Первый удар обухом топора по крышке гроба заставил сердце Ксении содрогнуться. И когда гроб опускали, она всё-таки не выдержала и зашлась навзрыд. На этот случай оказался рядом вышедший «из штопора» Стас, он крепко сжал руку Ксении и плохо слушающимся языком произнёс: «Он любил тебя, Ксюха, как никого!» От слов его стало ещё горше. Действительно, любил как никого!
С поминок Ксения ушла после первых трех рюмок. Накрытый в шикарном кафе не менее шикарный стол показался ей полным сюрреализмом. Всё время мерещилось, что вот-вот зазвучит какая-нибудь попса и начнутся танцы. Тем более - первое мая на дворе. «Праздник мира и труда - ешь конфеты, детвора!» Топ-модели без кожаных плащей входили в «траурный» зал в миниюбках, а галантные джентльмены вовсю трещали по телефонам и обсуждали не терпящие похоронных отлагательств дела. Помянули первой, второй, а после третьей началась банальная пьянка, и только Стас мычал себе под нос, что Олежек был наголову выше всех, что у него в глазах диафрагма от Бога, не взгляд, а широкоугольный объектив. А вот выдержки ему всегда не хватало. Всё! Закрылись шторки, захлопнулся затвор, теперь сколько ни проявляй пленку - только полная тьма в кадре! Он всё время останавливал мгновение и в конце концов остановил.
Потом остались только общий гул и посудный звон. Похороны - это, в их понимании, тоже тусовка, только вынужденно грустная.
И всё же Ксения была благодарна этим людям за то, что они полностью избавили её от забот и затрат на похороны гражданского мужа. Для них это было делом чести, а для неё - страданием с вопросительным знаком в начале текста.
* * *
Ночью Ксения часто просыпалась, тревожно смотрела в окно. За стеклом плыла белесая дымка, город был необычно тих. Её посещали нелепые короткие сны, точно клочки фантастических фильмов. Всё крутилось вокруг единственного вопроса: «Как дальше жить?», - но зацепиться ни мыслям, ни образам было, по сути, не за что. И только под утро, когда маленькая стрелка часов подползла к цифре «5», Ксения забылась настоящим сном.
Сон был похож на большой платяной шкаф, где она пряталась в детстве от любых страхов. Там было уютно, как в доброй сказке, пахло нафталином и семейными преданиями. Но стоило погрузиться в эту мягкую тишину, как реальность пропиликала с журнального стола короткой музыкальной фразой. Сотовый телефон Ксении сообщил о поступлении сообщения.
«Кому взбрело в голову отправлять эсэмэску в такую рань? Или чья-то запоздала?» - перевернулась на другой бок, но добрый сон был безвозвратно утерян. Тонкая последняя нить - едва уловимое детское ощущение защищенности - оборвалась вместе со скрипом старого дивана. А хотела было повернуться на другой бок: пусть шлют сообщения и рапорты, тут самое интересное начинается.
Начиналось...
И всё-таки поднялась: кому там ещё ночь не в ночь? Путающимися пальцами нашла папку сообщений в телефоне, открыла и обмерла: «Здравствуй, любимая. Олег». Почти как у Олега Митяева: «С добрым утром, любимая».
Шутка? Плохая шутка! Чья шутка? Какая-нибудь из смазливых глянцевых стервочек узнала номер телефона Ксении и решила напоследок плюнуть в душу? Недолго думая, удалила сообщение из телефона и буквально как тигрица прыгнула на диван, скомкав под головой подушку. Хотелось укусить то гадкое, что прорвалось сейчас к ней, но даже не получилось заплакать. Неожиданный, пусть и короткий, но глубокий сон не оставил ей шанса удивиться, что она снова смогла заснуть в эту ночь.
Утром за чашкой «Черной карты» Ксения просчитывала унылое будущее. Олега только что не стало, а ей почему-то мечталось о сказочном принце. «Плевать! Плевать! Плевать!» - даже не думала и даже не понимала, на что или кого плюет. Просто заклинание, не имеющее значения. Вчерашние похороны, казалось, были сто лет назад. В принципе в этом не было ничего предосудительного: одинокой (и при живом-то гражданском муже) женщине просто хотелось видеть утешителя, настоящего мужчину с привлекательной внешностью и благородным порывом в душе. Не русского пьяницу-интеллигента, вечно «самовыражающегося», не «импортного» денди с признаками женственного вырождения на лощеном лице, не креола, не мулата, не метиса, а именно сказочного - пусть и не принца, - но таких, видимо, не бывает. А может - и не было...
