— Нет, нет, все в порядке. Я просто хотела кое о чем посоветоваться. Это, право же, пустяки.

— Он вам позвонит. Берегите себя, вы отдаете слишком много сил своей чудесной работе. Я это знаю.

В конце концов, не кто иной, как Билли, помог ей избавиться от гостей. Он сказал, что видел Фредерика около шести. Тот спешил по какому-то делу, но упомянул о вечеринке, и они условились, что тут и встретятся.

— Ты не волнуйся, — сказал Билли. — Он, наверно, задержался. Видишь ли, они с режиссером сейчас перекраивают сценарий, а это долгая песня. К тому же режиссер живет где-то у черта на рогах, на окраине.

Ну еще бы, на окраине, подумала она, только не у режиссера он, а у этой мерзкой шлюхи. Когда же это кончится? Неужели нельзя было выйти замуж за кого получше?

Билли как-то ухитрился спрятать от гостей все невыпитое спиртное, после чего выдернул вилку проигрывателя и во внезапно наступившей тишине объявил:

— Пора домой. Давайте-ка все сразу. Аннабел нужно кормить ребенка.

Через четверть часа квартира почти опустела, а спустя еще минут пятнадцать там остались только Билли, журналист и невысокая, гибкая, как пружинка, и трезвая молодая итальянка, которая для чего-то липла к Курту. Да еще на полу в ванной комнате (но уж она-то никому не мешала) спала забытая всеми девушка, которая приняла накануне целую пригоршню снотворных таблеток и которая лишь через сутки очнется в больнице, чудом избегнув смерти.

Билли стоя разговаривал с Куртом, а рядом с ними, прислушиваясь к разговору, стояла молодая итальянка. В пустой квартире сразу стал заметен учиненный гостями разгром. Все перевернуто вверх дном. Даже новенькие обои уже не кажутся новыми. Ребенок тихо попискивал, как всегда, когда готовился зареветь во всю мочь. Аннабел расчистила на кухне местечко и принялась готовить бутылочку с едой. И в кухне тоже была грязь, кого-то из гостей сильно стошнило в одну из раковин. Пока Аннабел переодевала ребенка, тот изливал истошным воплем свое негодование, гнев и прочие эмоции того же ряда, умолкая лишь затем, чтобы перевести дыхание и заорать еще громче. Мать поднесла к его губам бутылочку, и, завершив свою арию тихим урчанием, он принялся сосать, не помня зла. Накормив и уложив ребенка, Аннабел обнаружила, что те трое все еще не ушли.

— Мы отправляемся обедать, — сказал Билли. — Прислать тебе чего-нибудь поесть?

— Нет, я не голодна. — Она огляделась. — Ну и разгром.

— Благодарю вас, — сказал Курт, поклонившись.

Билли сказал:

— Я зайду завтра утром и помогу вам с Фредериком навести чистоту.

— Я позову кого-нибудь из соседок. Они часто предлагают мне свои услуги.

— Вы им не очень-то доверяйте, — вмешался Курт.

— Они славные люди, — ответила Аннабел с надменностью, достойной ее лучших ролей.

Девица многословно и чинно, будто прощаясь после банкета, поблагодарила ее.

Потом они ушли. Аннабел выключила свет в прихожей. Но не успела она отойти от дверей, как снова прозвенел звонок. На этот раз наверняка Фредерик, решила она и затряслась от бешенства. Не двигаясь с места, Аннабел подождала второго звонка. Но дверь отперли ключом — это был Билли, который сам в квартиру не вошел, а лишь впустил новых гостей. Он столкнулся с ними у лестницы и, когда увидел, что они остановились около квартиры Аннабел, счел удобным просто отпереть им дверь.

— Это снова к тебе, Аннабел! — крикнул он.

О господи! — подумала она, — хватит! Еще немного — и она набросится на Билли и на кого угодно, даст наконец себе волю, наорет на всех, изругает, наплевав на публику и на все на свете.

— А... добрый вечер, — сказала она, — к сожалению, все уже разошлись.

Говоря это, она не шелохнула рукой, чтобы поздороваться с гостями или включить свет в прихожей. Билли двинулся к лестнице. Вновь прибывшие вошли в квартиру; грузный мужчина, не дожидаясь приглашения, стал снимать шарф. Женщина затворила дверь, прежде чем Аннабел успела ей помешать.

