— Тебе придется идти, — сказала Лотти Себу, — потому что кто-то должен остаться тут и приглядеть за мягкими игрушками, а эта работа недостойна настоящего мужчины.

Себ позволил увести себя к «Пещере привидений», а Лотти устроилась на траве. Вокруг нее сияли яркими огнями аттракционы, она вдыхала причудливую смесь запахов хот-догов, жареного лука, глазированных яблок и выхлопных газов. Ей все еще не верилось, что всего за два часа Себу удалось без особых усилий завоевать сердца ее детей. Как будто в первую минуту знакомства с Руби и Натом между ними проскочила волшебная искра. Естественно, во многом этому способствовало то, что он и сам был отцом. Он чувствовал себя в их обществе спокойно и непринужденно, и его интересовало все, о чем они говорили. Было совершенно очевидно, что он получает удовольствие от общения с ними, но при этом не делает попыток произвести на них впечатление.

В общем, ему удалось наладить контакт, причем такой, о каком Лотти и не мечтала. Последние два часа стали для нее открытием. Она и не подозревала, что ее дети способны искренне и от души веселиться в обществе мужчины, который не является их отцом.

Лотти на ногу свалился страшный динозавр цвета лайма. Она решительно усадила его на место рядом с ядовито-оранжевым пушистым пауком и гигантским пурпурным поросенком, которые были выиграны в тире. Как же у Ната и Руби загорелись глаза, когда Себ вытащил свой бумажник и выдал каждому из них по десятке. Она начала было протестовать, но он настоял, объяснив: «В противном случае будет нечестно. Потому что я не остановлюсь, пока не выиграю вон того пурпурного поросенка».

И он выиграл. Для Себа вопрос неудачи не существовал. Даже если в конечном итоге этот дешевый косоглазый поросенок обошелся ему почти в пятьдесят фунтов.

Когда хозяин тира выдал ему приз, Нат спросил:

— Как ты его назовешь?

Себ ответил:

— У меня есть сестра, ее зовут Тиффани...

— О Господи, больше никогда, — простонал Себ, подходя к Лотти вместе с Натом. Руби шла чуть позади. — Было так страшно. Там полно настоящих привидений.

— Он испугался. — Нат был горд собой. — А я нет.

— Итак, теперь на горки. Вон туда. — Себ указал на состоящую из одних спиралей конструкцию, которая одним своим видом пугала Лотти.

— Я бы с радостью, — она похлопала по игрушкам, — но за ними надо присматривать. Идите без меня. Я посижу здесь.

Себ повернулся к Нату и Руби и сморщился:

— Ваша мама боится.

— Честно, — возразила Лотти, — нет. Я обожаю кататься вниз головой по этим спиралям, просто...

— Я боялся «Пещеры привидений», — продолжал терпеливо уговаривать ее Себ, — а теперь взгляни на меня: я преодолел свой страх.

— Но я...

— Мне жаль детей. — Сокрушенно качая головой, Себ обратился к Нату и Руби: — Дети. Мне вас жаль. Каково это — иметь маму-зануду?

— Я же сказала, — не теряла надежды Лотти, — кто-то должен присмотреть за всем, что мы выиграли.

— Все верно. Кто-нибудь и присмотрит. — Себ сгреб в охапку пушистого паука, страшного динозавра и пурпурного поросенка. Подойдя к конструкции с пугающими спиралями, он одарил обезоруживающей улыбкой двух девочек-подростков, о чем-то поговорил с ними и передал им игрушки. Вернувшись, он закончил: — Но не обязательно ты.

После «Американских горок» были «Вальс», «Осьминог» и электромобили. К десяти они успели покататься на всех аттракционах в парке, выиграть более десяти мягких игрушек и объесться глазированными яблоками, сахарной ватой и чипсами с соусом карри.

— Было так здорово, — удовлетворенно вздохнула Руби, когда они шли по полю к машине. — Спасибо, Себ.

— И тебе спасибо, — абсолютно серьезно сказал ей Себ, — за то, что присмотрела за мной в «Пещере привидений».

— А мы можем поехать еще раз? — Нат посмотрел на него с надеждой.

Лотти вздрогнула, хотя в темноте никто этого не заметил. До чего же прямолинейны семилетние дети! Хотя ей тоже было интересно услышать ответ на этот вопрос.

