– Но почему, Федор Миронович?
– Не надо ему пока знать, сколько и чего у тебя есть. Вот родится ребенок…
– Мне врачи запрещают, – упавшим голосом.
– Ничего, ничего, медицина идет вперед. Журнальчики-то почитываем, да и телевизор смотрим. Что ни день – сенсация. То какие-то стволовые клетки открыли, то руку отрезанную пришили. Сам последнее время стал сдавать, возраст, ничего не поделаешь. Шестьдесят не тридцать. Печень, конечно, не рука, но и ее, говорят, пересаживают. Да-а-а… То в боку колет, то в груди щиплет. – Тяжелый вздох. – Когда рожала твоя мама, одно дело было, а с того времени сколько уж лет прошло. Ты их поменьше слушай, врачей. Рожай ребенка, тогда и поговорим и с тобой, и с Марком. Дело-то серьезное. В общем, я получаюсь вроде как Викторов душеприказчик. А он хотел только одного: тебя, Мариночка, защитить. Люди до денег жадные и за меньшее убивают, а уж за миллионы…
– Да что вы такое говорите?! Марк… Он не может…
– Теперь не может. Хотя и раньше не мог. Документы составлены так, что при разводе твой муж, как и тогда, так и сейчас, ничего не получает. Вся собственность записана на твое имя, получена тобой в качестве наследства, он на нее претендовать, конечно, может, но на это есть я и мои связи. И связи покойного Виктора. Защита у тебя надежная. Марк может уйти из твоего дома только в чем пришел и с чем пришел. А фирма его, насколько я в курсе, не процветает. Он будет просить у тебя денег. Не вздумай ему давать. Вообще ничего не говори. Нет, мол, и все. Не вступила еще в права наследства. Вот если родится ребенок, тогда союз ваш можно считать скрепленным, и…
– Не надо так о Марке. Прошу.
– Любишь, значит, его?
– Очень люблю.
– Вы только год женаты, – сурово. – Что такое год? Очень уж вовремя он нарисовался. Как только у твоего дяди обнаружился рак – здрасьте, я Марк! Хочу жениться на вашей Марине! Люблю ее безмерно! Недаром Виктор насторожился… Кстати, как у тебя с работой?
– Работаю.
– Все у него?
– Да.
– А зачем?
– Не хочу дома сидеть.
– Это правильно. Трудиться, Мариночка, надо, только… Я слышал, у тебя проблемы?
– Какие проблемы?
– Я консультировался у врача. Ну, ты не смущайся, я же твой адвокат! Я о твоей фобии телефонной. Как она?
– Прошла.
– Мариночка, ты сейчас правду говоришь?
– Да.
– А почему голос такой упавший?
– После того как позвонили из полиции и сказали, что дядя умер, вернее, что он покончил с собой, мне вновь стало страшно подходить к телефону. Я звонков боюсь. Как тогда…
– Вот и уходи с работы. Что это за глупая идея сидеть секретарем на телефоне?
– Марк посоветовал. Чтобы я вылечилась.
– Так он знает?
– Да.
– Тоже мне психотерапевт! Это врач тебе должен говорить, как лечить и что именно лечить. Обещай мне, что обязательно проконсультируешься у психотерапевта. Обещаешь?
– Да.
– Тебе должна прийти эсэмэска, что на твой карточный счет переведены три миллиона рублей. Посмотри. Проверь все. Если что не так – перезвони мне.
– Хорошо.
– Отдыхай, девочка. Я тебе еще позвоню. И ты мне звони. Помни: я твой друг.
Звонок
– …
– Рина? Почему ты молчишь?
Снова пауза.
– Рина? Ответь мне, Рина! Не молчи!
– Да. Алло?
– Что с тобой? Опять?
– Это ты, Марк?
– Конечно, я. Что случилось?
– Откуда ты звонишь?
– Из машины.
– Я тебе много раз говорила, чтобы ты не звонил мне из машины! Чтобы ты не смел никому звонить из машины! Мобильные телефоны – это убийцы! Их надо запретить! Ты в аварию попадешь! Положи немедленно трубку!
– Положить? Куда положить? У меня в руке мобильный телефон.
– Тогда я положу!
– Рина, постой. Я все сделаю так, как ты скажешь, только не отключайся! Я знаю, что ты потом к телефону не подойдешь.
– Марк…
– Рина, я припарковался. Не клади трубку. То есть не отключайся. Ты в ужасном состоянии. Я по голосу это слышу. Кто-то звонил?