Наконец Аннабел разглядела толстяка, которого не сразу узнала в темной прихожей: это был доктор Том-мази. За ним маячила столь же дородная фигура женщины, а еще дальше — девочки. Доктор Томмази, несмотря на поздний час, привел с собой жену и дочь. Аннабел вдруг растерялась и смущенно заторопилась навстречу гостям.

— Как это мило. Но я вовсе не ожидала, что вы сюда приедете.

Она зажгла свет.

Доктор Томмази продолжал неуклюже разматывать шелковый шарф; он поискал глазами, куда бы его повесить, и вид у него был озадаченный, будто он забрел сюда нечаянно, предполагая, что на самом деле находится совсем в другой квартире или у себя дома и в прихожей обязательно должна стоять вешалка. Он озирался до тех пор, пока жена не забрала у него шарф.

— Я совсем не думала вызывать его... всех вас... сюда, — сказала Аннабел докторше, и та ответила ей жалобным взглядом.

— Мы приехали из-за вашего мужа, — сказал доктор.

— Да, конечно, — отозвалась Аннабел. — Муж решил устроить эту вечеринку... Вас он тоже пригласил?.. Но дело в том, что все уже ушли. Входите же. И Фредерика нет дома. У нас тут страшный беспорядок. Чем вас угостить?

— Я провожу ребенка в туалет, — сказала докторша, — Вы не покажете нам, дорогая миссис Кристофер, как туда пройти?

На вид девочка была великовата для того, чтобы ее так опекали, но она ухватила мать за руку, и Аннабел отвела их в ванную при своей спальне.

— Сюда, по-моему, никто из гостей не входил. Везде так грязно. Видите ли, эта компания была довольно богемная.

Когда она возвратилась, доктор Томмази стоял в гостиной и рассеянно смотрел в пол. Он сказал:

— Мы взяли с собой нашу дочку, потому что ее не на кого было оставить.

— Вот и хорошо, — сказала Аннабел, — что вы будете...

— Я говорил о Фредерике, — перебил доктор, — о вашем муже.

— Где вы его встретили? Он уже несколько дней не был дома, и как раз сегодня я его ждала. Он прислал сюда эту компанию, этих кошмарных людей, а сам так и не явился. Мне, конечно, не хотелось им рассказывать, что я так долго не виделась с мужем. Так где же он?

Доктор взял ее за плечо, будто стараясь удержаться на ногах, но она тут же почувствовала, что это он ее поддерживает.

— Он расшибся о землю, — ответил доктор. — В полиции я сказал, что первым приеду к вам, чтобы с вами был друг, и моя жена к вам тоже приедет.

— Я вас не понимаю.

Доктор сказал:

— Он расшибся о землю. Я слишком поздно приехал. Я сразу увидел, что поздно. Там был еще один врач, из «Скорой помощи», тот прибыл раньше меня, но тоже поздно. Карета «Скорой помощи» уже стояла там, но его нужно было перенести в машину, а там это сделать не так легко. Они нашли мой адрес в его записной книжке и еще прежде, чем приехала «Скорая помощь», позвонили мне. Они все испробовали, но было уже поздно.

— Что значит «поздно»? Он умер? — спросила Аннабел.

Ей нужно было выяснить самое главное, узнать одну-единственную вещь, и тогда она сможет слушать.

— Неужели он выбросился из окна? Не может быть. Он жив? Что с ним случилось?

— Я приехал сразу же, но было поздно.

Доктор подвел ее к креслу и заставил сесть.

Тут Аннабел заметила, что в комнату вернулась докторша. Девочки с ней не было.

— Где девочка? — спросила Аннабел.

— Не волнуйтесь, с Гельдой все благополучно.

— Как бы она не разбудила ребенка.

— Она смотрит в окно на прожекторы.

— Он умер? — спросила Аннабел.

Докторша наклонила голову. Значит ли это «да»?

— Умер? — переспросила она еще раз.

— Его забрала «Скорая помощь». Вам сейчас обязательно придется поехать в больницу, чтобы его опознать. Туда уже вызвали друга вашего мужа, мистера О'Брайена, его телефон тоже нашли в записной книжке. — Докторша протянула ей рюмку с каким-то питьем. — Я побуду с ребенком, — сказала она. — Поезжайте.

Аннабел все мерещился высокий дом, окно. Высокий дом на окраине, маленькая квартирка, где живет та девица... Она спросила: