– Ни в коем разе, – задержал его за руку Антип.

Только сейчас Круглов обратил внимание на землю вокруг дерева, на ней ничего не росло, а земля, несмотря на палящее солнце, казалась влажной.

– Смотри. – Архип поднял шишку и бросил ее в одно из дупел. Дупло с хрустом сомкнулось и начало, чавкая, пережевывать попавшую в нее добычу, а из земли появилось несколько щупальцеподобных древесных отростков. Несколько секунд, и дерево вновь вернулось в исходное состояние, сверкая зубами-кристаллами. – А если удастся вырвать из него культю, – пояснил монах, – то оно корнями в землю утянет.

– Понятно, – сглотнув, выдавил из себя Круглов и развернулся. – Пошли дальше.

И они пошли дальше. Еще Круглову однажды слышался детский плач где-то сбоку в кустах, но, видя, что братцы продолжают невозмутимо шествовать, расслабился. Его индикаторы на нечисть не реагировали.

Как-то незаметно братцы, оказавшиеся оба впереди него, затеяли спор, какой птице принадлежит тот или иной свист да щебет. Они так рьяно отстаивали свои точки зрения, что их разногласие грозило перерасти в потасовку. По совету Иосифа Круглов решил раз и навсегда оградить себя от подобных неурядиц.

– Стой! – скомандовал прапорщик, братья выполнили сразу две команды, остановились и синхронно развернулись кругом, чем заработали себе дополнительные баллы перед Алексеем. – Значит, так, орнитологи, – поднял указательный палец Круглов. – Если вы не угомонитесь, вернетесь в монастырь с предписанием на епитимью. По лесу, тем более по такому гиблому, как ваш, двигаться молча и осмотрительно, без моей команды рта не раскрывать. Ясно?

Братья убедительно закивали.

– Хорошо. На время совместных действий, надеюсь, недолгих, обращайтесь ко мне – Командир. – Он сжал кулак и, сунув его под нос поочередно обоим, дополнил: – Любое нарушение дисциплины, и я вас предам такой анафеме, от которой вам здорово не поздоровится.

Закончив нотацию, Круглов вновь развел братьев.

– Ты идешь в головном дозоре, – отправил одного вперед, – а ты в арьергарде. – Увидев, как вытянулось в недоумении лицо второго, сплюнул: – Тьфу ты, короче, идешь сзади, контролируешь тылы. Все, пошли.

Дальнейший их путь проходил в полной, если не считать звуков леса, тишине. В сумерках уже подошли к пункту назначения. Окруженная многовековыми елями вырубка была огорожена символичным покошенным плетнем, отгораживавшим вросший в землю сруб с покрытой лубом крышей. Из печной трубы взвивался к верхушкам деревьев зеленый дымок. Внутри кто-то покашлял и, заворчав, открыл двери.

– Ну где вы там бродите? – Выглянувший старик в балахоне с надетым на голову капюшоном, вглядываясь в сумрак, прищурился в их сторону. – Давай сюда.

Братья Лычко, ступая в ногу, приблизились к старцу и отвесили поклон до земли.

– Здравствуй, дед Лаврентий! От отца Иосифа поклон тебе, – дружно поприветствовали близнецы хозяина Лубянки и представили своего спутника: – Геолог-воин. Тот самый.

– Здравия желаю! – вышел вперед Круглов.

– Так-так-так! – засуетился старец. – Так вот ты какой, человек из недр земных. Сбылось мое пророчество, изрыгнула тебя Мать-Земля, – запрыгал он вокруг прапорщика. – Вижу, есть, есть в тебе знание тайн, землей данное, Геолог-воин. Спаситель ты наш.

Братья радостно улыбались, что не ошибся настоятель в пришельце.

– Да что же это я! – спохватился Лаврентий. – Проходите в дом, милости просим.

В доме у колдуна, как и положено его профессии, бурлило варево в котле, соединенном трубками с мензурками да колбами разными. Пахло медикаментами и кошками. В углу на столе лежали большая книга в красном переплете, несколько пергаментных свитков и стояла чернильница с гусиным пером. Судя по порядку, генеральная уборка со времен постройки жилья не производилась. На печи, вдыхая пары, прорывавшиеся из-под плотно прикрытого котла, дремала белая (!) кошка, которая даже не подняла голову на скрип и топот гостей. Братьям было указано на лавку около стены, а Геолог-воину на место в центре избушки. Старец взял со стола измерительную ленту и закружил вокруг гостя.

