— Благодарю тебя, любимая! Они в самом деле крайне нужны мне. В обществе князя я и так не трачу ни пенса больше того, чем необходимо, но временами от этого просто не уйти. Иногда нужно кого-то угостить или же дать на чай.

— Конечно! Понимаю, насколько это неприятно для тебя, но все изменится, как только Владимир попросит моей руки. У тебя появятся пони для игры в поло, пристойное жилище — все что ни пожелаешь, как только я заполучу его деньги.

— Помоги тебе Боже! — Голос Фредди был полон сердечности, которая сразу же исчезла, как только он заговорил дальше: — Газеты сообщили, что той танцовщице он подарил изумруд величиной с монету. От тебя, кажется, он рассчитывает откупиться значительно дешевле.

— Это потому, что сейчас я ни пес, ни выдра! Он не предложил мне стать ни его женой, ни любовницей. Большинство мужчин, мой дорогой Фредди, даже если это русские, не платят до тех пор, пока женщина не выполнит обещанного.

— Ненавижу, когда ты так говоришь, Лили, — с упреком сказал Фредди. — Я люблю тебя! Ты ведь знаешь, как я тебя люблю! Я не могу вынести даже мысли, что ты будешь принадлежать другому!

— У нас нет выхода, не правда ли? Как долго мы влюблены друг в друга?

— С той минуты, как я впервые увидел тебя, еще когда ты была женой этого нудного старика с дремучими взглядами, — ответил Фредди. — Закон должен запретить браки, когда девушки выходят замуж за стариков, годящихся им в деды, только из-за того, что у них высокое положение в обществе.

— Он был маркизом, — последовал ответ. — И, в конце концов, если бы я могла иметь ребенка, все выглядело бы совершенно иначе.

— Знаю! Знаю! — со злостью бросил Фредди. — Все его имущество было записано на сына от первого брака, в завещании были учтены интересы всех остальных детей, а вот вдова не получила ничего. Это дьявольски несправедливо!

— Но я по-прежнему имею тысячу фунтов годовых. Фредди расхохотался, и это прозвучало не совсем приятно.

— Моя дорогая, этой суммы только и хватает тебе на мелочи, но, так или иначе, ты уже заложила ее на пять с лишним лет вперед!

— Да, знаю, — беспомощно произнесла маркиза. — Но я очень люблю тебя, Фредди! Ни один мужчина не вызывал у меня таких чувств, как ты! По природе я ведь, кажется, холодная женщина!

— Ты создана для одного мужчины, — сурово заметил Фредди. — Но если у этого мужчины нет ни гроша за душой, если он может похвастать всего лишь заурядной военной карьерой, с которой тоже должен был распроститься из-за отсутствия денег, то шансы на то, чтобы быть вместе и обрести счастье, у нас невелики.

— Но все это будет, — ласково пожурила его маркиза, — если только я удачно выйду замуж.

— На это я, собственно, и рассчитываю, — признался Фредди. Он на минуту замолчал, после чего покорно добавил: — Позволь мне прийти к тебе сегодня ночью, моя любимая.

— Не будем рисковать. Завтра Владимир будет занят яхтой или чем-нибудь подобным. Мы можем выбраться на прогулку в леса Сент-Осписа или куда-нибудь в горы.

— И что с того? — разочарованно спросил Фредди. — С нами поедут кучер да еще, без сомнения, слуга на козлах.

— Но погулять мы сможем отправиться вдвоем!

— Ты это серьезно?

— Конечно! Ты ведь знаешь, что я хочу быть с тобой точно так же, как и ты со мной, Фредди…

— Да, моя драгоценная.

— Я приду к тебе ночью, если посчитаю, что это не слишком опасно, но нам следует соблюдать осторожность, величайшую осторожность.

— Я буду ждать тебя! Если бы можно было влить Борису в стакан снотворное!

Маркиза засмеялась.

— Тебе пора возвращаться. Мы и так слишком долго находимся наедине. Уверена, за нами наблюдают. Хорошо еще, что нас никто не подслушивает.

— Действительно, мы должны быть благодарны судьбе за каждый миг счастья, — заметил Фредди. — Прощай, любимая, и благодарю тебя за деньги!

— Если удастся, вечером передам тебе больше, но ты ведь не станешь играть, правда, Фредди?

— Не могу позволить себе такого безумия, — ответил тот почти в бешенстве.

