 Стало на небе темнеть; Воздух начал холодеть; Вот, чтоб им не заблудиться, Решено остановиться. Под навесами ветвей Привязали всех коней, Принесли с естным [18]лукошко, Опохмелились немножко И пошли, что боже даст, Кто во что из них горазд. Вот Данило вдруг приметил, Что огонь вдали засветил. На Гаврилу он взглянул, Левым глазом подмигнул И, прикашлянув легонько, Указав огонь тихонько; Тут в затылке почесал, «Эх, как тёмно! – он сказал .- Хоть бы месяц этак в шутку К нам проглянул на минутку, Всё бы легче. А теперь, Право, хуже мы тетерь… Да постой-ка… Мне сдаётся, Что дымок там светлый вьётся… Видишь, эвон!.. Так и есть!.. Вот бы курево [19]развесть! Чудо было б!.. А послушай, Побегай-ка, брат Ванюша. А, признаться, у меня Ни огнива, ни кремня». Сам же думает Данило: «Чтоб тебя там задавило!» А Гаврило говорит: «Кто-петь [20]знает, что горит! Коль станичники [21]пристали — Поминай его, как звали!» Всё пустяк для дурака, Он садится на конька, Бьёт в круты бока ногами, Теребит его руками, Изо всех горланит сил… Конь взвился, и след простыл. «Буди с нами крестна сила! — Закричал тогда Гаврило, Оградясь крестом святым. — Что за бес такой под ним!»  Огонёк горит светлее, Горбунок бежит скорее. Вот уж он перед огнём. Светит поле словно днём; Чудный свет кругом струится, Но не греет, не дымится, Диву дался тут Иван: «Что, – сказал он, – за шайтан! Шапок с пять найдётся свету, А тепла и дыму нету; Эко чудо огонёк!» Говорит ему конёк: «Вот уж есть чему дивиться! Тут лежит перо Жар-птицы, Но для счастья своего Не бери себе его. Много, много непокою Принесёт оно с собою». — «Говори ты! как не так!» — Про себя ворчит дурак; И, подняв перо Жар-птицы, Завернул его в тряпицы, Тряпки в шапку положил И конька поворотил. Вот он к братьям приезжает И на спрос их отвечает: «Как туда я доскакал, Пень горелый увидал; Уж над ним я бился, бился, Так что чуть не надсадился; Раздувал его я с час, Нет ведь, чёрт возьми, угас!» Братья целу ночь не спали, Над Иваном хохотали; А Иван под воз присел, Вплоть до утра прохрапел.  Тут коней они впрягали И в столицу приезжали, Становились в конный ряд, Супротив больших палат. В той столице был обычай: Коль не скажет городничий [22]— Ничего не покупать, Ничего не продавать. Вот обедня наступает; Городничий выезжает В туфлях, в шапке меховой, С сотней стражи городской. Рядом едет с ним глашатый, Длинноусый, бородатый; Он в злату трубу трубит, Громким голосом кричит: «Гости [23]! Лавки отпирайте, Покупайте, продавайте; А надсмотрщикам сидеть Подле лавок и смотреть, Чтобы не было содому Ни давёжа [24], ни погрому, И чтобы никой урод Не обманывал народ!» Гости лавки отпирают, Люд крещёный закликают: «Эй, честные господа, К нам пожалуйте сюда! Как у нас ли тары-бары, Всяки разные товары!» Покупалыцики идут, У гостей товар берут; Гости денежки считают Да надсмотрщикам мигают.  Между тем градской отряд Приезжает в конный ряд; Смотрят – давка от народу, Нет ни выходу, ни входу; Так кишма вот и кишат, И смеются, и кричат. Городничий удивился, Что народ развеселился, И приказ отряду дал, Чтоб дорогу прочищал. «Эй вы, черти, босоноги! Прочь с дороги! Прочь с дороги!» Закричали усачи И ударили в бичи. Тут народ зашевелился, Шапки снял и расступился. Пред глазами конный ряд: Два коня в ряду стоят, Молодые, вороные, Вьются гривы золотые, В мелки кольца завитой, Хвост струится золотой… Наш старик, сколь ни был пылок, Долго тёр себе затылок. «Чуден, – молвил, – божий свет, Уж каких чудес в нём нет!» Весь отряд тут поклонился, Мудрой речи подивился. Городничий между тем Наказал престрого всем, Чтоб коней не покупали, Не зевали, не кричали; Что он едет ко двору Доложить о всём царю. И, оставив часть отряда, Он поехал для доклада. вернуться Городничий – начальник города в старину – мэр по нонешнему. вернуться Гость – старинное название купца, торговца. |
