Ледник тронулся прежде, чем я достиг его конца — он начал крошиться и подаваться вниз по склону. А в спину можно было ждать удара лавины. Где-то в верховьях Белухи она уже набирала силу — небо в той стороне застило.
Подземные толчки продолжались. Битый лёд скользил вниз по склону, набирая скорость. Ноги то опирались на твёрдую почву, то увязали в каком-то месиве, грозившем поглотить с головой. Я несся так, как никогда не бегал на тартане, и обогнал ледник. Вот он мох, вот трава, вот кустарники и…. наконец, палатка! Мама стоит на коленях возле лежащей Настюши. Что с ней? Некогда расспрашивать. Я подхватил дочь на руки и понёсся вниз по склону.
— Мама, за мной!
— Стой, отдай ребёнка!
Она приняла меня за йети. Чёртов маскарад! Я бежал по склону вниз, забирая влево, с намерением выскочить на гребень, на котором надеялся найти спасение от лавины.
— Мама, мама, за мной!
Кажется, она бежала.
— Билли, что с Настенькой?
— Перелом обеих костей голени со смещением, болевой шок.
Я выскочил на гребень с Настенькой на руках. Дальше бежать некуда. Опустил дочь на землю, огляделся. Мамы нигде не было видно. На плато вползала белая лавина — высокой и широкой волной. Подминая чахлые альпийские деревца и кустарники, стекала вниз, к обрывистому краю.
— Билли, где мама?
— Она ещё жива.
— Чёрт, что ты говоришь? Билли…!
— Она под лавиной, в эпицентре движущейся массы.
— Господи…!
За спиной утробно загрохотала земля. Извержение? Не дай Бог! Оглянулся. Стремительно набирая скорость, отколовшаяся часть ледника устремилась вниз по крутому западному склону, сметая всё на своём пути. Гребень, приютивший нас с Настенькой, служил волнорезом и пока спасал от двигающейся по обе его стороны массы битого льда, снега и камней….
Подземные толчки прекратились. Ещё с полчаса округа грохотала, а потом разом всё стихло. На северной части небосклона перемигивались звёзды. Снежной пылью застило его южную половину. Но постепенно марево рассеивалось, и в лунном свете стали проступать обе главы Белухи. Которая поближе стала короче. Или кажется?
— Билли, где мама?
— Спасай дочь, Создатель, маме ты уже не поможешь.
— Нам ещё что-то грозит?
— Отсюда надо выбраться.
Билли оказался прав: едва спустился с гребня и ступил на лавинный след, поскользнулся и понёсся вниз по склону на битых осколках льда. Настенька у меня на руках, и я благодарил Бога, что девочка без сознания — нас безжалостно крутило и мотало, а ведь у неё сломана ножка. В какой-то момент мы с головой ухнули в снеговую яму, и сердце моё сдавило отчаяние. Но движение льда продолжалось, и нас вынесло на простор склона, а потом и к подножью Белухи. Будь она трижды проклята!
Добравшись до людей, связался с Любой. Рассказал, что случилось, и попросил забрать Настеньку к себе.
— Ты куда?
— Обратно. Буду искать маму…. Живую или мёртвую.
Не стал ждать жену — люди не бросят мою дочь, оптимизатор залечит переломы, а Люба, конечно же, прилетит — и вернулся к месту трагедии.
Границы таяния снегов на горных склонах никаким лавинам не изменить. На том месте, где, по моим расчётам, стояла палатка, многометровая толща снега, битого льда. Днём под палящими лучами вся эта масса сочилась талой водой и подавалась вниз, а безоблачные ночи сковывали её морозами. Где искать?
— Билли, у тебя есть связь с мамой?
— С оптимизатором.
— Она его потеряла?
— Он на руке. Рука потеряна.
— О, Господи!
Через пару недель плато очистилось от снега и льда. Остались многочисленные лужи. Нет палатки, даже следов её нет. Нет кустарников, чахлых деревьев, что обрамляли плато — всё сметено могучим ураганом. Мох кое-где сохранился. Или новый нарос?
— Билли, где мамин оптимизатор…. и рука?
Виртуальный помощник сориентировал меня к обрывистому краю плато, где в глубоком ущелье покоились останки злосчастной лавины.
— Там, на самом дне, — сказал Билли. — Под многомиллионнотонной каменной массой.
— Ты к тому, что все поиски безрезультатны?
— Нет надежды, Создатель. У неё никаких шансов. Рука ещё живёт благодаря оптимизатору, но….
