— Тише, — сказал Матт и огляделся, изображая обеспокоенность. — Мафия повсюду. По крайней мере, он, вероятно, энергичен в постели. А старый герцог, по слухам с Флит-стрит, показал себя величавым гомо, меняя одного за другим миловидных лакеев.

— Каждый лакей ищет повышения, — сказал Ники.

— У герцогини есть ребенок от Браганци? — спросила Имоджин.

— Да, — сказал Матт. — Ему теперь, наверно, полтора года. Они вместе около трех лет. Может быть, ей нравится подчиняться сильной руке. Женщин всегда влечет к себе сила, а Браганци с головы до ног южанин.

Ники всмотрелся в свое отражение в дымчатом стекле за стойкой бара.

— Все равно он маслянистый коротышка.

Матт усмехнулся.

— Как только она услышит, что где-то поблизости малыш Ники, она тут же бросит Браганци.

— У меня никогда не было герцогини, — задумчиво и как бы даже с некоторым удивлением произнес Ники. — Представьте себе, как она вплывает в каком-нибудь красном платье, подбитом горностаем, а под ним — ничего — и говорит: «Какое крыло вы предпочитаете, мистер Бересфорд — западное или восточное?»

— А потом она, вероятно, передаст тебя в банк «Национальный кредит», — сказал Матт, заметив болезненное выражение лица у Имоджин. — Во всяком случае ты займешься бизнесом, где у тебя будут открыты все пути, и тебе понадобится справочник с указанием живого веса крупных леди из Союза матерей, желающих совершить по тебе ознакомительный тур.

— Мне бы это понравилось, — сказал Ники. — Толпа меня заводит.

Имоджин, которой стало нехорошо от мысли про Ники с герцогиней, сделала еще один глоток и, почувствовав себя еще хуже, была вынуждена съесть три ломтика хрустящего картофеля, чтобы отбить вкус напитка.

— Привет, ребята, кто что будет пить? — послышался веселый голос. Это был Джеймс, одетый в бледно-голубой вельветовый костюм. Кудри на его голове были распрямлены. Должно быть, Ивонн заставляла его причесывать их по сто раз на день.

— Моя очередь платить, — сказал Ники.

— Тогда мне, пожалуйста, большую порцию «Белой лошади», — сказал Джеймс и, украдкой оглядевшись, хихикнул. — И лучше побыстрее. Ивонн не одобряет спиртное.

— Сделайте два, — сказал Матт и, взяв перно Имоджнн, вылил его в свой стакан. — Тебе это не очень понравилось, моя радость?

— О, спасибо, — пробормотала Имоджин, тронутая тем, что он заметил.

— Знаешь историю про то, как белый конь зашел в пивную, сел за стойку и заказал себе полную порцию виски? — спросил Джеймс.

— Нет, — сказал Ники, который не любил, когда анекдоты рассказывают другие.

— Бармен дал коню стакан и спрашивает: «А знаешь, что есть сорт виски, названный в честь тебя?» — «В самом деле? — удивился конь. — Я и не знал, что есть виски по имени Эрик».

Рассказчик так захохотал, что в конце концов к нему присоединились и все остальные. Он в самом деле симпатичный, подумала Имоджин, сделав благодарный глоток виски.

Поблизости кружил старший официант, держа наготове меню.

В желудке Имоджин раздался громкий рокот.

— Послушайте, — сказал Матт, — я кого-нибудь убью, если сейчас же не поем.

— Вы, ребята, верно, еще не успели перекусить? — посочувствовал Джеймс.

— Господи, — сказал Ники, поглядев в счет за выпитое. — С тех нор, как я был здесь в мае, все стало еще дороже.

— Именно, — подтвердил Матт. — Поэтому мы и не останавливаемся в четырехзвездных гостиницах. Иначе бы нам пришлось послать Имоджин на панель.

— Считается, что дочери викариев никуда не годятся, — сказал Джеймс.

От выпитого виски Имоджин воспрянула духом. Хорошо быть одной в окружении троих мужчин. Разговор повернул на Северную Ирландию. Имоджин ела свой хрустящий картофель и блаженствовала. Ники держал ее руку в своей и время от времени гладил ее по голове. Джеймс был застигнут на месте преступления появившейся Ивонн, когда расплачивался за очередной круг выпивки.

— Я не опоздала?

— Опоздала, — сказал Матт. — Что будете пить?

— Томатный сок, пожалуйста. Нет, спасибо, Имоджин, я к этому картофелю не притронусь. От него так полнеют. Для меня перебрать количество калорий — хуже, чем расстаться с жизнью.

