Он сердито посмотрел на нее. А ей очень хотелось улыбнуться, но она старательно сдерживалась. Братья тоже никогда не хотели признаваться, что им нестерпимо больно. Но не в тех случаях, когда скрывать было ни к чему.

Взрослея, мужчины во многом остаются детьми. Ей было очень интересно посмотреть, как будет вести себя Джон. Она подозревала, что у него сломан палец.

Сильвия заторопилась на кухню, а Джон поковылял в спальню. Подобрав с пола джинсы, стал натягивать их, вздрагивая и морщась от боли, когда грубая ткань касалась распухшей ноги. Оглядевшись вокруг, не обнаружил своей рубашки и вспомнил, что ее натянула Сильвия. Она выглядела так привлекательно в его сорочке, что он решил не требовать ее назад.

Кстати, он не собирался долго ходить одетым. До рассвета было еще несколько часов. Ему хотелось провести их в постели рядом с Сильвией. И не только для того, чтобы отдаваться друг другу. До сих пор ему было неведомо ощущение уюта и интимности, когда рядом спит любимая женщина. Даже сквозь сон он слышал ее легкое дыхание, чувствовал прикосновение мягкого, упругого тела. Да и пустота, образовавшаяся в его душе после смерти Пола, была заполнена.

Джон оглядел спальню, поискал чемоданы. Потом вспомнил, что оставил их в прихожей возле входной двери. Если непрошеные гости на них не позарились, они, вероятно, стоят там.

Он вышел в прихожую. Чемоданы стояли там, где он их оставил. Если сегодняшние гости были теми же самыми людьми, которые доставляли столько беспокойств Сильвии, то их никак нельзя было назвать злоумышленниками. Любой уважающий себя вор-взломщик проверил бы в первую очередь спальню. И, конечно же, его внимание привлекли бы чемоданы, стоящие в прихожей и подразумевающие, что хозяин квартиры либо только что приехал, либо собирается уезжать. Несомненно и то, что грабитель не сидел бы перед телевизором с банкой газированной воды в руках, прежде чем убежать. То, что взломщики смотрели телевизор, никак не укладывалось в рамки преступных действий.

Джон вернулся в спальню, сел на кровать, придвинул поближе телефонный аппарат и набрал номер, знакомый со времен службы в полиции. Ему ответили после третьего звонка.

— Неужели это, черт возьми, так важно? — угрожающе спросил мужской голос.

— Очень важно, Ник. Друзья, о которых я тебе уже поведал, нанесли визит в квартиру Сильвии сегодня ночью. Я хочу, чтобы ты захватил все необходимое и снял отпечатки, откуда только будет возможно. Буду ждать тебя утром до того, как тебе нужно появиться на службе.

— Ломакс?

— Собственной персоной. И в Нью-Йорке. Мы прилетели вчера. Но, очевидно, наши гости проворонили приезд Сильвии. Они чувствовали себя, как дома. Посмотрели телевизор, немного перекусили в гостиной, пока мы спали.

— Маленькие наглые дьяволята, верно? — Ник длинно зевнул и добавил: — Похоже, ребятки не профессионалы, Джон? Поэтому снимать отпечатки пальцев бессмысленно. Пустая трата времени. Похоже, что это резвятся детки.

— Я тоже так считаю. Но они причинили Сильвии массу беспокойств и тревог. Их надо остановить. И, вполне возможно, присмотреть какое-то время. По всей видимости, у них есть ключ. Дверь они открывают, как хозяева. Они знали, что Сильвия уехала, но, очевидно, не заметили, когда мы приехали.

— Есть ли там место, откуда они могли бы видеть квартиру?

— Есть дымоход за окном гостиной. Оттуда они не могли видеть спальню. По размеру отпечатков пальцев мы могли бы определить точно, кто здесь хозяйничает. Да и припугнуть наглецов хорошенько вовсе не будет лишним.

— Как ты собираешься отыскать детишек? Теперь они знают, что Сильвия дома. Возможно, они больше не вернутся?

— Но раньше их ее присутствие мало волновало. Поскольку они не знают, что она здесь не одна, может быть, снова рискнут нанести ей ночной визит?

— А если нет?

— Тогда придется что-то придумать.

