Через три месяца уже было задействовано двенадцать швей! Мария сама успевала вечером раскроить материал, поздней ночью упаковать рубашки в сумки, с самого утра занять место на базаре и до обеда почти все распродать. По дороге домой она покупала комплектующие и снова в цех, под который был переоборудован неиспользуемый гараж отца. Глажка и укладывание продукции в кулечки входили в обязанности швей.
Правда, конкуренция есть всегда. Соседи по базару, заметив огромные очереди к столику Марии, стали тоже интересоваться рубашками. И после небольших наблюдений покупали для образца, распарывали для выкроек, подыскивали адекватные материалы и начинали «шлепать» подобную продукцию. Но…
К тому времени, когда они выставляли свою продукцию на рынок, у Марии было огромнейшее преимущество в ассортименте, цвете и, пожалуй, самое главное, в размерах. Она сразу же, с первого дня, поняла, как важно иметь самые разные размеры. Ведь тогда покупатель всегда будет иметь выбор и не только при покупке на себя лично. И если у конкурентов были рубашки только самого ходового размера 48–50, ну в лучшем случае еще 46-й и 52-й, то у Марии были размеры от 36-го (!) до 62-го (!). Очень часто покупатели, выбрав одну рубашечку для мальчонки, брали тут же такую же для старшего брата; подумав – для папы; вспомнив – для дяди; а потом, решившись, еще для нескольких родственников. А сколько рубашек было куплено для девчонок! Мария-Изабель их честно предупреждала: это мужские, но было бесполезно отговаривать юных особей женского пола. Зато как потом приятно было увидеть на улице молодую девчонку, щеголяющую в рубашке, созданной твоими руками. Особенно если ткань плотно обтягивала на груди волнующие округлости, так притягивающие взгляды каждого парня (да и мужчин более старшего возраста).
Эти-то наблюдения и натолкнули Марию на создание простейших трикотажных маечек, а потом и платьев для женщин. Эта продукция у нее вообще поначалу давала до четырехсот процентов прибыли!
Потом были шорты, брюки, блузки, даже целые костюмы. Через год в штате стали работать две способные модельерши, помогавшие Марии в изготовлении и доводке новых моделей.
Через два года у Марии-Изабель была уже собственная солидная фирма. Она уже не продавала сама на базарах, хотя и проходила по ним два-три раза в неделю, пытаясь высмотреть что-то новенькое. К ее офису стояла постоянная очередь из машин владельцев магазинов, оптовых покупателей и лоточников. И каждый наперебой пытался заполучить очередную партию товара.
Теперь Мария делала ставку на качество, подгоняя свою продукцию под самые высочайшие стандарты и требования. И это давало свои результаты. При переполненном предложениями рынке стало почти невозможно всучить заказчикам суррогат или несовершенное изделие. Да и любой продавец отдавал предпочтение отлично сшитым одеждам, зная, не сегодня, не завтра – так через несколько дней оно обязательно продастся.
И в такой постоянной, повседневной работе, не оставляющей для личной жизни почти ни одной минуты свободного времени, Мария-Изабель достигла двадцатишестилетнего возраста.
Все шло прекрасно, все шло по плану. До намеченного замужества было еще далеко, выполнение задуманного осуществлялось вполне реальными методами, и обдумывание близлежащих задач проходило все в той же предварительно-продуманной расчетливости и целесообразности. Только так! Никаких сомнений и колебаний, никаких упований на судьбу и счастливый случай. Чудес не бывает, не должно быть!
Но чудо случилось! Единственное и непредсказуемое, таинственное и загадочное.
Оно началось в послеобеденное время, когда Мария-Изабель вышла из своего офиса. В голове царила неразбериха из различных деталей одежды, которые она в течение нескольких последних часов пыталась привести в некую единую форму, сидевшую глубоко в подсознании. В глазах рябило от перекрещивающихся линий и пунктиров. Бессмысленным взглядом она бессознательно стала высматривать свою машину, припаркованную где-то рядом. Поэтому даже отшатнулась, когда поняла, что прямо перед ней стоит мужчина и с напряжением вглядывается в ее лицо.
