- Это наш новый студент, Джейсон Рэйн, - голос миссис Линовски застревает в моей голове.

Он с небрежно накинутым на одно плечо рюкзаком проходит между рядами, и садиться слева от меня, нас разделяет всего пара шагов этой грёбаной аудитории. Я сильнее вдавливаюсь в стул. Что это такое? Это шутка? Это прикол такой, да? Парень, который вчера оттрахал меня, пришёл в мой класс и сел совсем рядом. Сейчас он посмотрит на меня, и я буду готов провалиться сквозь землю снова. А, может, он не узнает меня? Там же было темно. Интересно, палюсь я или нет? Какой у меня вид? Я не выгляжу, как идиот? Я хочу домой. Парень откидывается на стуле, под монотонную речь Линовски и… я попадаю в его поле зрения. Такого наглого и холодного взгляда я ещё в жизни не видел. Что он о себе возомнил? Пытаюсь изобразить безразличие, но это так глупо, потому что мы уже встретились взглядами. А это что? Что это? Он улыбнулся мне слегка? Как это понимать? Он смеётся надо мной или флиртует? Ах, ты мерзкий педик! Я снова уткнулся в книгу, сердце бешено колотится под футболкой, я не могу дышать. Да, как это вообще возможно? Что за совпадение? Это шутка, просто шутка. Нет, я не вынесу, не смогу. Он всё ещё смотрит на меня или уже отвернулся? Как можно более незаметно кошусь в его сторону. Слава небесам, он уже рассматривает девушек. Значит он не совсем педик, или … или что? А если он всем разболтает? Если расскажет, как делал это со мной? Я вздрагиваю от отвращения и роняю учебник. Отлично, Линовски на секунду заткнулась. Наклоняюсь в проход, чтобы поднять его и снова встречаю этот наглый взгляд. Джей тоже потянулся за книгой. Наши лица так близко, что этот момент неловкости вызывает во мне тошноту, смешанную с паникой. Что он делает? А что он может сделать? Он может сейчас опозорить меня на весь класс, если отпустит какую-нибудь шутку или попытается поцеловать меня. Мысли молнией проносятся в моей голове. Я хватаю учебник и выпрямляюсь, ещё чего, не видать ему моего позора, я буду всё отрицать. У меня вспотели ладони, сейчас будет перерыв и я… я… я могу увидеть Теа, как же я забыл, я совсем забыл, что поругался с ней, я могу помириться. Поворачиваю голову налево. Этот придурок смотрит на меня! Он с ума сошёл, а сели кто-нибудь увидит? Если сейчас на нас посмотрит та же Милена и поймёт, что мы, как парочка педиков, смотрим друг другу в глаза. Я ему врежу, нет, ну ей-Богу, он получит у меня. Нет, не могу его бить, иначе все узнают. Что он хочет? Может, денег? Предложить ему денег, у меня их достаточно. Замечаю, как девчонки шепчутся за спиной, они обсуждают этого новенького. Да, уж, он им понравился. Ещё бы, эти глаза, волосы, тело… о чём это я? Какая мерзоть! Я сильнее кутаюсь в шарф, скрывающий следы на шее. Убить бы тебя за такое! Я был так пьян, что мозги отключились, а ты этим воспользовался. Да, что у тебя в голове? Какого хрена ты продолжаешь пялиться на меня, когда я упорно читаю одну и ту же строчку в книге вот уже десятый раз? Мне хочется убежать и спрятаться, я чувствую себя не просто неловко, я задыхаюсь от такого нервного состояния. А если он заговорит со мной на перемене? Если он подойдёт и скажет что-то мне? Я стучу ручкой по столу, сам этого не замечая. Я скажу ему, что это было ошибкой, что я был под чем-то, что я, на самом деле, не хотел, просто мои мозги были в отключке, я не знаю, что мне придумать, чтобы это звучало правдоподобно. Пожалуй, просто постараюсь не сталкиваться с ним.

10.

Это было глупое решение попытаться заговорить с Теа, я не знаю, что я наплёл ей тогда, но она очень зла. Сердце буквально уходило в пятки, когда я подошёл к ней и сказал «привет», она повернулась, окатила меня ледяным взглядом и отвернулась. Я стою в туалете и смотрю на себя в зеркало. Какого хрена мне так плохо? Почему меня вообще должно волновать, за что она злится на меня? Достаю телефон и в нерешительности замираю над ним. Написать ли ей сообщение? Может она подумает, что я влюблён в неё? А если это так на самом деле? Нет-нет, не может этого быть. Мне надо было идти на урок, но я уже опоздал и думаю, что просто дождусь следующего, скажу, что мне было плохо, если что. Наконец, я решаюсь написать что-то нейтральное, просто поинтересоваться, как у друга, на что она дуется? Начинаю набирать сообщение, и тут происходит нечто неожиданное, отчего я роняю телефон на пол, вздрогнув всем телом. Этот парень, Джей, он стоит за моей спиной. Появился в зеркале, как чёртово приведение. Я, мать его, чуть сознание не потерял от страха.

- Ты идиот? – я наклоняюсь и поднимаю телефон и отлетевшую от него панель.

- Прогуливаешь уроки? – этот гад ещё ухмыляется.

