– А как же две другие головы? – спросил Круглов, точно зная, сколько у драконов должно быть голов.

– Да что ты, Командир? – усмехнулся богатырь в рясе. – Взрослый, а в сказки веришь. Это в детстве мамка нам такие сказки сказывала. Где же это видано – животина с тремя головами! – И затрясся в смехе.

– В жизни такого не бывает! Ха-ха! – Шедший впереди братец тоже развеселился.

– Как не бывает, я по телику двухголовую черепаху видел! – пытался доказать обратное прапорщик, но только больше развеселил братьев. Поняв, что слова «эволюция», «плохая экология» и «генная мутация» доведут его горе-собеседников до истерики, он решил прекратить спор.

– Все, хватит ржать, кони! – беззлобно сказал Круглов и, подождав, когда те успокоятся, добавил: – А что потом?

– Знали драконьеры, что горного дракона так просто не осилить, – продолжил Антип прерванный рассказ. – Вот и метили тому по шее. Как и любого горца, Горыню можно было одолеть, отделив голову от тела, что они, злыдни, и сделали. Драконьеров за такую подлость изловили и в острог упекли. А Горынины останки на горе и закопали, с тех пор ее и называют старики Горыниной, а остальной люд так все более – Останкина.

– Да, как говорится, свято место пусто не бывает, – добавил, обернувшись, посерьезневший Архип, – теперь-то у Останкиной другой хозяин.

Вот оно как. Круглов особо не огорчился рассказу о безвредном Горыне, так как с детства слышал, сколько за ними, за драконами, дел уголовных тянулось: то принцессу в заложники возьмут, то королевство на «счетчик» поставят, а то и на мокрое дело подпишутся. Но все-таки от рассказа немного покоробило – и здесь с гуманным отношением к животным не все ладно.

С каждой верстой лес понемногу становился реже и светлее, кроны уже не закрывали сплошным маскировочным шатром землю, вокруг поднималась поросль молодняка.

– До Рублевки, видать, недалеко осталось, – пояснил Архип, – здесь перед болотами большие вырубки для тракта через топь делались.

Значит, скоро можно нарваться на разбойников. Круглов приказал усилить бдительность и быть готовым к отражению удара противника. Братья взяли посохи наперевес и, осматривая пространство вокруг, продолжили движение.

До Алексея вновь донеслись слабые крики о помощи. «У этих гиблых мест абсолютно не развита фантазия, – подумал он, прислушиваясь, – нет, чтобы там прохладительными напитками или пивом зазывать, эта нечисть все на помощь зовет». По крайней мере, в его мире сигнал SOS где-нибудь в сквере служит ускорителем покидания места происшествия случайными прохожими. Не верилось, что здесь народ такой уж отзывчивый. Несмотря ни на что, крики стали усиливаться и, что интересно, в этот раз привлекли-таки внимание заговоренных братьев.

– Кому-то худо, – многозначительно изрек Антип. – Ну что, Командир, пойдем смотреть?

– А на гиблое место не нарвемся?

– Всяко может статься, – пожал монах богатырскими плечами. – А коли человек в беде, надобно вызволять по-любому. У нас не принято в беде никого оставлять.

«Ай да слова, твои бы слова да моим современникам в уши!» – захлестнула прапорщика волна гордости за своих пращуров, сострадательных гуманистов и альтруистов, которым, по его мнению, и являлся местный народ. Так чего стоять думать, если «по-любому» так «по-любому».

– Если надо так надо! – решительно произнес Алексей и поспешил с братьями на зов.

Недалеко от заветной тропки начиналась трясина. А в ее центре, вдали от твердой земли, где остановились шедшие на помощь разведчики, среди лопавшихся вонючих пузырей и редких кочек барахтался вымазанный в тине и опутанный водорослями человек. Как он там оказался и, спрашивается, зачем, пока оставалось загадкой и, судя по тому, на каком расстоянии и в каком состоянии он был, грозило ей и остаться. Не зная, как помочь, троица наблюдала за стараниями незадачливого болотопроходца.

– Давайте нагнем дерево, – предложил Архип, пытаясь сделать хоть что-то, но в душе понимая, что даже если бы они вырвали сосну и бросили ее к утопающему, она все равно бы не долетела, так далеко тот находился.