– Так, – бубнил он себе под нос, отходя к столу и делая пометки у себя в книге, – косая сажень, угу, пудовые, угу, пол-аршина, – записывал очередную заметку старец, продолжая изучение индивида. Круглов хотел было оскорбиться, что его как вымирающий вид заносят в Красную книгу, да решил до поры до времени не горячиться, может, действительно так надо.

Опосля биометрических измерений Геологу-Алексею было предложено хоть и скрипучее, но почетное место в кресле. Осмотревшись, Круглов усмехнулся и кивнул на самогоноаппарат, как он мысленно назвал котел с навесным оборудованием:

– От правоохранительных органов в лесу скрываетесь?

– Да! – по-своему расшифровал кудесник вопрос, а может, и понял, о чем речь. – И от дураков, что в миру житья не дают, и от скверных инквизиторов ушел я в леса. За такой-то зельевар по головушке, поди, не погладят, ежели вообще ее не снесут, а он мне необходим. Я зелья в нем варю волшебные.

Старик подставил пустую колбу под конец змеевика, потом, поглядев сквозь наполнившийся сосуд на лучину, удовлетворенно зацокал:

– Как слеза Горгоны… Мне секрет зелья ясновидного давным-давно знахарь Менделей открыл, – похвастал Лаврентий. – Эх и умный мужик был.

– А он его, случайно, не во сне узнал? – пытался сассоциировать услышанное с чем-то из средней школы Алексей.

– Нет, но тепло. Про вещий сон слыхал? – похвалил за попытку угадать старик. – Отведав зелья, можно в такой сон погрузиться, что многое, от взора сокрытое, ясно узреть можно. Ну, естественно, не всем подряд, – поправился старец, покосившись на заинтересовавшихся их беседой братьев, – а избранным.

– Понятно, – подвел итог прапорщик. – Таким образом, после принятия зелья ты и вышел на меня, так?

– Ну-у, – заюлил краснокнижник. – В общих чертах – да. Видел я витязя в шкуре то ли тигровой, то ли зебровой из недр земных…

– Стоп-стоп, про недра я уже слышал, тут ты где-то прав, – перебил вещателя «витязь». – Ты ответь, меня конкретно видел или нет?

– Как сказать, одежа на тебе бесовская… – «Фу-ты ну-ты, и этот туда же», – огорчился Круглов, оглядывая камуфляж. А старец продолжал чистосердечное признание: – Хотя тоже полосатая. Похожая на ту, которую я во сне увидел. А вот лицо смутно видел. Зато точно видел: тот витязь – не нашего леса ягода. Вот и ты сам согласен, что из-под земли к нам явился, и за версту видно – не от мира сего ты, витязь. Выходит, тебя я и видел.

– Ладно, проехали, – согласился с доводами ясновидца прапорщик. – Теперь выкладывай проблемные вопросы.

– А беда у нас одна, Геолог-воин, – запечалился слегка Лаврентий. – С которой ни колдунам, ни богатырям нашим справиться не по силам. С недавних пор пожаловали в наш край гробокопы, преставившийся народ по погостам вырывают и в пещеру Горыниной горы уволакивают. Видел я их во снах своих вещих, в латах железных все, словно лыцари с захода. Гробокопы чертовы. А от скрежета их мурашки по коже бегут. Нечистая, одним словом. – Старец тряхнул бороденкой. – А зачем они туда мертвецов носят, не знаю, не видел во сне, сколько ни пил зелья, хоть лопни, не видно. Видно, заклятие на горе. Может, мясом их питаются, может, еще что.

– Возможно, привиделось такое, оттого что с зельем переборщил? – подбросил версию Алексей.

– Ежели бы… – вздохнул старик. – Глянь на Пантелеймона, – указал старец на лежавшего кота. – Ведь черный как уголь был, а встретился случайно в лесу с гробокопами, так не то что поседел, постарел бедолага, и такую чушь порой несет, страшно слушать.

Лаврентий подошел к коту и ласково погладил того по загривку.

– И что характерно, – вдруг продолжил кот, подняв голову, – эти субъекты, как таковые, не являются элементами живой природы. Их нельзя отнести к какому-либо классу фауны и флоры. Также они не являются ни одним из известных современной науке видов нечисти. Это не вампиры, не упыри, не оборотни, не орки, не гоблины, не скинхеды, впрочем, скины – это просто подвид гоблинов. Короче говоря, я бы квалифицировал их как биомеханические субстанции с дистанционным программированием, – подвел итог кот и, вспомнив о них, вздрогнул: – О, этот скрежет, этот скрежет… он до сих пор преследует меня, брр.