- Тебе-то что? – я кладу телефон в карман и собираюсь уйти, но Джей хватает меня за край одежды и … что это? Он целует меня? Я сейчас врежу этому придурку, я пытаюсь вырваться, но он стискивает меня сильнее. Потом отстраняется и смотрит мне в глаза. Я в смятении. Что мне делать? Закричать на него? Нас могут услышать, и что я тогда скажу тем, кто может войти в эту дверь? Ударить его? А если он расскажет всем о том, что было на вечеринке? Я вообще не знаю его, не знаю, на что он способен. Пока мои мысли судорожно мечутся в голове, я краем глаза замечаю, что в ручку двери всунута швабра, когда Джей заходил сюда, он заблокировал дверь, а я был настолько увлечён своим смс, что даже не услышал этого.

- Боже, что ты задумал? – испуганно шепчу я, он ухмыляется и меня охватывает ужас, смешанный со злостью. Я убью его, ей-Богу, сверну ему шею, подловлю за углом и так его изобью, что он не сможет ходить месяца два, нет, полгода. Чёрт, чёрт, чёрт, что происходит? Я уже упираюсь ладонями в края раковины. Я не могу смотреть на себя в зеркало. Его руки проникают мне под футболку. Я не могу позволить сделать это второй раз. Не могу, не могу. Почему я не ударю его? Он же бесит меня! Я могу наплевать на всё, да, хрен с ними, пусть узнают, но я сейчас могу избить этого педика, может, он немного сильнее меня, но я больше чем уверен, что наши силы равны. Я просто разобью ему его наглую рожу. Ах, как мне больно! Нет…нет… больно, и… приятно, от чего? От одной только мысли, что кто-то может начать открывать дверь, пытаться это сделать и понять, что кто-то заперся в мужском туалете. От ощущения беспомощности, я умираю со стыда, от того, что я не сопротивляюсь. Кто я после этого? Я продолжаю упираться одной рукой, второй хватаю свой член. Не важно, что он делает со мной, это так приятно и так отвратительно одновременно, смесь этих странных острых чувств заволакивает мой разум. Я ненавижу себя, за то, что как последняя шлюха впадаю в экстаз от того, что меня трахают в туалете. Он хватает меня за волосы, ещё пара секунд и я кончаю. Сознание возвращается с неистовой силой, я вдруг понимаю отчётливо, что происходит, а ещё эта боль возвращает меня в настоящее, кайф от оргазма прошёл и теперь мне больно от того, что он продолжает. Я прикусываю нижнюю губу, когда же это закончится? Это уже так неприятно. Джей замечает моё страдальческое выражение в зеркале. Он разворачивает меня к себе и целует в губы. Отлично, он дрочит прямо на меня, продолжая целовать. Сейчас он испачкает мне одежду. Он отстраняется, и я ловлю этот момент в его глазах. Боже, какой он красивый! Я не знаю, что это? Я не нахожу логического объяснения. Я сам прислоняюсь своими губами к его. Вот чёрт! Я конченный педик. Мы стоим так, минуты две, обнявшись. Я постепенно возвращаюсь в реальность. Я в смятении, в ужасе. Мне стыдно и страшно. Я спешно одеваюсь. Джей от ходит от меня и открывает дверь. Я хочу что-то сказать, но не нахожу слов. Что это было, мать вашу? Что? Надо идти, уже перерыв, коридоры наполняются людьми, кто-то заходит в туалет, а я стою у зеркала и тяжело дышу, что мне делать? Он уже вышел, меня гложет непреодолимое желание его догнать… я хочу догнать его, но что я скажу? Поэтому я остаюсь стоять здесь до самого начала занятий.

11.

Меня зовут Эван Брайт, пять лет назад я умер. Это была жестокая, мучительная смерть. Мои кости сломаны во многих местах, моё тело покрыто ссадинами и кровоподтёками. Мои лёгкие порваны осколками рёбер и наполнены кровью. Меня избивали много часов, издевались и насиловали. Я бы мог поведать вам, что такое боль и отчаяние. Я дышал кровью, захлёбывался в ней, не мог кричать. Я молил только об одном, чтобы всё быстрее закончилось, но это не заканчивалось, я терял сознание, снова приходил в себя. И снова проваливался в темноту. Наконец, всё утихло, мне показалось на мгновение, а может, и на несколько часов. Я пришёл в себя, мои руки были скованы наручниками, которые прорезали запястья почти до самых костей. Я увидел на полу нож, испачканный моей же кровью, им мне протыкали ладони. Я дотянулся до него, даже не зная, видят ли они это, пальцы не слушались, я сжал рукоятку и вонзил нож себе в сердце. В этот удар я вложил остатки своих сил, я почувствовал, как лезвие прорезает мою плоть, почувствовал, как оно вошло в сердце. Мои руки окончательно онемели, и я выронил нож. А потом упал и сам, замерев в скрюченной страшной позе навсегда. Я знаю, что меня всё равно убили бы, только более мучительно, растянув мой кошмар на целую вечность. Если бы мой отец мог услышать мои молитвы, если бы он пришёл и спас меня. Я так хотел жить, так отчаянно хотел жить. Но меня заставили умереть. И вот уже много лет я сижу здесь, моё тело ужасно болит, мне казалось, что смерть – избавление от боли, а она стала её продолжением. Ветер рвёт мои волосы, кидает их мне в лицо, а я сижу на камне, согнувшись пополам, изо рта течёт кровь, бурая и страшная, как всё здесь, как и всё моё существование после… как эта бездна вокруг меня…