— Я уже выпила таких несколько, — сказала Имоджин с ухмылкой. — Очень вкусно и так освежает. Что это такое?

— Пимс, — сказал Ларри. — Практически без алкоголя.

Тут к нему подлетела какая-то фигура в желтом:

— Ларри, дорогой, где ты был? Я ищу тебя повсюду. — И она его утащила.

И сразу же появился ошеломляюще красивый мужчина в белом смокинге и взял Имоджин за руку.

— Я слышал, вы знакомы с дорогой Камиллой. Передайте ей мои лучшие чувства, когда увидите ее в следующий раз.

Сверкнула фотовспышка. «Благодарю», — сказал фотограф и удалился.

Шум пирушки усилился. Стало совсем душно.

— Давайте выйдем в сад, — предложил мужчина в белом смокинге.

В дверях их встретили два красивых молодых человека в рубашках.

— Наконец-то мы вас нашли. Вы, по-видимому, Морган Броклхерст, — заговорили они дуэтом. — Мы весь вечер просто до смерти хотим вас увидеть.

— Я слышал, вы вчера ужинали у Браганци, — сказал один из них.

— Он в самом деле такой мясник, как все говорят? — спросил второй.

Потом за них взялась крупная женщина в малиновом, у которой с нижнего века косо свисали, как лестница, фальшивые ресницы.

— Кто-нибудь знает, которая здесь Морган Броклхерст? — возбужденно вопрошала она. — Я слышала, она действительно встречалась с Браганци и герцогиней.

— Она где-то там, — сказал первый молодой человек, указывая в сторону гостиной, из которой доносился истерический гомон.

— О, Господи! — сказала женщина в малиновом. — Я только что оттуда вырвалась. Я хочу заполучить ее на вечеринку, которую устраиваю завтра на берегу. — И она опять нырнула в свалку.

— Я принесу вам еще бокал, Морган, — сказал мужчина в белом смокинге.

— Спасибо, я с удовольствием, — сказала Имоджин, которая начинала забавляться.

Один из красивых молодых людей взял ее за руку и повел через сад мимо огромных тропических растений с листьями, похожими на темные гладкие щиты, мимо ярко-окрашенных птиц, алых, бирюзовых, синих, изумрудных, которые щебетали и порхали в своем вольере, как гости на вечеринке. За поворотом они увидели двух розовых фламинго, стоявших на одной ноге в светло-зеленом пруду, где было полно жирных зеркальных карпов, скользивших между лилиями.

В усилившейся духоте Имоджин была счастлива отдохнуть на прохладном камне с львиными головами по краям. Двое молодых людей сели у ее ног, составив ее преданную аудиторию. Вскоре она уже с удовольствием рассказывала им о вчерашних событиях.

Вокруг нее быстро собралась толпа. Ей непрерывно подливали в бокал. Она все высматривала Ларри и надеялась, что появится Матт, но немного погодя перестала беспокоиться и о них.

— Вам принести что-нибудь перекусить? — спросил мужчина в белом смокинге.

— О, спасибо, не надо, — ей казалось, что она уже съела слишком много фруктового салата.

— Тогда пойдемте потанцуем, — предложил он и повел ее обратно в дом. — Клодин заготовила для этой вечеринки шестьсот бутылок шампанского, больше пятидесяти фунтов икры и Бог знает сколько галлонов духов диориссимо для бассейна.

В танцевальном зале было слишком темно, чтобы кого-нибудь разглядеть.

— Морган, Морган, вы такая свежая и неиспорченная, — сказал мужчина в белом смокинге, привлекая ее к себе на грудь.

Ой, подумала она, надеюсь, я не оставлю на нем всю свою косметику. Тут подвалил еще какой-то мужчина и, танцуя, увел ее в другую комнату, где пытался поцеловать. Она хотела было дать ему пощечину, но он нетвердо держался на ногах, и она подумала, что опрокинет его. Потом ее отвел в сторону какой-то красавец-аристократ надменного вида.

— Завтра вечером я даю прием в Марбелле. Очень бы желал вас там видеть. Мы вполне можем послать за вами самолет. Берите с собой кого пожелаете. Возможно, Камилла захочет сделать выход? Она прибавила в весе с тех пор, как живет с Браганци?

