– Записывай, – и Павлик начал диктовать цифры.

Звон будильника моментально вернул все на свои места, Олеся вскочила как ужаленная и протерла глаза. Хлопнула входная дверь, Федечка ушел на работу раньше обычного. Олеська облегченно вздохнула, хорошо что удалось избежать утренней «промывки мозгов». Женщина опустила ноги на ковер и поежилась. Несмотря на весну, утрами было еще довольно холодно, и открытый на ночь балкон выстудил всю комнату.

«Орхидеи замерзнут!», испугалась Олеська, а потом вспомнила, что все, нет больше орхидей, и закурила прямо в постели, чего некурящий муж просто не выносил. Олеся курила и злилась, ей стало так обидно, словно вчера Федечка убил их родного ребенка. Женщина тяжело вздохнула: погибла огромная коллекция из двадцати восьми цветков, собранная по крупинкам, в течение трех лет, а скоро на носу ежегодная городская выставка, которую она так ждала.

– Зачем? – еще раз повторила Олеся, словно пустая комната могла ей чем-то помочь и начала собираться в школу. Сегодня был первый день выпускных экзаменов, и опаздывать категорически запрещалось. Олеся напялила серенький костюмчик, сделала хвостик на голове и понеслась на работу.

Возле «Булочной» она столкнулась с Татьяной Борисовной, учительницей английского языка. Тоже молодая и начинающая, Татьяна Борисовна была просто пропитана карьерным ростом и «правильным воспитанием подрастающего поколения».

– Здравствуйте, Олеся Викторовна, – Татьяна Борисовна сделала недовольную мину. – Вы представляете себе, что позволяют нынешние детки?

– Что? – Олеся пыталась вспомнить цифры, которые ей диктовал во сне Павлик, и совсем не слушала Татьяну. – Что?

– Я говорю, – тщательно прожевывая каждую букву, ответила женщина, – что у современной молодежи нет никакой морали. Вот вчера, например, я видела Соломонову из 10 «А», она целовалась около подъезда с мальчиком. Прямо на улице! Возмутительно!

Олеся про себя усмехнулась, год назад Татьяна Борисовна, не состоящая в браке, родила девочку, неизвестно от кого. И всему педагогическому составу 56 школы, конечно, было известно, что мужа или даже постоянного друга у нее нет.

– Почему возмутительно? – Олеська зачем-то ввязалась в этот глупейший разговор. – Они, наверное, любят друг друга?

– Любят? – Татьяна Борисовна сотрясалась от праведного гнева. Орлиный нос покрылся красными пятнами. – Любят? Вот поставят штамп в паспорте, потом пусть и любятся!

Олеся еще раз пожала плечами и промолчала, наконец, они поднялись наверх, и Татьяна Борисовна толкнула тяжелую школьную дверь:

– Проходите, Олеся Викторовна, – молодую учительницу разрывали какие-то сомнения. – А Вы, ну, собираетесь в экспедицию?

– В экспедицию? – Олеська замерла на месте, и тотчас на нее налетели две девочки-первоклашки:

– Извините, – пискнули девчонки и помчались в столовую.

– Как экспедиция? – Олеся ничего не понимала. – Я первый раз об этом слышу.

Татьяна Борисовна залилась краской и отмахнулась:

– Ну, значит, я что-то перепутала, – и быстрым шагом пошла к учительской.

– Подождите, – Олеся догнала ее через пару метров. – Что за экспедиция? Куда?

Вместе они зашли в кабинет, а Олеся продолжала громко вопрошать:

– Да объясните же мне, наконец!

– Здрасте! – «физкультурник» Семен дурашливо поклонился вошедшим женщинам. Татьяна Борисовна надменно поджала губы, а Олеся приветливо улыбнулась в ответ.

– Вы что, Олеся Викторовна, до сих пор ничего не знаете про школьную экспедицию? – Учительница географии, Мария Соломоновна, подошла вплотную. – Как это Вы так умудрились?

– Ничего не понимаю – Олеся без сил опустилась на стул. – Все меня спрашивают, но никто, никто ничего не объясняет.

– Я объясню, – Зоя Михайловна, слоновьей походкой прошла в свой кабинет. – Зайдите ко мне, Олеся Викторовна.

Олеся удивленно вытаращила глаза, но, покорно опустив голову, вошла в кабинет завуча:

– Здравствуйте, Зоя Михайловна.

