- Места в округе и впрямь сильно изменились.

Пораженный, Такая застыл. Не обращая внимания на его реакцию, Масамунэ продолжал, глядя вдаль:

- Лишь здесь сохранились еще следы того времени, Кодзюро.

- Мой лорд имеет на это право, - согласился Кодзюро, известный также как Катакура Кагецуна, взглянув на кедры. - Доно, со всей уверенностью скажу, что вы продолжаете жить в сердцах поколений.

- Постой, для чего ты так говоришь?

- Просто, ни для чего особенного, - Кодзюро слабо улыбнулся. - То, что я снова смог увидеть вас в этом мире, полнит удивлением мою душу.

- И мою, - Масамунэ прищурил глаз. - Никогда не подумал бы, что единственным глазом буду взирать на свой мавзолей.

Стоя позади, Такая вслушивался в беседу господина и вассала. Их поведение вызвало у него ощущение дежа вю.

- Так ты Оги-доно, говоришь?

- А? Угу…

- Впервые в Сэндае?

- Э…ну…

- О, этот город, Сэндай, он красивый, не так ли? Богатый и процветающий город северо-востока. Пусть люди сотворили его, теперь он их собирает. Его богатство было как у Эдо и Осаки…нет, вдвое богаче, - Масамунэ по-детски заулыбался. - Не думаешь ли, что из одного Сэндая могло бы получиться королевство?

- !

- Его можно было бы сделать королевской столицей. Пусть мечта Осю иссякла давным-давно, не кажется ли тебе, что нынешней мощи Сэндая более, чем достаточно, чтобы стать королевской…японской…столицей?

- …

- Моим желанием было сделать Сэндай такой столицей, как он есть ныне.

Масамунэ с довольным лицом поднялся по лестнице. Такая немного разочаровался: он не мог выявить никаких особенных стремлений в словах Масамунэ.

“Да что же он…”

- Что? За деньги? - нахмурившись, изумленно воскликнул Масамунэ на входе. - Нужно платить за вход? Я умер не так по-дурацки!

Кодзюро иронически ухмыльнулся:

- Возможно, это за ваше путешествие по Року До.

- Этот мир стал странным, - вздохнул Масамунэ. - Обожди меня здесь, Кодзюро.

- Но я взял достаточно денег, чтобы и за себя заплатить.

- Не в том дело. Я хочу, чтобы вошли лишь мы двое.

Кодзюро криво улыбнулся и, наблюдая, как они входят, проговорил только:

- Будьте бдительны, мой господин.

Зуиходэн возвышался сразу за входом. Масамунэ пригласил Такаю внутрь и остановился посмотреть на собственный мавзолей.

- Красивый мавзолей, правда, Оги-доно? Даже у Тоетоми Хидэеси такого нет, - гордо сказал он. - Тебе не кажется, что то, как человека предали земле, говорит о его жизни?

- …

Такая, наконец, разлепил губы и спросил в лоб:

- Это вы спасли меня…от той женщины?

Масамунэ оглянулся, Такая смотрел на него в упор.

- Мы позаботились о тебе, но вызволил тебя наш гость.

- Гость? Это…

- Что… - спокойно поинтересовался Масамунэ, - ты там делал? Предвидел, что появится кто-то из Могами?

Хоть Такая и смолчал, ответ был ясно написан у него на лице - Масамунэ же был словно закрытая книга.

- Ты что-то знал, верно? Не скажешь ли? Что там делала Могами.

- Я… - Такая отвел взгляд, - я думал, что это Датэ разрушали здания и призывали духов.

- Призывали… Так ты знал о призыве усопших?

- Немножко вроде, но для чего - понятия не имею. Но я так просто им не позволю убивать и калечить невинных людей, - Такая ясно взглянул на Масамунэ. - Я не допущу, чтобы в битве привидений гибли живые.

- Воистину это твое право.

- Ну почему вы вообще вернулись? Вы ведь все покойники, нет разве?! И из-за того, что вы вернулись, многих вот-вот втянет во все это и убьет! Да это просто…не должно так быть! - раскричался Такая, в минуту обозлившись. - Ваша жизнь прошла! Вы не можете ее вернуть!

- !

Масамунэ невозмутимо смотрел на Такаю, который задыхался от вспышки гнева, потом проговорил:

- Мы здесь не за тем, чтобы заново прожить жизнь.

- ?