Да, он был красив! Высокий, стройный, отличного телосложения и со слегка вьющимися каштановыми волосами, уложенными в идеальную прическу. Чисто выбритое лицо украшали выразительные глаза, ямочки на щеках и округленном подбородке. И совсем не портил нос с небольшой горбинкой. Его чувственные губы слегка задрожали, когда он спросил:
– Мария-Изабель?
– Да! – она совершенно ничего не понимала.
– Здравствуй… – он хотел что-то добавить, но потом неожиданно выпалил: – Ты еще не замужем?
– А какое это имеет значение? – насторожилась Мария.
– Сколько тебе лет? – услышав в ответ возмущенное фырканье, мужчина, жадным взглядом ощупав ее лицо и шею, констатировал: – Двадцать шесть, максимум – двадцать семь.
– Ну, знаете ли! – она возмутилась не так самим вопросом, как правильно угаданным возрастом.
– Значит, не замужем?! – радостно воскликнул он и тут же перешел на совершенно иной, деловой тон: – Разрешите представиться, Хоссе. Хотя боюсь, что мое имя для вас пока пустой звук, ведь вы меня еще не знаете.
– А вы, значит, меня знаете? – с нескрываемым сарказмом спросила Мария.
– Да как сказать?.. – он прям-таки съедал ее взглядом. – Не совсем, конечно… Но… О-очень многое! Вот, например. Разрешите вам вручить ваши любимые! – с этими словами он поднял с тротуара огромную корзину с большущими белыми розами. Лицо Марии искривилось в презрительной усмешке:
– Увы! Я не люблю цветы!
– А вот и неправда! Любите! – с удивляющей твердостью заявил мужчина, одновременно поднимая корзину повыше. – Только не любите вы срезанных цветов, а любите живые, растущие.
Она, как под гипнозом, посмотрела на стебли цветов, каждый из которых рос из квадратной пластиковой коробочки. И коробочки были поставлены друг на друга в шахматном порядке чуть ли не в три слоя на всей глубине корзины. Цветы были взращены так искусно, что создавалось впечатление, будто они срезаны и уложены в прекрасный букет.
Мария похолодела. Об этом никто не мог знать! Ну, почти никто! Да, она не любила срезанных цветов, но и никогда никому об этом вроде бы не говорила. Вполне резонно рассуждая, что людей от этого не отучишь, а ее возражения будут неправильно поняты и истолкованы. А уж о том, что она любит розы? Да еще именно белые? Она даже испугалась и сделала шаг назад. Мужчина улыбнулся и, как бы угадав ее мысли, проговорил:
– Да ты не бойся, со временем я тебе все расскажу. Просто знаю, какая ты реалистка и как отнесешься к моим сказкам и небылицам. – И поставил корзину обратно на тротуар. Потом просительно сложил ладони вместе: – А пока давай просто приятно проведем вечер. Ты ведь устала? И тебе совершенно не помешает хорошенько отдохнуть.
– Да, конечно! Но… – она хотела возмутиться тем, что какой-то незнакомец увидел на ее лице усталость и пытается распоряжаться ее временем.
– Поэтому предлагаю пойти развлечься в парк аттракционов! – быстро проговорил он, перебив ее возражения.
Это был ход конем! Это было даже как-то нечестно. «Может быть, он умеет читать мысли? – подумала Мария, пристальнее вглядываясь в лицо собеседника. – Или он действительно меня знает или изучил так хорошо, что прекрасно осведомлен, от чего я не могу никогда отказаться!» В парк аттракционов она хотела пойти всегда и дала себе слово никогда не отказываться от подобного предложения, от кого бы оно ни исходило. Она до безумия любила качели, карусели, русские горки, но тоже никогда никому не признавалась. Считала, что пусть мужчины сами додумываются. А они как назло приглашали ее куда угодно: в рестораны, кино, театры, в постель, в цирк, в различные путешествия и даже на работу, но только не в парк аттракционов! И вот впервые в ее жизни наконец-то кто-то додумался пригласить ее в этот мир детских снов и воспоминаний. Она безнадежно махнула рукой и спросила:
– Хоссе? – он утвердительно кивнул головой. – Вы знаете, что я не откажусь? – Он закивал головой не переставая. – А может, мне надо переодеться? – Он замотал головой в стороны. – Ну, тогда больше не вижу причин отказываться от вашего предложения.