— Заткнись! Как ты можешь душу травить?
Много дней бродил по плато, исследуя каждую складку, рытвинку в поисках, сам не знаю чего — какой-нибудь слабой надежды? В конце концов, приблизился к ущелью, спустился, освоился и стал исследовать его. Билли весь изворчался — и поиски-то мои бесперспективны, и время-то я своё, великим целям предназначенное, напрасно трачу.
— Был бы джином из кувшина, в сей миг тебя покинул.
— Да больно нужен, — хотел широким жестом, как делал уже не раз, сорвать браслет с запястья и забросить куда подальше, но одумался. Жесты, жестами, а без оптимизатора мне тут скорый каюк: морозы по ночам, пищи никакой, да и на что я годен — жалкий московский интеллигентишка, возомнивший себя укротителем акул и покорителем йети. В результате оптимизатор остался на руке, а Билли прекратил общение. Молчит, зараза! Так ведь и я гордый. К тому же у меня горе — мог бы…. Но сочувствий мне не надо.
Лето кончилось. Прекратилось таяние лавинных останков. Однажды ночью нагрянула вьюга и чуть не погребла меня в ущелье.
— Когда-нибудь тебя самого здесь завалит, — подал голос Билли, нарушив четырёхмесячное молчание.
— Поговорим?
— Валяй.
— Я убедился, что на поверхности нет даже следов. Каковы перспективы поиска внутри сошедшей лавины?
— А никаких. Технику ты сюда не подгонишь, вручную вгрызаться…. Можно, конечно, учитывая, что работа сезонная, лет за двадцать-тридцать докопаться до оптимизатора на руке. Но что тебе это даст?
— Что предлагаешь?
— То же, что и раньше: ставим крест на теме, берёмся за новую работу, и через тернии к звёздам.
Несколько минут молчал, размышляя. Билли не торопил с ответом.
— Хорошо, — сказал. — Будь по-твоему — берёмся за работу, но пусть твои звёзды подождут ещё немного. Другую тему поднимем. Хочу, чтоб никогда больше не было землетрясений, наводнений, ураганов, оползней и всех прочих напастей, именуемых стихийными бедствиями. Стихию под каблук. Что скажешь?
— Звучит интересно, но представляется с трудом. Оптимизатором эту даму не окольцуешь. Может, что-то свеженькое надумал?
— Ты стал прислушиваться к моим советам? Льстит. Тогда стенографируй. Во-первых, нужен руководитель проекта, который….
— Как в старые добрые времена, — хмыкнул Билли. — Нет ещё проекта, а уж готов руководитель.
— Проект будет. Мы проведём мозговую атаку всего человечества на проблему.
— Что-то новенькое.
— Да, брось. Всю жизнь от пота ума человеческого стрижёшь купоны.
— Спасибо, Создатель. Такова твоя благодарность за мои труды?
— Ты мне лишнего не приписывай, и о себе многого не мни. Выбери золотую серединку и поскромней, Билли, поскромней.
— Хорошо. К делу. Итак, руководитель…. Выходим в люди?
— Нет, Билли. Я остаюсь здесь: тут лучше думается. Руководителем проекта будет Любовь Александровна. Не забыл такую? Ну-ка, наладь промеж нас связь.
Я почувствовал контакт. Что-то стороннее проникло в душу, в то же время, светлое и надёжное, оптимистичное, волнующее.
— Привет.
— Здравствуй, любимый.
— Как Настенька?
— Уже бегает. Косточки срослись, от переломов и следа не осталось. Она зовёт меня мамой Любой. Ты не против?
— А кто ж ты ей?
— Спасибо. Приедешь? Она скучает без тебя. И я…. Мы скучаем. Когда наш папа вернётся из экспедиции? Кстати, каковы результаты? Есть надежда?
— Нет, Люба, в этом плане всё печально. Есть другая тема. Ты как, ракетным делом сильно увлеклась?
— Что-то хочешь предложить?
— Задумал провести мозговой штурм на стихийные бедствия планеты Земля. Поможешь?
— В качестве?
— Руководителя проекта. Суть темы проста. Трясут землю подвижки земной коры. Лавы, извергаясь из вулканов, сжигают всё живое. Гибнут люди. Надо положить конец этому безобразию. Как? Давай, подумаем вместе. Через оптимизаторы дадим вводную. Земляне напрягут серое вещество, и решение, я уверен, найдётся. Твоя задача — собрать специалистов, оценить поступающие предложения, выбрать реальный проект, или проекты, и осуществить.
