Она встала, еще испытывая тошноту от угодивших в живот толчков, но сосредоточиться никак не удавалось. Паника выключила логику и здравый смысл в эти первые мучительные мгновения. Она боялась не за себя, а за Ранульфа. Остаться взаперти, не зная, где он и что с ним, было невыносимо. Почему он не пришел к ней? Знает ли он о ее заточении? Неужели весь мир сошел с ума?

Впервые в жизни ее железная воля отказывалась служить ей. Замерзшая, усталая, перепуганная до смерти, она закрыла лицо руками и разрыдалась. Когда поток слез иссяк, кончились и силы, глаза распухли, но вернулось мужество. Ранульф не мог знать о предательстве Десмонда. Как только узнает — найдет ее, спасет от этого ужаса. А до тех пор она должна помочь себе сама.

Моргана вскарабкалась на верх лестницы и села рядом с фонарем. Внутри было две свечи, одна — незажженная. Их хватит на несколько часов; может, до утра. Но проникают ли солнечные лучи в этот мрак? Есть ли здесь какие-то отверстия во внешний мир? О, если бы только ее предки, в своем строительном рвении, предусмотрели ей дорогу побега из этого зловещего места!..

Моргана взяла фонарь и спустилась вниз — обследовать свою тюрьму. Когда-то, еще маленькой девочкой, она была во дворе донжона с бабушкой и видела часть этого помещения сквозь открытую дверь. Ее так испугали сырость и тьма, что она никогда больше не пыталась исследовать донжон. Теперь ей смутно вспоминалось, что, кажется, с правой стороны от нее имелся проход, и Моргана направилась в ту сторону. Какая-то маленькая зверюшка отскочила от нее с испуганным визгом.

Коридор закончился тупиком и рядом убогих камер с глазками в расщепленных дверях, болтающихся на ветхих петлях. Любопытство побороло суеверный страх, и она осветила одну из темниц. Гниющее месиво — солома? — рядом с железными кандалами в стене. Единственная буква, выцарапанная в камне. Кто-то долго находился здесь в заточении! Моргана подняла лампу повыше, и свет упал на что-то белое и круглое. Чаша? Череп? Моргана решила не выяснять.

Помещение оказалось огромным, и она долго обходила его. Никаких признаков окон или отверстий для воздуха. Зато в избытке остатков старых трагедий и горя. У нее снова мурашки поползли по телу. Сколько людей прошло через эту массивную дверь, чтобы исчезнуть навсегда во мраке!..

Оставалось надеяться, что ее дамы поднимут тревогу. Теперь она уже могла обдумать угрозы Десмонда более спокойно. Безусловно, никто не мог усомниться в искренности ее любви к Ранульфу, даже те, кто знал о неудачном начале их брака, вызванном ее гордыней и гневом. И даже если Десмонд так глуп, что считает ее способной на хладнокровное убийство, он не сможет восстановить людей Морганы против нее. Они понимают, что она невиновна, и, как только обнаружат эту темницу, вместе с Ранульфом освободят ее и докажут ее невиновность. Это только дело времени.

Самое разумное теперь — выспаться и сохранить силы, однако, несмотря на предельную усталость, Моргана не смогла заснуть. Она снова села на ступеньки, подальше от грязного пола и ночных тварей, кишащих внизу. В конце концов, сон все же сморил ее. Когда Моргана проснулась, руки и ноги ее так затекли, что она не могла пошевелиться.

— Должно быть, скоро рассвет, — сказала она вслух только для того, чтобы услышать свой голос. Теперь можно было различить высокий потолок, однако холодный серый свет снаружи был очень слабым. Моргана представила, как всю ночь ее люди обыскивали замок со свечами и факелами. Немало времени понадобится, чтобы обследовать каждую комнату, каждый закуток на разных уровнях огромной крепости, но, в конце концов, кто-нибудь вспомнит о донжоне, и ее найдут. До тех пор она должна сохранить рассудок.

Она снова задремала, и снова во сне наползали со всех сторон зловещие растения, протягивая к ее горлу ужасные щупальца. Опасность окружала ее.

Моргана резко пришла в себя, но все было, как и раньше. Она не знала, остатки ли это ее прежних снов или вещее видение, как в тот раз, когда она увидела Ранульфа под солеными водами озера. Чувство опасности усилилось.

