Тягостное ощущение, что все это не кончится добром, как не кончилось такое же в Древнем Риме, с каждым днем все отчетливее, тягостнее. Я буквально чувствую страшную грозовую тучу, что сгущается над миром. Ту самую, что в библейские времена выжгла, как клоповник, Содом и Гоморру, на заре христианства уничтожила сверхмогучую Римскую империю… за то же самое: за разврат, содомию и половые утехи, возведенные в культ, а теперь собирается над ничего не подозревающим человейником и готовится обрушить на него испепеляющий гнев.

Мне страшно, как собаке или крысе, что чует приближение грозы. Мы вообще-то чуем даже грядущие землетрясения, цунами и просыпающиеся вулканы, чего не чует остальной мир, благодаря чему некоторые из нас успевают спастись, в то время как весь мир гибнет.

Но откуда грянет гроза? В какой форме? В виде огненного дождя, что испепелил два города, или в виде нового религиозного учения, что уничтожил сильнейшую империю с тысячами городов? Или чем-то абсолютно новым?

Конечно, будет что-то новое… Но что?

Может быть, гроза за то, что, как и отдельное существо, все человечество сейчас катастрофически сползает в утехи? А утехи становятся все проще, примитивнее и спектр их ширится? Вот уже и гомосексуализм легализован, лесбийство, скотоложство, вот-вот отменят статьи за детскую педерастию…

Но, как и отдельная особь, человечество периодически спохватывается, обожравшись половых утех, и бросается в другую крайность. Начинаются поиски Бога, вспыхивают кровавые войны за более точное толкование строк Библии, мир со стыдом объявляет, что это его дьявол попутал с его половыми утехами, и спешно чистится от его влияния, тысячами сжигая ведьм и устраивая крестовые походы за веру, а пламенные аскеты демонстрируют отказ от любых утех и полное презрение к плоти…

Я хожу последнее время не то чтобы пришибленный, но время от времени поглядываю на небо. И хотя на этот раз точно будет не огненный дождь, даже не новое христианство, однако что-то страшное грядет… Намного более страшное, чем огненный дождь или христианство. В первом случае сожгло два города, во втором – Римскую империю, но сейчас уже вся планета в похотливых лапищах дьявола!

Потому в этот раз что-то будет намного страшнее.

Господь долго терпит, всплыла мысль, но больно бьет. На этот раз гибелью одной империи не отделаемся.

Сегодня дома комп что-то долго загружался, проверил и перепроверил антивирем, заподозрил червей, но ко мне решил не обращаться, сам разобрался и что-то вылечил, что-то удалил вовсе. Я вошел в Сеть, пока поисковики подбирали нужные материалы и сортировали по группам, по аське и скайпу пришло несколько предложений потрахаться. У одной имя показалось забавным: Муравьенок, я щелкнул курсором, на экране появилась девичья мордочка с озабоченно нахмуренными бровями. Она увидела меня, мордашка тут же расплылась в улыбке, рот до ушей, глаза засверкали.

– Привет, – сказала она, – я тут между лекциями!

– Ага, – ответил я понимающе, – сколько у тебя времени?

– Да хорошо бы в десять минут, – ответила она весело, глаза сияют, веселая и беззаботная рожица. – О’кей?.. Мне надо, а то я что-то бледная…

– Постараемся, – заверил я. – Да, это для цвета лица просто необходимо!

Она начала раздеваться, я тут же сказал, что класс, клево, классные сиськи, ух ты, какой нежный животик, она, в свою очередь, одобрила мой пресс, уже голенькая отодвинулась от экрана, чтобы я видел, как достает навороченный вибратор, длинный шнур с разъемом воткнула в USB.

– А ты? – спросила она.

– Почти готов, – ответил я бодро и, в свою очередь, вытащил из-под стола вагину. Не уверен, что модель самая крутая, каждый месяц на рынок выбрасывают все совершеннее. Скоро эти вагины, постоянно дополняемые добавочными функциями, будут за пивом ходить и счета за квартиру оплачивать.

– Поехали, – прошептала она.