- Наша судьба в прошлых жизнях была волею небес. Мы ничего не можем, кроме как оплакивать ее. Никто не может прожить жизнь заново. Но если б я мог… - глаз Масамунэ смеялся. - Все было бы по-новому.

- …!

Проследовав дальше, Масамунэ глянул через плечо на напряженное лицо Такаи:

- Расслабься. Мы желаем лишь уберечь земли Сэндая.

Такая таращился на широкие плечи Масамунэ, на которые однажды лег груз заботы о стране. Семь десятилетий он нес на своих плечах проблемы всего народа.

“Истинны ли его чувства…?”

Такая зашагал следом.

- Оги-доно, твои родители в добром здравии?

От такой неожиданной смены темы Такая впал в ступор.

Родители…

Он слегка нахмурился:

- …Ага…

- Понятно, - Масамунэ скользил взглядом по ряду толстых высоких кедров. - Даже те, у кого нет детей, имеют родителей. Живы они иль разделены смертью…тот факт, что они родители, не меняется.

- …

- Мы начинаем жизнь в утробах матерей: наши матери - наш дом. Можно сказать, от них мы произошли, и это не изменить, пусть наша плоть разрушена. У меня есть единственная мать, которая меня произвела на свет, - он прищурил глаз. - Но несмотря на то, что у ребенка мать одна, не всегда бывает так, что у матери один ребенок.

Такая, не ухватывая суть монолога Масамунэ, выглядел сомневающимся. Кажется, тот говорил о себе.

- Хоть всю жизнь я не желал презирать его…именно один глаз не позволял матушке любить меня, и детское мое сердце проклинало это уродство.

Такая снова взглянул на лицо Масамунэ.

- Я снова и снова осознавал, что дело было в беспокойстве за будущее клана Датэ, но… Невыносимо, когда тебя отвергает и ненавидит собственная мать.

- …

Образ Савако в саду моховых роз всплыл в воображении Такаи. Мама, которая с улыбкой смотрит на своего ребенка…не на Такаю.

- Это…неправда.

- ?

- Родители здесь совсем не при чем. Я это я. Я себя выковал, я себя вырастил, так что тут такого? Все одинаковые. Происхождение или что-то там еще никакой роли не играет, разве нет?

- …Не играет, а?

- Когда глядишь на неудачников, они в конце концов такие же, как и все остальные. Только дети не жалуются, с какими бы бездельниками они не жили. Потому что, даже если они и думают, мол, почему я живу с такими предками, они с этим ничего поделать не могут. Получается, пускай им приходится просто терпеть это, пускай они не могут ничего, кроме как сносить промахи родителей, получается, они все равно должны пойти и сказать “Спасибо, что родили меня”?!

Масамунэ не сказал ни слова.

- Мать или ребенок, все равно главное, что бы тебе было хорошо. Если ты в безопасности, если ты счастлива, так черт с ними, с детьми. Если ты можешь сбежать сама и оставить нас, так получается, что на наши чувства тебе было наплевать…!

Внезапно Такая пришел в себя и смущенно замолчал. Масамунэ медленно опустил взгляд:

- Ты, верно, чрезвычайно дорожишь матерью.

Такая повесил голову.

- Я не знаю обстоятельства, но верю, что так и есть. Прошлой ночью ты в горячке звал свою матушку.

“Чег…!”

Такая покраснел, но прежде, чем он успел пуститься в разъяснения, Масамунэ добавил:

- На сердце у меня нелегко.

- ?

- Пускай матушка еще важна для меня, однако же докучает мне как враг.

Такая с любопытством посмотрел на Масамунэ, в направленном вверх взгляде которого читалась растерянность.

- Вы…

- Моя мать …была когда-то Демонической принцессой Оу и пыталась оборвать мою жизнь посредством яда. Она и Кодзиро, мой младший брат, желают завоевать Сэндай.

- !

- Она объединилась с моим старым врагом Могами.

С этими словами Масамунэ направился к Кансэндэну (2 ). Такая был чем-то ошарашен, но, взглянув на одинокую фигуру Масамунэ, бездумно бросился вдогонку:

- Подождите! Не оставляйте меня!

Масамунэ остановился и оглянулся.

- Может, я…

- ?

- Может, я прогоню вас из этого мира. Это нормально? Может, я в конце концов заставлю вас уйти.

В глазу Масамунэ таился смех:

- И то ладно.