– Здесь нужен вертолет, – мрачно промолвил Круглов. – Или хотя бы ваш Горыня, царствие ему небесное.

Все трое посмотрели в небо – а вдруг…

Но чуда не произошло, а, судя по клокочущим крикам, человек в трясине уже был на завершающем этапе присоединения к большинству. Взгляд Круглова упал на котомку стоявшего впереди Антипа.

– Эврика! – крикнул прапорщик так громко, что на секунду замолк даже утопающий.

– Ты знаешь, как его зовут? – с удивлением обернулся монах.

– Дай клубок-путеводитель! – не тратя времени на объяснения, потребовал Алексей, взял конец свернутой веревки и прошептал: – Укажи-ка мне, клубок, путь к тонущему, дружок.

Клубок, брошенный им к ногам, завертелся волчком и, разматываясь, поскакал по кочкам к начавшему пускать пузыри человеку.

– Все равно не сможем до него поспеть, – высказал сомнение Антип.

– Да и не пройдем мы по этим кочкам, – поддержал братца Архип.

Не обращая на их доводы внимания, Алексей дождался, когда клубок завертится вокруг утопающего:

– Хватайся! – крикнул он почти скрывшейся под водой добыче болота. – И держись крепче.

Человек не заставил себя долго упрашивать. Ухватившись за веревку, он сделал несколько оборотов ею вокруг кисти и… ушел под воду.

– Взяли! – скомандовал прапорщик, начиная перетягивание каната с трясиной. – И раз! И раз!

К нему присоединились в очередной раз проникшиеся уважением за такую смекалку монахи, и дело пошло быстрей.

– И раз! И раз! – подзадоривал их Алексей, чувствуя тяжесть на противоположном конце волшебной закидушки. Хорошо, не сорвалась «рыбка», держится. А топь-то, топь как вцепилась в свою жертву и отпускать не хочет. А придется.

– И раз! И раз!

Вот показалась рука с намотанной на ней веревкой.

– И раз! И раз!

Всплыла из мрачных болотных глубин укрытая водорослями голова.

– И-и-и ра-аз! – напряглись силачи, вызволяя на берег грязное тело.

– И-и, опа-на! – Вместе с человеком на берег вытащили державшую его за ноги большую жабу с перепончатыми ушами.

– Болотный! – крикнул Антип и сгоряча треснул того лаптем в зеленую морду.

Мутировавшая жаба подлетела и плюхнулась туда, откуда ее вытащили.

– Драться не полезет? – спросил Алексей, взявшись за нож.

– Нет. – Антип неспешно обтирал лапоть об осоку. – На берегу болотные, как и водяные, чахнут быстро. Так что будем считать, я ему еще и услугу оказал.

– А ловко ты его, – похвалил брата Архип, – будет знать нечисть, как люд в гиблые места заманивать. Ух ты, гляньте!

Он указал на ноги, точнее – копыта спасенного человека, точнее – человечка, точнее – уже непонятно кого.

– Черта, что ли, спасли? – приподнял одно копытце Антип. – Весело.

Спасатели освободили от водорослей и осмотрели спасенное ими существо. Существо состояло наполовину из верхней части человека, только с немного вытянутой рожицей и маленькими рогами на голове, а снизу – из задней части козлика. Оно было все покрыто густыми волосами, а с пояса и ниже так вообще шерстью, как и должно черту, но имело хвост, уж больно маленький, козлячий, поэтому на звание черта уже не претендовало. В заплечном рюкзаке у него, помимо снеди, был обнаружен кусок шкуры, замотанный и связанный тесьмой.

– Может, убьем от греха подальше? – предложил Архип. – И концы в болото.

Вот тебе и гуманисты, вот тебе и альтруисты.

– Всегда успеем. – Лишенный предрассудков прапорщик положил существо на колено животом и несильно надавил на спину. Существо закашлялось, исторгая из себя болотную жижу, и замотало головой. Отхаркавшись, оно село на землю и, обведя мутным взглядом окруживших его людей, слабо просипело:

– Спасибо!

– Глянь, говорит! – Антип почесал за ухом.

– Так оно же на помощь звало, – напомнил тому брат, – еще бы оно не говорило.

– Я не ОНО! – приходившее в себя существо стало отдирать от шерсти тину. – Я гражданин Антиции.