Мы включили одновременно, я говорил с девчонкой негромко и доброжелательно, старался не пропустить ни одного комплимента, она задышала чаще уже на второй минуте, на четвертой испытала первый оргазм, но я видел, что она из серийниц, продолжал манипулировать вибратором, регулируя скорость и частоту, а также температурный режим, она, в свою очередь, ухитрялась даже в минуты пика оргазма не терять контроль над вагиной. Я чувствовал умелое сокращение губчатой нежной ткани именно в том режиме, чтобы довести меня до вот-вот и в таком блаженном состоянии подержать как можно дольше.

Наконец я услышал ее хриплый жаркий шепот:

– Все, больше не смогу…

– Хорошо, – ответил я, – я давно готов.

Она слабо улыбнулась, вагина заработала чаще и сильнее, девчонка впилась взглядом в мое лицо, и когда я изогнулся в сильнейшем оргазме, она тоже вскрикнула, выгнула спину, что-то пропищала тонким детским голоском.

Еще с полминуты мы не двигались, потом она подняла голову, наши взгляды встретились.

– Это было дико, – произнесла она прерывающимся голосом. – Я думала, уже не смогу… Я занесу твой номер в список избранных, хорошо?

Я кивнул, чувствуя некоторую мужскую гордость.

– Давай. Это было клево.

– Спасибо!.. Ой, мне пора бежать.

Она не вырубила в знак дружбы веб-камеру, я видел, как быстро оделась, убрала все лишнее под стол, тетради и учебники запихнула в сумочку, деловая и вся уже университетская, мило улыбнулась в экран на прощанье и отрубила связь.

Я посидел чуть, переводя дух, кликнул на новостной телеканал, была обещана подборка о высоких технологиях, но передвинули, что ли, а идет видеоряд о пукающих женщинах. Вот они громко и вонюче пукают в людном магазине, вот в такси, вот на улице, вот в лифте, вот на свидании…

Интернет так и вовсе заполнен этими материалами, совсем недавно считавшимися крамольными. Сейчас – нет, я смотрю с вялым интересом, да и то лишь потому, что эти пукальщицы смущаются и время от времени дают основание улыбнуться, как вот эта, что торопливо размахивает букетом цветов, разгоняя вонь, или вон та красотка, что села в машину, смачно и с облегчением перднула и только потом обнаружила, что на заднем сиденье тихонько ждут ее интеллигентные и чопорные родители жениха…

Но эти видеоматериалы множатся, видеокамеры теперь у всех с того дня, как только появились навороченные мобильники, из-за массовости интерес к пукающим теряется быстро, и скоро надо будет переходить на тех, кто перднул и укакался. Да не просто укакался, а обильно, обильно, чтоб по ногам потекло.

Но и такое долго не продержится в рейтинге интересов нарушения запретности. Подумаешь, с каждым может случиться. А что дальше?

В человеке изначально борется стремление к свободе выражения чувств и к строжайшему контролю над этими чувствами. Не знаю, как и почему, специально не допытывался, да для меня и неважно. Объясняю тем, что Господь вдохнул душу в ком сырой глины, с тех пор, мол, и началась борьба плоти и духа.

Неважно, верно это или не верно, я о самой борьбе и о том, что победу одерживают по очереди. Ну, на смену оргиям Рима пришел аскетизм первых христиан, на смену аскетизму – политкорректность демократов, а это еще те оргии, на смену политкорректности приходит… то, чему еще нет названия и что накапливается в грозно сгущающихся тучах.

Интересная особенность нашей психики: хотим быть предельно свободными, в то же время нам больше симпатичны люди, что соблюдают строгие правила и запреты. Нам нравятся люди, что держат слово, что не ударят в спину или ниже пояса даже в реальном бою, которые не читают чужие письма, кто корректен и вежлив, кто не нарушает правила этикета, кто встает перед женщиной и открывает ей дверь…

Сейчас вот кульминация разгула и освобождения от всех норм. Мне страшно, потому что всеми фибрами чую ледяное дыхание Новых Пуритан. А так как никакая Римская империя и близко не сравнится в чувственном разгуле с нашим временем, то и нынешнее очищение будет великим. Намного более жестким и сокрушительным, чем приход христианства в роскошный античный мир.