла. На пороге стоял дядя Альберт. В правой руке он держал откупоренную бутылку шампанского, в левой сжимал фужер, заполненный искрящимся напитком.

— Можно к тебе, Фло? — улыбаясь спросил дядя.

Флоран посторонилась. Аккуратно ступая, чтобы не упасть, он вошел в комнату. Он был заметно пьян.

— Выпей, дочка! — Альберт протянул ей бокал, а сам, не теряя времени, приложился к бутылочному горлышку. Худой кадык жадно задергался.

Флоран едва не стошнило.

— Дядя Альберт, как вам не стыдно?! Ведь мы последние из Рейдов! — Флоран с презрением смотрела на него. — Вы не имеете права вести себя так! Вас накажет Бог!

— Чего? — Он оторвался от бутылки и усмехнулся. — Меня накажет? По-моему, пока он наказывает тебя. Ты осталась с носом, а я, Альберт Рейд, теперь один из богатейших людей Восточного побережья? Не так ли?

— Не так! — отрезала Флоран. — Неужели вы не понимаете, что это всего лишь гримаса судьбы! Это состояние сделал мой отец! А вам оно досталось даром!