Ник снова зевнул, затем сказал:

— Я буду у вас к восьми. Полагаю, что моя просьба вас не очень затруднит? Мне хотелось бы, чтобы меня ждала чашка горячего кофе.

— Я посмотрю, может быть, найдется что-нибудь еще на кухне. Постарайся быть незаметным, Ник, когда придешь сюда. Я не хочу, чтобы наши друзья увидели тебя. Будет лучше, если они будут думать, что Сильвия одна.

— Варвар.

Джон положил трубку, осмотрел кровать со сбитым бельем, тяжело вздохнул и пошел в гостиную. Сильвия уже убрала газировку и чипсы на кухню и направлялась к дивану, держа в руках пакет со льдом и полотенце.

— Пропал пакет печенья, — сообщила она, — и пакет чипсов из коробки под столом. Скорее всего, они чувствовали себя, как дома, пока я находилась в Рэллее.

— Потому-то я и собираюсь проверить твоих маленьких друзей, — пояснил он. — Кажется, они используют твою квартиру как детский клуб.

Кубики льда слиплись, когда она обернула пакет полотенцем.

— Я не думаю, что Тина и Рони все еще живут здесь. Я не видела их достаточно продолжительное время. Хотя, вполне возможно, они просто избегают меня. У меня сложилось впечатление, что их мать была не очень-то довольна нашим знакомством.

— Ты когда-нибудь приглашала их к себе домой?

— Несколько раз. Рони помогал мне нести сумку с продуктами. А Тина однажды разбила коленку о тротуар. Матери не было дома. И я привела ее к себе, чтобы перевязать рану.

— И даже после этого их мать косо смотрела на тебя?

— Я никогда не разговаривала с этой женщиной. Хотя мы были соседями около двух лет.

— Утром ты составишь список тех, кто побывал в твоей квартире за последние полгода.

— Ты считаешь, что кто-то снял с моего ключа копию?

— Так или иначе, но они хорошо устроились и довольно ловко открывают замок.

Он подошел к дивану и неловко зацепился пораненными пальцами за край ковра. И сжал челюсти, чтобы не выругаться от боли вслух.

— Джон, перестань упрямиться. Садись на диван и положи ногу на подушку, — приказала Сильвия.

Ему начинало нравиться, как Сильвия заботится о нем, суетится вокруг него. Как правило, он не слишком задумывался и не мечтал о том, чтобы стать баловнем. Были времена, когда за ним ухаживали не хуже. Просто, когда о нем беспокоилась Сильвия, он чувствовал себя совершенно по-другому. С ней все было по-другому. Он не слишком далеко заходил, мечтая о том, как все будет, если они окажутся когда-нибудь вместе. Все оказалось так, будто он был голоден и согласился бы на любую пищу, чтобы только заморить червячка. А попал на щедрый банкет.

Он сел на диван. Сильвия склонилась, чтобы положить его больную ногу на подушку, поскольку он не сделал этого сам. Рубашка распахнулась, и мысли Джона направились в другое русло.

— А не могли бы мы сделать это в постели? Мне было бы там намного легче, — предложил он. — Нам было бы там гораздо удобнее.

Сильвия не согласилась.

— Не стоит. Пакет может случайно потечь. Вода намочит постель.

Она положила пакет со льдом на его ступню, удостоверившись, что лед лежит там, где необходимо. Попыталась приладить мешок, чтобы он не сползал. Потом села на диван, положила ногу себе на колени, придерживая пакет.

— Будет немного неприятно и неудобно. Но потерпи, лед снимет боль, и опухоль немного рассосется.

— Сначала цветы и конфеты, теперь такой заботливый уход. Ты вконец испортишь меня, Сильвия.

— Я забочусь о тебе потому, что ты сам не заботишься.

— Неправда. Я забочусь о себе большую часть моей жизни. Слегка поломанный палец — не столь уж важное дело.

В первый раз он сам заговорил о прошлом, не ожидая расспросов. Он сказал совсем немного. Сильвия хотела знать если не все, то почти все. Она чувствовала, что будет лучше понимать его характер, если больше узнает о его прошлом. О людях, с которыми он жил, важных событиях в его жизни. О всех и обо всем, что сделало его таким, какой он есть.

Она потрогала ладонью его ногу, чтобы проверить, хорошо ли охлаждается ступня.

— Сломанный палец не идет ни в какое сравнение с остальными ранениями? — спросила она.