— Дело в том, что я не знаю, понравится ли это вашей маме, — ответил Себ.

— А почему нет? Понравится!

— Она вполне может решить, что я ей не нравлюсь.

Нат был настроен скептически.

— Не решит! Ты ей нравишься, правда, мам?

— Видишь? — спросил Себ, когда Лотти заколебалась, подыскивая подходящий ответ. — Она старается быть вежливой, чтобы не задеть мое самолюбие. Думаю, втайне она любит другого человека.

— Кого? — Глаза Руби стали величиной с блюдца.

Себ понизил голос до громкого шепота:

— Кажется, его зовут Тайсон. Своего начальника.

— Не-е-ет! — взвыл Нат. — Она его не любит. Мы не позволим.

— Его зовут Тайлер, — радуясь возможности еще раз высказать свое мнение, четко произнесла Руби. — И мы его ненавидим.

— Руби, — осадила ее Лотти.

— Но это действительно так.

— Вполне возможно, что я не нравлюсь вашей маме, сказал Себ. — Ведь мы этого пока не знаем. Я имею в виду, она что-нибудь говорила вам?

Руби, просияв, тут же бросилась ему на помощь:

— Когда мы спросили ее, какой ты, она ответила, что ты милый.

— Что ж, неплохо для начала.

— И привлекательный.

«Здорово», — подумала Лотти.

— Я польщен. — Себ потрепал Руби по голове. — Но не исключено, что она может тайно ненавидеть меня.

— Она не ненавидит. Мам, — приказал Нат, — скажи Себу, что любишь его.

— Нат, нет! — Слава Богу, уже темно.

— Почему нет?

Господи, помоги!

— Потому что... потому что взрослые люди так не делают.

— Но мы можем снова пойти гулять с Себом. Можем, правда?

От унижения кожа Лотти покрылась мурашками. А Себ смеется над ней, мерзавец.

— Если он не возражает. Что до меня, я не возражаю.

— Ура! — закричал Себ и потряс кулаками над головой.

— Покатай меня! — Нат радостно запрыгал, и Себ уверенным движением, как будто делал это сотни раз, посадил его к себе на закорки и побежал по полю. Нат вцепился ему в волосы и восторженно завопил.

— Он прикольный, — сказала Руби, наблюдая, как они, сделав большой круг, возвращаются назад. — Он мне очень нравится.

— Гм, это заметно. — Внешне Лотти выглядела равнодушной, но внутри она ощутила приятное тепло, как от порции горячего завтрака.

— Теперь моя очередь! — потребовала Руби, когда Ната спустили на землю.

Себ позволил себя оседлать и побежал.

— Мне нравится Себ, — признался Нат, всовывая горячую потную ладошку в руку Лотти. — Он хороший. Почти такой же хороший, как папа.

— Да. — В горле Лотти вдруг образовался комок. Вполне возможно, что на этот раз все они нашли мужчину своей мечты.

Глава 39

На следующий вечер Нат сделал нечто, что заставило сердце Лотти тревожно забиться. Дети лежали на животе в гостиной и с азартом играли в «Уно», когда Нат, изучавший свои карты, вдруг рассеянно почесал себя за левым ухом.

Лотти насторожилась, запоздало сообразив, что он чешется не первый раз за вечер, — просто до настоящего момента она не понимала страшное значение его действий.

— Мам, отстань. — Нат попытался вывернуться, когда она, бухнувшись рядом с ним на колени, обхватила его голову. — Я выигрываю.

Лотти проигнорировала его протесты. От волнения у нее пересохло во рту. Она принялась перебирать темные волосы, тщетно надеясь, что почесывания означают вовсе не то, что она думает...

— Черт.

— Мама! — восторженно воскликнул Нат. — Ты ругнулась!

— Извини, извини, мне казалось, я произнесла это мысленно. — Лотти села на пятки и тяжело вздохнула. — Боже, Нат, у тебя вши.

Нат пожал плечами — его внимание было сосредоточено на картах «Уно».

— Я так и думал.

Лотти побледнела.

— Ты так и думал? Но почему ты ничего не сказал?

Его плечи опять поднялись и опустились.

— Забыл. У некоторых ребят из моего класса тоже есть вши. На прошлой неделе нам в школе раздавали письма об этом.