Время текло медленно, отмеряемое лишь переменой в качестве света и урчанием пустого желудка. Свечи давно выгорели. Не было смысла хранить их, она все равно не смогла бы зажечь их снова. Опять темнело, и она с ужасом думала о ночи в полной темноте, когда, наконец, послышались долгожданные звуки. Тяжелый засов отодвинули, и дверь медленно открылась.

— О, слава Богу, слава Богу!

Ее ноги занемели, но она подхватила юбки и побежала по лестнице к свету. Она была так рада заходящему солнцу над стенами, что чуть не разрыдалась от облегчения. От слез в глазах она не могла различить лица своих спасителей.

Моргана вытерла глаза, огляделась — и вздрогнула. Ее людей тут не было. Воины Десмонда стояли перед ней с суровыми лицами.

— Я требую, чтобы меня отвели к мужу! Седой командир выступил вперед.

— Вы должны идти с нами.

Два стражника встали по бокам, один впереди, а остальные выстроились сзади. Процессия двинулась через двор в нижний этаж северной башни. Они не отвечали на ее вопросы, отводили взгляды.

Ее вели тем же путем, каким она шла накануне, и с каждым шагом росло ощущение нереальности происходящего. Моргана пыталась убедить себя, что это просто кошмарный сон, что в любой момент она проснется в объятиях Ранульфа. Тщетные надежды.

Когда они достигли главного замка, он оказался странно пустынным. Горящие факелы торчали из стен, освещая их путь, но слуг не было видно. Они приблизились к залу. То же самое: ни музыки, ни смеха, ни тихого жужжания разговоров. Лишь топот солдатских сапог, отражающийся от каменных стен ритмичным похоронным звоном. Моргане становилось все страшнее.

И вот они вошли в зал. Он не был пуст, как она ожидала. В нем царило гнетущее молчание: огромная толпа неподвижно ждала. Когда толпа расступилась, чтобы пропустить ее, она осознала, что здесь в основном люди Ранульфа... и только они вооружены.

Она искала взглядом Дэла, или Оуэна, или Арвила, и их отсутствие удивляло и тревожило ее. Стражники отошли в стороны, и она оказалась в центре зала, лицом к помосту. Парадный балдахин возвышался над единственным креслом с высокой спинкой и двумя низкими стульями по бокам, пока пустыми. Ее привели на суд, но кто будет судьей? Если Десмонд, ее судьба предрешена.

Легкое движение привлекло внимание Морганы, и она заметила леди Уинифред между Бронуин и Элис на скамье у стены. В этом зале, полном народа, только они одни смотрели на нее открыто. Их лица были белыми, напряженными, и Моргана не могла понять их выражения. Она совсем упала духом, когда леди Уинифред закусила губу и отвернулась. Здесь, в собственном замке, она оказалась узницей. Окруженная слугами, друзьями и вассалами, она была одинока.

Герольды затрубили в трубы, и напряжение в зале возросло. Два вооруженных воина ввели сэра Диллиса и сэра Вогэна. Они встали на возвышении перед низкими стульями и уставились в какую-то точку над головой Морганы. Ее последняя маленькая надежда превратилась в пыль. Даже их восстановили против нее. Но как? И почему?

Снова затрубили трубы, и Моргана, как и все присутствующие, повернула голову. Один из слуг заслонял ей вид одно-два мгновения, но он не был достаточно высок, чтобы закрыть сверкающее золотом и сапфирами оплечье и белокурую голову над ним. Ранульф! Теперь она в безопасности, и все прояснится. Люди расступились перед ним, и она увидела его всего.

Ранульф в синей мантии, расшитой его эмблемой и подбитой мехом куницы, выглядел сильным и здоровым. Королем среди мужчин. Господи, как же она его любит!

Ее радостный порыв превратился в мучительную боль, когда он прошел мимо, даже не взглянув в ее сторону. Он уселся под балдахином, и она увидела его суровое лицо. Отчаяние саваном окутало Моргану. Она так оцепенела, что даже не могла думать. Этого не может быть! Это просто ужасный ночной кошмар, и через мгновение она проснется в его объятиях.

Но это была реальность. Сэр Диллис вышел вперед.