– Привет, привет, – завуч не обращала на Олеську никакого внимания. Она медленно стянула с себя плащ, потом так же медленно повесила его на плечики, подошла к зеркалу и чуть подправила тщательно уложенные, блондинистые волосы. Потом села напротив Олеси и еще некоторое время с интересом разглядывала длиннющие, перламутровые ногти на руках. – Так значит, Вы ничего не знали? – с поддельным удивлением переспросила она.

– Ничего, – Олеся мотнула головой. – Сегодня меня про это спросила Татьяна Борисовна!

– Да? – завуч подняла брови «домиком». – А зачем?

– Что зачем? – Олеся была совершено, сбита с толку.

– Вы опаздываете, – Зоя Михайловна как бы ненароком взглянула на часы. – У Вас сейчас начнется экзамен. Зайдите ко мне завтра, вот тогда и поговорим.

Олеся молча поднялась и вышла из кабинета, на душе было муторно, словно от нее скрыли что-то важное. Но едва ей стоило переступить порог своего класса, как она тотчас забыла обо всем, всматриваясь в напряженные мордашки «выпускников».

– Здравствуйте, давайте начнем, – Олеся подошла к учительскому столу.

И начался обычный рабочий день. К обеду в классе остался только один мальчик, Влад, красный, с испариной на лбу он пытался рассказать про «растительность тропических лесов Азии».

– Ну, значит, так, – наконец подытожил свой рассказ парень и облегченно выдохнул. – Сколько?

– Три, – ответила Олеся и улыбнулась. – Мало?

– Мало, – Влад обиделся. – Папа специально для нашей школы поездку организовал, а Вы мне тройку ставите! – и надул губы.

– Какую поездку? – Олеся удивленно подняла глаза.

– Да ладно, будто Вы не знаете!

– Не знаю. Честно.

Влад удивленно взглянул на учителку и объяснил:

– Вы знаете кто мой папа?

– Конечно. Одни из самых известных предпринимателей нашего города. А что?

– А то! – Влад потер руки. – Его наша директриса попросила спонсировать поездку в Азию, и он согласился. Насколько я знаю, туда едут несколько училок, парочка ребят и завуч. А Вы разве не собираетесь?

– Я? Нет. А зачем мне туда ехать? – Олеська все еще не могла понять, что это и есть та самая загадочная экспедиция, про которую сегодня утром интересовалась Татьяна Борисовна. – Что мне там делать?

Влад ошарашено уставился на Олесю:

– Так, это, ну едут то за орхидеями. Вы чего? Ведь вся школа знает, что Ваш музей орхидей должен в этом году выступать на областной выставке.

– В городской, – машинально поправила парня Олеся и переспросила еще раз. – А зачем это твоему папе это надо?

– Так это, благотворительность это модно, да и характеристика мне нужна для института, – гоготнул Влад. – А Вы что, серьезно ничего не знали?

Олеся мотнула головой и молча протянула парню дневник:

– Мне идти?

Олеся утвердительно кивнула, и как только Влад вышел из класса, Олеська быстренько собрала все бумаги и рванула в учительскую.

– Зоя Михайловна на месте?

И не дожидаясь ответа, зашла в кабинет:

– Почему я об этом ничего не знала?

– Ну, во-первых, здравствуй, – завуч недовольно оторвалась от чтения какого-то женского журнала. На развороте красовалась ухоженное личико модели. – Садись.

Олеся села и выразительно замолчала.

– Не надо на меня так смотреть, милая! Эта экспедиция на Малаккский полуостров, по его восточному побережью, к Южно-Китайскому морю.

– Но музей-то орхидей я организовала! – не выдержала Олеся. – А Вы меня даже в известность не поставили.

– В Вашем музее нет ни одного цветка! – взорвалась завуч.

– Конечно, потому что Вы там уже второй месяц делаете ремонт и цветы я держу дома! – огрызнулась Олеся, «сволочь, ты, Федечка, как меня подвел».

– Ну, это неважно, – Зоя Михайловна взяла себя в руки. – Просто мы решили, что Вы туда не захотите ехать. Там комары, эти, как их, малярийные, гады всякие.

– И кто туда едет? – Олеся уставилась на женщину тяжелым взглядом.

– Влад Тихомиров их одиннадцатого «А», парочка преподавателей из местного Университета, ну еще Татьяна Борисовна, в качестве переводчика, я, и сам Тихомиров, естественно.