– Глупости! Ты пришла, когда он был уже мертв.

– А кто это подтвердит?

– Мы! Мы обе это и подтвердим!

– Вы-то откуда можете знать! Вас в доме не было! Вы оставались на улице!

– Ты бы нипочем не справилась с этим Курилкиным одна.

– Почему это не справилась?

– Он выше и массивней тебя. Женщине с ним было бы не справиться. Разве что она подкралась бы к нему сзади незамеченной и огрела бы по затылку.

– Это да, – согласилась Света и озабоченно прибавила: – Это она могла.

– Кто?

– Ну, убийца.

– Необязательно, что убийца – это женщина. Мог убить и другой мужчина.

– Этот Курилкин – крупный мужик, – покивала Светлана. – Скорей всего, его прикончил мужчина. – И, подумав немного, она призналась: – Но знаете, хоть мы и жили с этим Курилкиным совсем рядом, забор в забор, но мне он совсем не нравился.

– Почему?

– Нелюдимый такой. Никогда со мной не здоровался.

Кира с Лесей тут же мысленно согласились со Светланой. Покойного соседа нельзя было отнесли к разряду приятных. С подругами Курилкин никогда не здоровался. И с другими соседками не здоровался. Тетю Марусю один раз отбрил так, что она боялась даже подходить к дому Курилкина.

Несмотря на то что Курилкин жил в Чудном Уголке уже не первый год, любезней год от года он не становился. Как въехал в свой коттедж, так и жил всегда один. Жены и семьи не имел. И совершенно явно не хотел иметь. На женское население поселка смотрел с откровенной неприязнью. В магазине хамил. На улице дерзил.

И только если девушки встречались с ним на вечеринках у хлебосольного Горшкова, то тут уж Курилкину деваться было некуда. Сквозь зубы он бормотал свое «Здравствуйте!». Но при этом вид у него был такой, словно он желал им всяческих бед.

– Не пойму, что ему понадобилось у меня в доме?

Этот же вопрос, как выяснилось, живо заинтересовал и полицейских. Они прибыли довольно быстро и тут же принялись строить версии одна удивительнее другой. Прибыли оперативники не одни. Вместе с ними появился и следователь – суровый дядька с нежной романтической фамилией Померанцев.

Вопреки своей фамилии следователь был грубоват, чужд сентиментальности, но зато честен и прямолинеен. Умением плести интриги не владел, а потому до сих пор ходил в капитанском звании. Тем не менее подруги были рады видеть его честную физиономию. Они были знакомы с Померанцевым и знали, что он человек неплохой.

Он осмотрел тело и задал Светлане вопрос:

– Покойный был вашим любовником?

– Нет.

– Родственником?

– Нет!

– Близким другом?

– Нет, нет и нет! Просто сосед.

– Просто?

– Я живу в поселке около двух месяцев, и за это время мы с ним едва сказали друг другу пару слов при встрече. Я даже не поняла, что это он, когда увидела тело у себя в доме.

Но полицейские не сдавались. Они окружили ее со всех сторон и буквально закидали вопросами:

– А что убитому было надо у вас в доме?

– Я не знаю.

– Это вы его пригласили?

– И не думала даже! Зачем мне его приглашать, если меня не было дома?

– А где вы были?

– Я весь вечер провела с девочками. Вот с ними.

Кира с Лесей охотно подтвердили слова Светы. После этого полицейские слегка подобрели и смягчились в отношении Светланы.

– А… Ну, раз у вас алиби, – пробормотал один из них. – Говорите, вы вошли в дом, зажгли свет и увидели пострадавшего?

– Ну, не сразу. Он ведь лежал возле стола. А я была… слегка подшофе. Мы с девочками славно посидели. В общем, я вошла, немного посидела, потом стянула с себя сапоги, они у меня высокие, чтобы их снять и надеть, требуется довольно много времени, да и сил тоже. И только потом, ставя сапоги на место, заметила, что на полу кто-то лежит.

– Он не шевелился? Не издавал звуков?

– Нет. Был совершенно неподвижен.

– Судя по температуре тканей покойного, его убили буквально за несколько минут до вашего появления. Вы не слышали в доме никаких подозрительных звуков?