Музыканты играли «Туман покрыл твои глаза», смех и звон разбитых бокалов становились все громче, вокруг Имоджин снова шумела толпа. Из нее вдруг высунулась рука и схватила ее. Это был Ларри, размахивавший непочатой бутылкой шампанского.

— Доктор Ливингстон![31] — воскликнула она.

— Я искал тебя повсюду, — сказал он, выводя ее через французские окна в сад.

— А где остальные?

— Ну, я видел Ники и Трейси. Они выходили из библиотеки, и вид у них был довольно взъерошенный. На Ники — губная помада, на Трейси ее не осталось. Миссис Эджуорт всю ночь протанцевала с Омаром Шарифом, а Кейбл разделила свое откровенное внимание между Родом Стюартом и Уореном Битти.

— Значит, она довольна?

— Не совсем. Что проку быть принцессой бала, когда нет принца, который бы это видел. Матт еще не показывался. Но не может же он до сих пор биться над своей рукописью.

— Вероятно, у него проблемы с получением согласия Браганци, — предположила Имоджин.

— Если он их решит, то взорвет бомбу в информационных агентствах. Ему это теперь как раз кстати — надо же оплатить павлиньи перья Кейбл.

Как жаль, что никто не может запереть Кейбл в вольере со всеми этими яркими птицами, подумала про себя Имоджин. Она протянула бокал.

— Я бы еще выпила, пожалуйста.

— Прошу, моя девочка, — сказал Ларри, до краев наполнив ее высокий бокал шампанским.

Потом они танцевали на лужайке, слегка поддерживая друг друга.

— Эх, мне бы сюда мою камеру! — вздохнул Ларри. — Половина коронованных особ Европы в голом виде прыгает в бассейн. Видимо, у Леонардо тут целая команда парней, готовых мигом просушить любую, кто этого захочет, когда выйдет из воды.

Слушая взвизги и всплески воды, доносившиеся от бассейна, Имоджин пожалела, что она недостаточно стройна для купания голой. Похоже, она выпила все свое шампанское.

— Мне непременно надо в туалет.

— Хорошо, только ненадолго, — сказал Ларри. — Уже скоро рассвет.

Имоджин поняла, как она напилась, когда заметила, что щедро поливает себе грудь духами хозяйки в ее розово-атласной спальне. Опять нарушила восьмую заповедь. Она поспешно поставила флакон на место. Что бы сказал ее отец? И Матт? Зато глаза у нее сверкали, щеки разрумянились и вообще выглядела она лучше, чем могла ожидать после всего выпитого.

Спускаясь она услышала разговор двух женщин:

— Ты видела Морган Броклхерст? Она просто восхитительна. Мне надо у нее спросить, кто ее парикмахер. Браганци, видно, оставил ей половину Сицилии.

Когда она дошла до последней ступеньки, мимо нее, шаловливо повизгивая, пронеслась крупная брюнетка, а секунды через две за ней последовал с тарзаньими воплями сильно порозовевший лицом Джеймс. Оба они пропали в кустах.

— Почему вы не танцуете, Морган? — спросила метнувшаяся ей навстречу Клодин.

— Об этом позабочусь я, — раздался вкрадчивый голос, и она тут же оказалась прижатой к мускулистой и волосатой, надушенной груди одного из самых знаменитых кинолюбовников.

— «Я на тебя взглянул — В душе раздался гул. И сердце замерло», — пропел он ей на ухо. — Как вы смотрите на то, чтобы отправиться на вечеринку в Рим?

— Кажется, я уже приглашена на завтра в Марбеллу.

— А, на свистопляску у Эффи Страус. Если хотите, могу доставить вас на место.

Они танцевали и пили, пили и танцевали, и хотя она иногда теряла нить разговора, он, кажется, не обращал на это внимания. Потом она вспомнила, что Ларри ждет ее в саду. Надо было найти его. В конце лужайки она прошла мимо страстно обнимавшейся под какой-то смоковницей парочки. У девушки были светлые серебряного оттенка волосы, доходившие ниже пояса.

— В тот момент, как я тебя вчера увидел, — говорил хрипловатый мужской голос, — это случилось — как удар молнии. Я не знаю, что в тебе такое, Трейси, дорогая. Словами не передашь, но что-то особенное…

— «А твой пульс, дорогая, — как атака легкой кавалерии», — громко прокричала Имоджин и кинулась прочь, застонав от смеха, когда те оба подскочили от удивления.