41.

Что такое независимость? Это чувство свободы от всех предрассудков и отсутствие болезненных привязанностей. Я независим? Да, вот хрена-с два! Вчера мне позвонила мать Ники, эта стервозная дамочка нашла у него в телефоне фотографии меня спящего, меня курящего и меня голого. Ники не удосужился держать телефон постоянно при себе. И вот этот звонок. Я начинаю охреневать с первых же минут, ибо его мамаша угрожает засадить меня за решётку, физической расправой и дальше по списку. Я не стал её дослушивать и просто положил трубку. Но за эти несколько минут в моей голове с бешеной скоростью носилась одна и та же мысль: «Какого хрена? Почему я оказался именно тем человеком, который теперь как-то нелепо встречается с её несовершеннолетним сыном?». Это зависимость, и вся череда чужих лиц в моей квартире лишь пыль в глаза, показуха. Я независим, я любим всеми, я сволочь? А на самом деле волнуюсь, выгоняя его на улицу поздно вечером. Особенно сильно меня задели слова, что если кто-то узнает, что Ники спит с парнем, его будут изводить в школе. Это выше моих сил. Снова гонения? Ничего не изменилось? А вдруг его изобьют или чего хуже… Нет, нет, нет, я слишком заигрался, нельзя быть настолько эгоистичным, может, я и бездушная сволочь, но я не хочу снова стать причиной очередной трагедии. Я получил всё, что хотел и даже больше, я заразился зависимостью и привязанностью к нему. Для меня это стало откровением. Я способен скучать? Я способен любить? Нет, это не любовь, глупость какая-то, не более, моя очередная прихоть. Сегодня же, надо всё это прекратить, пока кто-нибудь не пострадал. Хотя, почему мне должно быть до этого дело? Разве я не беру то, что мне хочется, без сожаления и угрызения совести? Я себя не узнаю, этот глупый подросток меняет меня. Мне стоит задуматься над происходящим, стоит понять, что это уже не я, это отражение меня внутреннего. Смотрю на себя в зеркало, вытирая остатки пены для бритья. Молод, красив, умён и бессердечен,… последний пункт уже под сомнением. Что мне мешает навсегда прогнать Ники? Сказать ему, чтобы он валил ко всем чертям? Разве что-то дрогнет внутри меня при виде его обиженного лица или застывших в глазах слёз? Разве я буду скучать по нему, по его глупым фразам и преданному взгляду? Чем он отличается от тех других, что были здесь? Я говорю сам с собой, загоняю себя в свою клетку из безразличия и холода, но на самом деле внутри всё переворачивается и рушится. Умом я понимаю, что должен оставить его, прогнать, заставить возненавидеть меня, но, почему же, так сжимается сердце? Оно у меня есть?

Я знаю, что он сейчас придёт, примчится после скандала с мамашей! И будет напуган до смерти только одной мыслью, что этот звонок мог меня разозлить. И, я готов поиграть в гневного Джея, готов накричать на него и выставить вон! Или не готов? Чёрт, как всё сложно! Почему это стало сложно для меня? Моё отражение в зеркале такое совершенное, но холодное. Я слышу стук в дверь, это Ники, я узнаю его нетерпеливость. Мне надо что-то ему сказать, что-то настолько подавляющее, чтобы он сам захотел со мной расстаться. Но, вот что? Я нехотя иду открывать. Так и знал, это пронзительный виноватый взгляд, будто ещё секунда, и он расплачется, как маленькая девочка.

- Что? – делаю невозмутимый вид.

- Прости за сегодняшний звонок, моя мать всегда несёт полную чушь! Не слушай её!

- Оу, ты об этом, заходи, - я отступаю вглубь квартиры. Он осторожно проходит, не отрывая от меня взгляда, так напряжён и так напуган. Внутри меня мечутся чувства, они проснулись и голодными волками грызут мне душу. Мне хочется его успокоить, хочется сказать ему, что я не расстроен, не зол и не собираюсь кричать на него. Я пытаюсь припомнить всё, что меня в нём бесит, выдавить из себя раздражение, но Ники берёт меня за руку, и я чувствую, что он весь дрожит. Он чувствует что-то.

- Ники…

- Нет!

- Что нет? Ты даже не знаешь, что я хотел сказать.

- Знаю, ты скажешь, что я придурок, и мать моя такая же, и тебя бесит, что она узнала про тебя, и чтобы я катился ко всем чертям! И что между нами ничего нет! Я ведь понимаю, что ничего нет, но ничего и не прошу, только ты не прогоняй меня… не злись…, - он утыкается носом мне в грудь, это испытание, оно сильнее, чем что-либо на свете. Он так беззащитен, и так нуждается в моём прощении, хотя, по сути, ни в чём не виноват. Я мужчина, и я сволочь. Ну, давай же, оттолкни его и скажи, что он идиот тупой!

- Ты же не собираешься тут реветь, как девка?

Он мотает головой, сжимая меня в объятьях. Да, скажи же ему, чтобы он убирался!

