— Ох не нравится мне эта ее вежливость, — признался Майк, когда все трое вышли из школы. — Они с Джейком одного поля ягоды: если не сделают кому-то гадость, спать не смогут спокойно.

— По-моему, ты наговариваешь на Джейка, — покачала головой Мэлли. — Он неплохой парень. Во всяком случае, я не заметила в нем ничего подлого.

— Ты и в Пати не заметила, — ответил Майк, но потом подумал, что вряд ли произведет на нее хорошее впечатление, если будет постоянно критиковать других. — Ладно, не обращай внимания. Я просто скептик, как говорит мой папа. Точнее, говорил, — вздохнув добавил Майк.

Мэлли внимательно посмотрела на него и, откинув назад непослушные волосы, взъерошенные ветром, решила задать ему вопрос, который уже давно ее интересовал:

— Послушай, а это правда, что Дюк Миндселла, наш новый учитель по литературе, твой дядя?

Майк отрицательно покачал головой.

— Неправда. Я называл его дядей только потому, что немного его стеснялся.

— А теперь не стесняешься? — полюбопытствовала Мэлли.

— Теперь чувствую себя дураком из-за того, что стеснялся его раньше, — мрачно усмехнулся Майк и протянул руку к рюкзаку, висевшему на плече Мэлли. — Давай я понесу, а то мы с Фредди совсем забыли, что такое быть джентльменами.

Мэлли улыбнулась и протянула ему рюкзак.

— Он не такой уж и тяжелый, но все равно спасибо.

— А я так и не вспомню, каково это — быть джентльменом, — вздохнул Фредди, который плелся позади не в самом лучшем расположении духа.

— Если хочешь, я отдам его тебе, когда мы пройдем полпути, — хмыкнул Майк. — Это тебя утешит?

— Вряд ли, — снова вздохнул Фредди.

Майк прекрасно понимал природу этих вздохов. Пати ушла с репетиции не одна, а в компании Джейка. Еще совсем недавно Майк и сам испытывал жгучую ревность, поэтому прекрасно понимал друга, но, увы, ободрить его не мог. Вряд ли Фредди понравится, если Мэлли Нэшвуд узнает о его тайне.

— Ты знаешь, а он очень изменился, — задумчиво произнесла Мэлли.

— Фред? — удивленно покосился на нее Майк.

— Да нет же, твой отец... если, конечно, ты больше не хочешь называть его дядей.

— Теперь он скорее дядя, чем отец. И он не просто изменился, а стал совсем другим человеком.

— Я заметила, — серьезно кивнула Мэлли.

— Правда? — оживился Майк. — И перемены в его характере?

— Конечно. В тот день, когда твой... мистер Миндселла, — поправилась Мэлли, — упал со стремянки, он обещал мне помочь и даже обрадовался тому, что я попросила его о помощи. А сегодня, когда я решилась напомнить ему об обещании, мистер Миндселла даже не заикнулся о том нашем разговоре. Отделался от меня, пообещав, что поговорит с мисс Скриббл. А я просила его поговорить со мной о героине, которую играю. Да, раньше он был другим, — продолжила она. — Беседовал с каждым по отдельности, а теперь мы все для него как один большой кусок пудинга. Нет, он уделяет внимание ученикам, но только тем, кто ему нужен. Мистер Миндселла то и дело выдвигает кого-то на участие в конкурсах и олимпиадах. И только с теми, кто готов в них участвовать, и работает. — Мэлли замолчала и посмотрела на Майка. — Ничего, что я об этом говорю? Он ведь все-таки твой отец.

— Ничего, — успокоил ее Майк. — Ты бы знала, что творится у нас дома. Мы питаемся пиццей, едой из китайских ресторанчиков и разогретыми готовыми обедами. Мама совершенно не умеет и не любит готовить, а мой... папа, который когда-то обожал печь нам блинчики по утрам, решил, что готовить должна именно она.

— Вот это да! — округлив глаза, пробормотала Мэлли. — Но так ведь не бывает, чтобы человек взял и изменился настолько, что стал совсем другим. Неужели твой папа потерял память?

— Ничего подобного, — заявил Фредди. — Он прекрасно помнит о том, кто его семья и где его работа. Кажется, мистер Миндселла забыл, кто он сам.

— Я начал думать, что папиным телом завладели инопланетяне, — признался девочке Майк.

