© Павленко Н.И., 1999

© Павленко Н.И., наследник, 2022

© Российское военно-историческое общество, 2022

© Оформление. ООО «Проспект», 2022

Дорогой читатель!

Мы с Вами живем в стране, протянувшейся от Тихого океана до Балтийского моря, от льдов Арктики до субтропиков Черного моря. На этих необозримых пространствах текут полноводные реки, высятся горные хребты, широко раскинулись поля, степи, долины и тысячи километров бескрайнего моря тайги.

Это – Россия, самая большая страна на Земле, наша прекрасная Родина.

Выдающиеся руководители более чем тысячелетнего русского государства – великие князья, цари и императоры – будучи абсолютно разными по образу мышления и стилю правления, вошли в историю как «собиратели Земли Русской». И это не случайно. История России – это история собирания земель. Это не история завоеваний.

Родившись на открытых равнинных пространствах, русское государство не имело естественной географической защиты. Расширение его границ стало единственной возможностью сохранения и развития нашей цивилизации.

Русь издревле становилась объектом опустошающих вторжений. Бывали времена, когда значительные территории исторической России оказывались под властью чужеземных захватчиков.

Восстановление исторической справедливости, воссоединение в границах единой страны оставалось и по сей день остается нашей подлинной национальной идеей. Этой идеей были проникнуты и миллионы простых людей, и те, кто вершил политику государства. Это объединяло и продолжает объединять всех.

И, конечно, одного ума, прозорливости и воли правителей для формирования на протяжении многих веков русского государства как евразийской общности народов было недостаточно. Немалая заслуга в этом принадлежит нашим предкам – выдающимся государственным деятелям, офицерам, дипломатам, деятелям культуры, а также миллионам, сотням миллионов простых тружеников. Их стойкость, мужество, предприимчивость, личная инициатива и есть исторический фундамент, уникальный генетический код российского народа. Их самоотверженным трудом, силой духа и твердостью характера строились дороги и города, двигался научно-технический прогресс, развивалась культура, защищались от иноземных вторжений границы.

Многократно предпринимались попытки остановить рост русского государства, подчинить и разрушить его. Но наш народ во все времена умел собраться и дать отпор захватчикам. В народной памяти навсегда останутся Ледовое побоище и Куликовская битва, Полтава, Бородино и Сталинград – символы несокрушимого мужества наших воинов при защите своего Отечества.

Народная память хранит имена тех, кто своими ратными подвигами, трудами и походами расширял и защищал просторы родной земли. О них и рассказывает это многотомное издание.

В. Мединский, Б. Грызлов

Русский XVIII век можно разделить на три четко различающиеся части: эпоху Петровских преобразований (1682–1725), эпоху дворцовых переворотов (1725–1762) и эпоху Екатерины II (1762–1796).

Замечательный отечественный историк Николай Иванович Павленко (1916–2016) справедливо считал, что значения Великих в российской истории достойны два царствования – Петра I и Екатерины II, неслучайно оба монарха вошли в историю с прозваниями Великих.

Сама Екатерина позиционировала себя как продолжательница дела Петра. Неслучайно на памятнике первому русскому императору (знаменитый Медный всадник Э. М. Фальконе) она приказала поместить много говорящую надпись: «Петру Первому – Екатерина Вторая».

Внутренние реформы Екатерины II продолжили совершенствование аппарата государственного управления России, были очень своевременны и, в отличие от преобразований Петра, изначально хорошо продумывались, велись не спонтанно и урывками, а по плану. Русское самодержавие достигло своего апогея, получив при этом оценку просвещенного абсолютизма и законной монархии Екатерины II.

Открытие монумента Петру Великому.

Гравюра А. К. Мельникова с рисунка А. П. Давыдова. 1782.

Государственный Эрмитаж

По происхождению Екатерина была дочь знатного немецкого аристократа, Христиана Августа Ангальт-Цербст-Бернбургского, но не правящего монарха, а прусского генерала. Она родилась 21 апреля (2 мая) 1729 года. До приезда в Россию и принятия православия принцесса носила имя София Августа Фредерика. Ее матушка Иоганна-Елизавета была сестрой Карла-Августа Голштейн-Готторпского, приехавшего в свое время в Россию с намерением стать мужем цесаревны Елизаветы Петровны. И, если бы не роковая для него черная оспа, убившая принца, Елизавета вполне могла бы быть счастлива в законном браке с понравившимся ей женихом. Возможно, воспоминание о нем сыграло не последнюю роль в выборе императрицей Елизаветой Петровной пары для своего племянника и наследника голштинского герцога Карла Петра Ульриха, в православии великого князя Петра Федоровича. Своему, как оказалось, недалекому и несчастливому мужу бывшая Ангальт-Цербстская принцесса приходилась троюродной сестрой.

В отличие от Петра Федоровича, сына старшей дочери Петра I Анны, так и не полюбившего России, его супруга, принявшая в православии имя Екатерины Алексеевны, еще до приезда в Россию поняла, что судьба предоставила ей счастливый билет. Будучи чистокровной немкой по рождению, Екатерина быстро освоилась в России, завела русских друзей и стала большей русской по убеждениям и эмоциональному приятию России, чем многие чистокровные россияне.

Екатерину отличало блестящее европейское образование. Она с юности состояла в переписке с величайшими умами европейского Просвещения, и то, что они считали ее «философом в 15 лет», говорит о многом. Будущей императрице также были даны талант политической интуиции, воля и энергия, а главное, страсть к власти, сочетаемая с важным для любого политика умением действовать рационально, понимая, что политика – это искусство возможного.

Из последнего вытекало то, за что некоторые историки ошибочно пытались назвать Екатерину лицемерной государыней. Речь идет прежде всего о ее заявленном много раз отвращении к крепостному праву, процветающему в России. Однако отменять его императрица не спешила и даже, напротив, объективно расширила. Екатериной II за 36 лет ее правления было роздано в частные руки и знати, и рядовым русским дворянам 800 тыс. крепостных душ. Но, на наш взгляд, дело было не в лицемерии, а в том, что самый могучий в политическом плане класс российского общества – дворянство – почитал крепостное право своей главной привилегией. Не учитывая этого, в России ничего нельзя было сделать. Особенно это касается монарха, который пришел к власти путем дворцового переворота, как это сделала Екатерина. Любого, кто дерзнул бы посягнуть на право русских дворян владеть «крещенной собственностью», российские дворяне свергли бы также легко, как возвели на трон Екатерину II, а до нее Екатерину I, Анну Иоанновну и Елизавету Петровну.

Поэтому большой заслугой царицы было уже то, что она в государственной пропаганде позволяла постоянно демонстрировать свое отрицательное отношение к крепостному праву и сделала идеологию Просвещения официальной идеологией Российской империи. Последнее прекрасно видно из содержания «Наказа», с которым императрица обратилась к созванной для работы над новым законодательством Уложенной комиссией в 1767 году.

В наследство от Петра и его преемников Екатерине достался незавершенный процесс консолидации российской дворянской общественной элиты в рамках одного сословия. Это явление, между прочим, было одной из причин дворцовых переворотов, столь характерных для постпетровской России. Не отменив манифест о вольности дворянской, изданный в 1762 году еще Петром III, разгромив крестьянскую войну под предводительством Емельяна Пугачева и найдя в рамках Областной реформы 1775 года компромисс между незыблемостью верховной власти и выгодами дворян в выборе своих представителей для участия в управлении губерниями и уездами империи, а позже даровав дворянству Жалованную грамоту 1785 года, Екатерина завершила переход дворянства от положения служилого сословия к статусу благородного господствующего сословия.