- Ники, это слишком далеко зашло, я не планировал оправдываться перед родителями малолеток, меня могут посадить за то, что мы тут с тобой делаем, ты это понимаешь?

- Да, да, ты только не злись на меня, впредь ничего подобного не произойдёт, я больше не буду тебя раздражать.

Как же мне хочется сказать, что он меня не раздражает, что он такой милый, что мне нравится просыпаться рядом с ним, что мне нравится слушать, как он с кем-то торопливо и немного по-детски болтает по телефону, как он смеётся и как он смотрит на меня! Что мне делать? Остатки моего и без того растерзанного сердца вдруг начали кровоточить, я рисую в голове другие картины, я не смогу ненавидеть его. Я рисую красками этого прозаичного мира картину того, как его бьют за то, что он гей, как его обзывают и издеваются над ним… нет, нет… ему нужна девочка, такая же наивная, ему не нужен парень с тёмным прошлым и неопределённым будущим алкоголика-суицидника! Боже, дай мне сил пережить этот момент! Расчувствовался, как баба. Нехотя отстраняю его от себя. Эти большие кукольные глаза, полные любви и страха, сейчас я творю историю, я могу обнять его и сказать, что плевать мне на его мамашу, и пусть я буду извращенцем, но он уже далеко не ребёнок, хотя, так же наивен. Я могу успокоить его и сделать этот момент самым счастливым в его жизни! Я могу…, но сейчас это другая история,…история моего персонального безумия и одиночества, моей бездны…

- Ники, мы больше не можем встречаться… больше – это значит НИКОГДА!

- Но, мы же и не встречаемся, мы просто иногда вместе спим, - он говорит так тихо, его губы побелели, он в ужасе.

Я держу двумя руками его за плечи, мой вид невозмутим, я оборотень наоборот, и внутри я истекаю кровью, как же тяжело даётся мне каждое слово! Я всё забуду, уже через неделю эта пустота уйдёт, в неё придут новые люди, так было всегда и так будет, он всего лишь эпизод, случайный и незначительный. Да, говори же ты уже!

- Ники, я хочу, чтобы ты больше НИКОГДА, слышишь, никогда не появлялся на пороге моей квартиры, чтобы ты удалил мой номер и мои фото из телефона! Мне не нужны неприятности, - я отпускаю его плечи. Он ошеломлён, в синих глазах застыл какой-то детский страх.

- Нет, Джей, прошу тебя, пожалуйста, никто больше и никогда не побеспокоит тебя на счёт меня, я тоже не буду надоедать. Я же и так веду себя хорошо, - он начинает всхлипывать. Нет, я этого не выдержу! Это выше моих сил!

- Ой, Ники, прекрати реветь, ты знаешь, что меня это бесит! Давай, вали уже, тебе пора в школу, или к мамочке, это будет для тебя уроком на будущее! Никогда не влюбляйся в плохих людей! – Я грубо целую его, сдавливая шею сзади, нарочно причиняя боль. Кусаю до крови нижнюю губу и отталкиваю. Его лицо так прелестно в этот момент, бледное и заплаканное. Он вытирает дрожащей рукой рот, но кровь не останавливается.

- Не поступай так со мной, Джей, я же был таким, как ты хотел! Не может быть, чтобы такую циничную сволочь, как ты, мог вывести из себя этот мелкий инцидент! Разве тебе не плевать на мою чокнутую мать и её вопли? Разве Джейсон Рэйн не берёт то, что захочет, не извиняясь и не спрашивая? – его покрасневшие глаза пылают, кровь течёт тонкой струйкой по подбородку. Это нагло, это дерзко и это заводит, но я должен устоять, я не так глуп, он в отчаянии и поэтому меняет тактику.

- Ники, проваливай, я уже наигрался, ты мне надоел, а твоя мамаша с её угрозами натравить на меня копов просто немного ускорила процесс! – я ухожу на кухню и беру сигареты, стараясь не думать и не подглядывать за тем, что происходит за спиной. А внутри всё немеет, я знаю, что он смотрит на меня, я это чувствую. Знаю, что он плачет, потому что не в силах сдержаться, хотя очень хочет быть сильным. Знаю, что я первая его любовь, такая вот странная и непонятная, и он в ужасе, потерян и запутался. Знаю, что он мысленно просит простить его, просит повернуться и обнять. Я слышу его слова, слышу его молитвы в никуда, ведь мы прокляты, кому он молится, глупый ребёнок?! Кому я молился, когда пропал Эван? Я подношу зажигалку к сигарете, мои руки дрожат. У кого нам просить защиты, если мы обречены, если нет ничего?… Я пытаюсь прикурить и вздрагиваю от громкого хлопка, это дверь…Он ушёл, и он не вернётся… Как же мне хреново! Надо напиться, это не он идиот, а я, как я мог допустить эту привязанность? Я швыряю зажигалку о стену. Кого, мне сейчас трахнуть, чтобы убить эти мысли в своей голове? Я никого не хочу, ото всех уже тошнит! Хотя нет, я знаю, кто может на время отвлечь меня от Ники, где телефон этой сумасшедшей танцовщицы?…