— И вовсе ты не скептик, — без всякого ехидства улыбнулась Мэлли. — Скептику такое и в голову бы не пришло. Знаешь, мои родители некоторое время ходили к семейному психоаналитику. Раньше они много ссорились, а теперь почти не ругаются. Даже если спорят, не кричат друг на друга, как раньше. Хочешь, узнаю, как найти этого доктора?

— Я-то уже на все готов, — грустно улыбнулся Майк. — И мама. Только отец не хочет идти к психоаналитику. Он считает себя вполне здоровым, а всех вокруг — больными. Кроме моей сестрички Лин, но она у нас всегда была пай-девочкой.

— Ну вот мы и пришли, — сообщила Мэлли, когда ребята подошли к симпатичному двухэтажному домику, на крыше которого красовался большой флюгер в виде серебристой бабочки.

— Твой дом не перепутаешь с другими, — кивнул Майк на флюгер.

— Это мамина идея, — улыбнулась Мэлли и добавила: — Хорошо, что не перепутаешь. Теперь вы точно не забудете сюда дорогу.

Она повернулась к Майку, и он снова подумал о том, что она необычайно красива. Теплый весенний ветер растрепал кудряшки ее волос, а солнце, выскользнувшее из-за туч, покрыло локоны золотой пылью. На щеках трепетал легкий румянец, а карие глаза блестели, словно кто-то зажег в них по маленькому фонарику.

Но особенно Майка восхищало то солнечно-золотое тепло, которое излучала улыбка Мэлли. И сейчас ему так хотелось думать, что эту безбрежную и ласковую улыбку Мэлли Нэшвуд дарит только ему. Что вокруг больше нет никого и ничего, кроме маленького солнца ее улыбки, кроме света ее глаз, кроме расплескавшейся во все стороны нежности, которую Майк испытывал к ней.

Он мог бы сказать ей что-нибудь, чтобы оправдать свое затянувшееся молчание, но все слова казались ужасно глупыми. Все слова, все мысли меркли на фоне этого неба, на котором солнце неистово боролось с темными тучами, на фоне серой сетки ветвей, натянутых, словно для того, чтобы небо не рухнуло на голову Майку. На фоне этой золотой и теплой улыбки, от которой Майку и впрямь начинало казаться, что небо падает на его сумасшедшую голову.

9

Сью впервые ехала в школу «Петер-линк» по доброй воле. К счастью, ее желанию поспособствовал перерыв, образовавшийся в плотном графике Сью из-за того, что одна из потенциальных покупательниц дома на Лайт-стрит решилась купить его без повторного осмотра и знакомства с соседями.

Крупная сделка сулила крупный процент, и теперь Сью могла подумать об отпуске, которого они с Дюком так долго ждали.

Они с Дюком... Странно подумать, что еще совсем недавно Сью считала себя и Дюка единым целым. Она могла злиться на мужа из-за того, что он никак не мог найти хорошую работу; что его выходки, детские, подчас безрассудные, оборачивались неприятностями для их семьи; что он ел шоколадные конфеты тайком, когда она, искренне беспокоясь за его здоровье, запрещала ему их есть; что его мать считала, что другая жена могла бы сделать из Дюка человека. Но даже в такие моменты, испытывая гнев и досаду, Сью думала о муже как о единственном мужчине, с которым была и будет связана вся ее жизнь.

Что же случилось с ними теперь? Что же с ними будет? Сью упрямо гнала от себя эти мысли, но они возвращались, с каждым разом образуя внутри все большую дыру, за которой зияла страшная пустота.

Сью заглянула в школьный офис, и один из администраторов доложил о ее визите Джеффри Рэндому.

Наверное, ему не очень понравится моя настойчивость, подумала Сью, поднимаясь по лестнице. Ведь он тоже занятой человек. Ну и пусть. В конце концов, я имею право поблагодарить человека, который помог моему непутевому сыну попасть в школьный театр.

Майк так обрадовался этой новости, что вчера весь вечер они с Фредди болтали только о том, как прошла репетиция. Удивительно, что Майк решил поделиться своими успехами с ней. Раньше он никогда этого не делал. Впрочем, раньше у него был отец, который умел слышать кого-то, кроме себя самого.

Вопреки ожиданиям Сью Джеффри не имел ничего против ее настойчивости. Ей показалось, что он даже обрадовался ее приходу. Как и в прошлый раз, он был приветлив и довольно любезно поинтересовался у Сью, что привело ее в школу.