Телефон брякнул свои аккордики, извещая о новом сообщении. Ксения нехотя потянулась к трубке через стол. Глянула на дисплей и почувствовала, как в спину дождем воткнулись тысячи иголок.
«Я всегда любил только тебя одну. Просто не смог выбрать правильную экспозицию. Ты - единственный удачный кадр, и я его засветил».
Так мог говорить только Олег. Она буквально слышала его голос, который наслаивался в сознании на знаки. Она читала ещё и ещё, словно в трех коротких предложениях можно было найти больше, чем в них было сказано. Да уж, Олег всегда гнался за бездной смысла. Ну и какова она - бездна, родной?
Вдруг поняла, что уже не читает, - дрожала рука. В записной книжке нашла телефон оператора, набрала.
- Скажите, с какого номера мне сейчас поступило сообщение? Это крайне важно! Кодовое слово? Ах да...
Где-то усталая, но служебно вежливая девушка взирала на монитор компьютера и тоже удивлялась:
- Вам не было сообщений несколько дней.
- Не может быть, - настаивала Ксения, - посмотрите ещё раз, вы не перепутали номер?
- Нет, всё точно. Не верите, возьмите распечатку хоть за весь год, но это платная услуга. Можете прийти в наш офис по адресу...
- Обязательно приду, - оборвала Ксения и дала отбой.
Так же торопливо набрала другой номер. Долго никто не отвечал, и пришлось набирать второй раз. Наконец она услышала покореженный похмельем голос Стаса.
- Ал-лё-ё...- показалось, что «ё» перейдет в «моё».
- Стас, мне плохо и страшно, приезжай, пожалуйста. Ты должен это видеть, потому что слышать нельзя. Нужен как свидетель!
- Ксеня? Бр-р-р... Что стряслось? Ах, да... Но при чем тут свидетель? Тебя ограбили?
- Да нет же, просто ты мне сейчас нужен. На месте всё объясню.
- У тебя есть выпить, иначе - я куча скрипучих костей?
- Молдавский коньяк.
- Пойдёт, через полчаса буду. Ставь кофе.
- Уже готов.
* * *
Всё же Стас выглядел лучше, чем вчера. Полчаса он потратил на душ, побрился и даже отгладил свежую футболку. Вероятно, не пожалел денег на такси. И только глаза полопавшимися кровяными сосудами выдавали либо бессонные ночи, либо запой, либо и то и другое вместе.
После третьей рюмки Стас окончательно ожил и третий раз перечитывал сообщение, гипнотизируя дисплей телефона.
- Значит, операторам уже звонила?
- Да, нужно было не стирать первое сообщение.
- Нужно было. - Стас снова потянулся к бутылке. - Кому это надо? Зачем?
- Ты меня спрашиваешь?
- Скорее, себя. А ты не пробовала отвечать?
- Нет. Но это же бред! Если кто-то со мной играет, то я, получается, включусь в игру.
- И всё же я бы попробовал. Ну-ка... Как тут у тебя буковки набираются. Клавиатура русифицирована?
- Да.
- Надо придумать что-нибудь экстравагантное.
- Зачем?
- Навязать свои правила игры. Если это удастся, можно смело идти в милицию, искать телефонных хакеров.
- А если нет? Ты хоть помнишь, что вчера я бросила его мобильник в гроб?
- Не бросила, а любезно положила в карман моего покойного друга. Успокойся. Никакой «потусторонщины»! Проверь себя, набери номер Олега.
Несмотря на нелепость, Ксения набрала номер, чтобы слушать долгие гудки. Подумалось вдруг: «Значит, в пределах досягаемости». Но ответа, разумеется, не последовало. «Земля хорошо экранирует», - додумал за Ксению Стас.
Ксения выключила телефон, её передёрнуло от пяток и до макушки. Просто представила, как из-под земли на кладбище сейчас звучит Hotel California. Олег специально закачал эту мелодию в свой мобильник. Когда-то они танцевали под эту музыку в ресторане «Восьмое небо». Танец и стал их первым свиданием...