Анцелла услышала, как Фредди уходит, но по-прежнему боялась пошевелиться, зная, что маркиза, опершись о балюстраду, стоит прямо над ней.

Прошло почти пять минут, прежде чем Анцелла услышала звук приближающихся шагов. Потом раздался новый голос — низкий, приятный и полный обаяния, которого совершенно не было в голосе Фредди.

— Почему ты здесь, Лили? Я думал, тебе захочется прилечь.

— Тут так красиво, — тихо ответила маркиза. — Мне очень хорошо, Владимир, и я благодарна тебе за это.

— Хочу, чтобы ты была счастлива.

— В самом деле?

— Конечно. Такие красивые женщины, как ты, обязаны быть счастливыми.

— Ты говоришь слишком легко для комплимента, которого я ожидала.

— Желаешь знать, насколько ты хороша? Когда ты появляешься в казино, все поворачивают головы, чтобы взглянуть на тебя. Вчера вечером мне показалось, что ты — одна из богинь, изображенных на потолке.

— Дорогой Владимир! Ты всегда действуешь на меня так, что я готова замурлыкать, будто кошка, — произнесла маркиза. — Мне хотелось бы ответить тебе комплиментом на комплимент: ты несравненно симпатичнее и куда более привлекателен по сравнению со всеми мужчинами, которых я встречала в своей жизни.

— Ты в самом деле так думаешь?

— Сам знаешь!

— Лили… — Князь, похоже, переходил к наступательным действиям.

— Ваше сиятельство, прошу прощения, — прервал разговор чей-то гортанный голос.

— В чем дело, Борис? — с явным неудовольствием спросил князь.

— Ее сиятельство просила меня передать, что уже не спит и хотела бы поговорить с вашим сиятельством, прежде чем начнет переодеваться к обеду.

— Скажи ее сиятельству, что я скоро буду, — ответил князь.

По звуку шагов Анцелла поняла, что Борис ушел.

— Я должен идти.

— Ты хочешь меня оставить? Мы только начали говорить, — тихо произнесла маркиза.

— Закончим разговор позже, — пообещал князь. — Ты останешься здесь или вернешься со мной? Я считаю, что ты должна отдохнуть, чтобы своей красотой ослепить сегодня всех.

— Большинство мужчин в казино не оторвали бы глаз от стола даже в том случае, если бы в зале появилась Венера Милосская, — рассмеялась маркиза.

— Но на тебя обратят внимание, я уверен, — ответил князь.

Они отошли от балюстрады, их голоса стихли вдали.

Анцелла поняла, что все то время, что стояла, укрывшись под балюстрадой и вслушиваясь в разговор, была сильно напряжена. Только сейчас позволила себе расслабиться и сделать попытку добраться по скользким камням до лестницы.

То, что она услышала, заинтриговало Анцеллу и произвело на нее сильное впечатление. Кому бы пришло в голову, подумала она, что маркиза Чисуик может вести себя подобным образом? Было что-то недостойное в том, каким способом она пыталась овладеть князем, одновременно клянясь в любви капитану Садли.

Однако Анцелла пришла к выводу, что просто смешно так возмущаться. Сама она ведь всегда считала, что именно так и поступают в высшем обществе. Много слухов кружило вокруг «группы Мальборо» и любовных похождений ее членов. Даже живя с отцом достаточно уединенно, она тем не менее знала, что принц Уэльский влюбился сначала в привлекательную госпожу Лэнгтри, позже — в леди Брук, а сейчас все свое время отдавал госпоже Кеппел.

О красивых женщинах распускают слухи те, кто им завидует, кто возмущен или просто любопытен. Иногда в газетах проскальзывали намеки на романы, о которых прекрасно были осведомлены все жители Лондона и отзвуки которых добирались и до сельской местности; графу о них рассказывали гости, пытаясь его развлечь. Анцелла рассеянно слушала эти рассказы, так как не знала людей, которые были замешаны в этих скандалах. Кроме того, события, происходящие в высшем обществе, казались ей чем-то весьма далеким и не имеющим ничего общего с ее жизнью.

Но сейчас, после нескольких часов, проведенных на юге Франции, она совершенно неожиданно оказалась посвященной в светскую интригу, которая не только удивила, но и возмутила ее. Как может дама вести себя подобным образом, спрашивала она сама себя.