– Нет.

– Может быть, шаги?

– Вы думаете, преступник все еще находился в доме? – ужаснулась Светлана.

Но полицейским ее страх был до лампочки. Они продолжали терзать несчастную Свету своими вопросами.

– Может, вы слышали звук открывшегося окна? Припомните свои ощущения? Сквозняк?

– Нет, не думаю. Хотя…

– Что?

– Ветерком действительно по ногам тянуло, – сказала Света. – Да и сейчас тянет!

– Отлично! Ищем открытое окно!

Открытое окно нашлось скоро. Оно находилось на первом этаже и выходило на лужайку. К сожалению, газон тут был засажен очень живучей и зимостойкой травой, которая оставалась зеленой даже под слоем снега всю зиму. Она благополучно перезимовала, а весной буйно зазеленела. Да и весна в этом году выдалась хотя и прохладная, но дождливая. И остатки снега с травы были совершенно счищены дождем. Так что зеленый коврик приятно пружинил под ногами. Конечно, ему было далеко до своей летней сочности, но по нему можно было ходить, не оставляя никаких следов.

– И ничегошеньки-то тут не разобрать, – уныло произнес полицейский. – Кто пришел, кто ушел… Хозяйка, это вы окно открытым оставили?

– Нет. Не помню.

– Так нет или не помните?

– Не помню, чтобы я его открывала, – ответила Светлана. – Может быть, еще прежние хозяева его неплотно закрыли?

Но полицейский ее уже не слушал. Он окинул взглядом газон и пробормотал:

– Похоже, преступник хорошо подготовился. Знал, каким путем ему лучше будет уйти.

Зеленая лужайка простиралась до самого забора, в котором была проделана запасная калитка, также ведущая на улицу. Она открывалась и закрывалась изнутри, и преступник мог запросто покинуть через нее опасное для него место, выйдя на улицу и скрывшись там.

– Мы его ни за что не найдем.

– Нет, найдем! – запротестовала Кира. – У нас же есть записи видеонаблюдения! Мы увидим, кто на пленке! И сможем установить личность преступника.

Света покачала головой:

– Жаль тебя разочаровывать, но в моем доме не ведется видеонаблюдение. Прежний хозяин был против того, чтобы кто-то наблюдал за его личной жизнью. И я с ним полностью согласна.

– Жаль. В этом бы случае видеозапись нам сильно помогла.

Света развела руками: мол, извините. Самой жаль, да кто же знал, что все так повернется.

– Но у нас же есть записи с улицы, – не сдавалась Кира. – Пусть в самом доме и во дворе у Светы съемка и не велась, но по всей улице стоят камеры!

Это было действительно так. Таракан настоял на этой мере дополнительной безопасности.

– Это нужно не мне, это нужно всем нам, – говорил он.

Спорить с ним было бесполезно. Камеры были приобретены и установлены. И надо отдать должное, после установки камер по всему периметру поселка, а также вдоль улиц число мелких происшествий – порча цветочных клумб, воровство яблок, клубники и других ягод – практически сошло на нет. Также сократилось число разбитых стекол и разрисованных ворот и стен. Когда повсюду камеры, юных правонарушителей вычислить и наказать не составляет никакого труда.

Теперь они уже не могли кивать один на другого, уверяя, что это не он, а Юрка постарался. И что разбитая оранжерея и замерзшие теплолюбивые растения общей суммой ущерба на несколько десятков тысяч рублей дело рук хулигана Димки. На видеозаписи было предельно четко и ясно видно, кто именно из ребят набедокурил.

Наиболее отчаянные пытались маскироваться, закрывая лица. Но тогда их вычисляли по одежде, манере двигаться или говорить.

И теперь все повернулись к Таракану, ожидая услышать его вердикт. Но глава поселка выглядел каким-то растерянным.

– А записей нет, – сдавленно произнес он.

– Почему?

Таракан пустился в объяснения, из которых следовало, что произошел форс-мажор.

– Ясное дело, услышав про несчастье в доме Светланы, я первым делом кликнул своих ребят. Я хотел, чтобы они, пока мы тут в доме разбираемся, просмотрели бы запись с ближайших видеокамер.