Она с видимым неодобрением посмотрела на крепкие бедра Имоджин. Имоджин покраснела, стала сосать уже находящийся во рту листок картофеля, как облатку при первом причастии, и посмотрела на Ивонн с восхищением. На ее длинных коралловых ногтях лежал безупречно гладкий, без малейших сколов слой лака, ни один из свежезавитых локонов не сбился в сторону, и белая шелковая блузка так и осталась без единого пятнышка, какой была утром.

Выиграв сражение за двухместный номер, Ивонн решила перейти на примирительный тон. От нее не ускользнули биотоки, возникшие между Ники и Кейбл. Не желая допустить, чтобы одна Кейбл имела своего отпускного обожателя, она решила очаровать Матта.

— Вам полегчало? — спросила она его. — Знаете, я всегда подозревала, что морская болезнь — психоматического свойства.

— Согласен, — сказал Матт. — Как и кровожадность.

Ивонн не уловила в этом никакой иронии.

— Я завидую, что вы приехали из Ирландии, — продолжала она. — У меня там была однажды съемка рекламы сливочного масла. Там кругом зелень, все так нетронуто. Где вы живете, Матт?

— В Муне.

— Приятное место?

— Ну, там очень хорошая охота.

— Я считаю, что охота — жестокая вещь, — но думаю, сельским жителям надо же чем-то себя занять.

— Конечно, надо, ведь ирландцы еще не открыли бесконечных возможностей полового сношения.

— Все мужчины в Муне очень быстро кончают, — сказал Ники.

Матт засмеялся. Ивонн поспешно переменила тему разговора.

— Я не всегда согласна с вашим мнением, но я восхищаюсь вашей способностью делать это еженедельно.

— Делать что?

— Писать ваши забавные статьи. Где вы обдумываете свои идеи?

— На болотах[7]. На следующей неделе думаю сочинить что-нибудь про шлюх.

— О, в этом я могу вам помочь, — с воодушевлением сказала Ивонн. — Их так много в мире моделей. Это цена, которую приходится платить за свою известность, — добавила она, допивая свой томатный сок. Поблизости опять закружил старший официант. Лицо его выражало недоумение.

— Где же Кейбл? — с неодобрением спросила Ивонн. — Знаете, вы не очень хорошо ее воспитали.

— Она знает, что ее подождут, — сказал Матт.

— Так невежливо — заставлять ждать поваров. Должна сказать, что я с нетерпением ожидаю ужина. Французскую кухню превзойти невозможно, — парировала Ивонн.

В этот момент как ни в чем не бывало не спеша вошла Кейбл. На ней были джинсы цвета хаки и плотно облегающая оливковая майка с крупной надписью спереди: «Я еще девственница». Этот цвет придавал теплый смуглый блеск ее лицу и шее и подчеркивал зелень ее глаз. Бармен едва не выронил из рук стакан, который протирал, а старший официант так и не закончил какое-то ворчливое замечание. Ладонь Ники соскользнула с руки Имоджин и, казалось, весь он куда-то от нее ускользнул, чтобы изучить надпись на груди Кейбл.

— Матт только что говорил нам, что ирландцы пока не открыли для себя секса. Вот вам доказательство, — заявил Ники.

— Ты подпадешь под суровое действие закона о рекламных надписях, — предупредил Матт.

— Тогда мне лучше отдать ее Имоджин, — сказала Кейбл. — Она единственная, кто имеет право ее носить.

Все посмотрели на Имоджин, а она сделалась пунцовой и, безмолвно потупясь от смущения, смотрела на свои руки. Ники наверняка сказал Кейбл. Как он мог?

— Извини, — сказала Кейбл, — это был удар ниже пояса.

— Ты ни о чем другом думать не можешь, — резко заметил Матт. — Пойдем есть.

— Дайте мне выпить, — сказала Кейбл, адресуя чарующую улыбку старшему официанту. — У нас, разумеется, еще есть время?

Старшин официант, мгновенно растаяв, сказал, что времени еще сколько угодно и почему бы им всем не выпить еще по одному заходу.

— Я думала, что ты не станешь переодеваться, Кейбл. — сказала Ивонн. — Нет, спасибо, гарсон, больше я пить не буду, и тебе, Джамбо, хватит, — заметила она Джеймсу, который все еще смотрел, разинув рот, на Кейбл. — Ты же знаешь, что я не выношу, когда ты пьешь спиртное.