– Нет. Два раза ошиблись номером.
– И ты в таком состоянии?! У тебя самая настоящая истерика: голос дрожит, да и руки, наверное, трясутся. Трясутся?
– Да.
– А пульс? Как твой пульс? – говорит взволнованно.
– Учащенный. Давление, кажется, подскочило.
– Оттого, что кто-то два раза ошибся номером? Нет, это уж слишком! Знаешь, я решил, что ты больше не выходишь на работу. Это была моя ошибка.
– Ты хочешь запереть меня в четырех стенах?!
– По-моему, ты просто видеть не можешь телефоны, и целый день отвечать на звонки клиентов…
– Ты сам говорил, что мне это будет полезно. Именно работа на телефоне меня спасет.
– Ошибся. Я и не думал, что все так серьезно! Это нелепость какая-то: до жути бояться звонков! До трясучки! Это же… Ну, извини, извини. Не плачь. Рина? Только не плачь. Ты меня простишь? Я хотел как лучше.
– Все вы хотите как лучше! Я тебя очень прошу: не звони мне из машины. Только не из машины. Телефон – это убийца. У меня плохое предчувствие, Марк.
– Рина, я абсолютно нормален. И мне не страшен никакой мобильный. Я их, в отличие от тебя, не боюсь. Я бизнесмен. Весь день сидеть на телефоне – это моя работа.
– Все равно. Не звони.
– Я сейчас приеду. По-моему, ты плачешь.
– Все в порядке. У меня все в порядке.
– Послушай меня, родная. Я очень тебя люблю. Ты слышишь?
– Да.
– Я очень тебя люблю. С того самого дня, как мы познакомились. Ты помнишь?
– Да. Места в театре оказались рядом. Ника купила два билета и заболела. Все первое действие между нами было пустое кресло, а после антракта ты пересел.
– У дамы, сидящей передо мной, оказалась слишком высокая прическа. А мне так хотелось увидеть еще и балет.
– И первое, что ты спросил, было: «Вам нравится?» По-моему, больше всего на свете ты боялся, что я отвечу «нет».
– Нет никого глупее мужчины, обожающего балет. Я боялся показаться смешным. Ты первая женщина, которая меня поняла.
– Потому что тоже люблю балет?
– Ты смеешься? Да? Смеешься?
– Нет. Мне не до смеха.
– Но хотя бы улыбаешься?
– Да, Марк, я улыбаюсь.
– Ну, слава богу! Целую тебя крепко-крепко, девочка моя. Целую, целую, целую…
– Мне уже легче, Марк.
– Ну, слава богу!
– Не бросай меня!
– Я уже еду. Просто хотелось, чтобы на пороге ты встретила меня не как вчера, а с улыбкой. Ты встретишь меня с улыбкой?
– Да. Спасибо тебе.
Звонок
– Алло?
– Рина? Это Ника.
– Ника?! Как я рада!
– У тебя такой счастливый голос!
– Правда?
– Что-то случилось?
– Да. Случилось.
– Ты такая загадочная.
– Ты знаешь, я не очень люблю говорить о своей личной жизни…
– Подруге. По секрету. На ушко. Рина?
– Только что звонил Марк. Он едет домой.
– Ну и что?
– Как ты не понимаешь! Он едет домой! Он меня любит!
– Рина?
– Да?
– Наверное, мне не стоит это говорить. Ты подумаешь, что я тебе завидую.
– Что-то случилось?
– Это о Марке. Я давно собиралась сказать…
– Что?
– По-моему, у него есть любовница.
– Глупость какая! Он только что мне звонил! Он едет домой! Он меня любит!
– Да? Тогда я ошиблась. Извини.
– Нет, говори, раз позвонила.
– Это было еще месяц назад. Или около того. Я не помню точную дату. Ты ведь знаешь, что у меня дача, которая…
– Да. Знаю.
– Время от времени туда надо ездить зимой. Проверять, что и как. Моя машина уже очень старая, ее ремонт – моя постоянная головная боль…
– Да. Знаю.
– Так вот. Она заглохла на шоссе. Это было в субботу. Месяц назад, в субботу. В начале ноября. Я стояла и ждала, когда кто-то из водителей остановится. Мужчины лучше разбираются в технике, кто-нибудь да поможет. И тут вдали показался зеленый «Опель».
– Ну и что? Да, у Марка такая машина.
