- Вы меня совсем не знаете, - сказала я как можно убедительней. - Не воображайте, будто что-то поняли обо мне после пары минут общения.

   Джонатан посмотрел на меня долгим взглядом.

   - У нас еще будет время познакомиться, - пообещал он уверенно. - Лететь далеко, мы многое успеем обсудить.

   - Например?

   - Например, кризис на Ближнем востоке. Что вы о нем думаете?

   - Ничего. Плевала я на кризис.

   - Тогда давайте о музыке. Вам понравился мой концерт?

   Разумеется, как любой эгоманьяк, Джонатан хотел похвалы, и я почти не притворялась, из упрямства изображая безразличие.

   - Я не разбираюсь в классике. И в пианистах.

   Джонатан рассмеялся, продемонстрировав полоску по-американски безупречно-белых зубов.

   - Ничего, это поправимо, - казалось, он совершенно не обиделся. - Тогда давайте говорить о вас. Давно у вас это? До какой стадии дошло?

   - Что - это? - в этот момент я почти поняла, как можно ударить кулаком в стену из-за того, что горничная принесла не те розы. Потому что мне хотелось сделать то же самое. Интересно, насколько это больно?

   - Расстройство. Сколько раз в день вы моете руки? Вы злитесь, когда кто-нибудь трогает без спроса ваши тюбики с кремом?

   - А вы? - поинтересовалась я, надеясь хоть немного задеть его или сбить с толку. Но это оказалось бесполезно.

   - На вашем месте я бы злился, и еще как, - не возражал он против моей формулировки. - Мне очень сложно сдержаться, когда все идет не по плану. А вам?

   - Как в случае с горничной? - поинтересовалась я, игнорируя его вопрос.

   Я надеялась вывести его из себя, но Джонатан лишь согласно кивнул.

   - Да, например.

   - А где был ваш помощник, когда вы дрались с дверью? Разве ему не полагается беречь ваши бесценные руки?

   Джонатан снова вздохнул. Но не разозлился, как я надеялась. Я вообще никак не могла понять, где у него переключатель, превращающий красавца в чудовище, и это сводило меня с ума.

   - Я тоже думаю, что ему не стоило оставлять меня наедине с этим монстром, - сказал Джонатан. - Я имею в виду горничную. Бог знает, во что все в итоге могло вылиться. Эти приступы ярости сложно контролировать.

   - Может, вам стоит принимать успокоительное? - предположила я.

   - Я пробовал, - признался он. - Ничего хорошего. Реакция теряется. Я играю хуже, а этого нельзя этого допускать. Поэтому я и решил забрать вас с собой. Вы меня успокаиваете. Мы вместе уже четверть часа, а мне все еще не хочется ни бежать, ни драться.

   - Мне не нравится роль живой таблетки, - сказала я. Как будто это имело значение. - Не люблю, когда во мне видят вещь.

   В его глазах появилось выражение, которого я не могла прочитать. Джонатан молчал так долго, что я начала терять терпение.

   - А что, если я сейчас отпущу вас? - наконец предложил он. - За паспортом. Вы вернетесь к взлету?

   Я наклонила голову.

   - Возможно.

   - Мне нужно знать точно.

   - Зачем мне возвращаться?

   Он пожал плечами.

   - Потому что вы хотите быть со мной. А я хочу быть с вами. Все просто.

   - Вы не можете знать, чего я хочу.

   Джонатан улыбнулся.

   - Могу. Желаете проверить?

   Я киваю, и он протянул мне руку ладонью вверх.

   - Дайте свою руку.

   Я не могла поверить своим ушам, и ему пришлось повторить просьбу. Даже через ткань перчатки, кажется, я чувствовала, какая горячая у него кожа. Джонатан сжал мою ладонь и прежде, чем я успела понять его намерение, наклонился и коснулся губами костяшек моих пальцев, сначала указательного, потом среднего -- ровно так, как хотела сделать я. Улыбнувшись, поднял на меня глаза в пушистых ресницах.

   - Я дам вам все, чего вы хотите, - пообещал он, и от его взгляда у меня сжалось горло, а от прикосновения задрожало все внутри.

   - Наверное... - сказала я осторожно, - наверное, мне все-таки стоит съездить за паспортом.

   4

Я собиралась в дорогу тщательно. Если частные самолеты и правда не досматривают, у меня был шанс провезти с собой кое-что. Не слишком дорогое в переводе на деньги, но совершенно бесценное, когда дело касается времени. Вряд ли я легко могла бы найти все нужное, не вызывая подозрений. 

- Вы точно вернетесь? - спросил он еще раз. Молчаливый Ярдли нетерпеливо переминался с ноги на ногу в ожидании моего ответа. 

- Думаете, я смогу сбежать от вашего помощника?

В темных глазах Джонатана все еще плескалось недоверие. 

- Оставьте что-нибудь в залог, - попросил он. - Что-то ценное, за чем придется вернуться.

Ничего ценного с собой у меня не было. В клатче, помимо крема для рук и тюбика дезинфицирующего раствора, были лишь матирующие кожу салфетки и телефон. Который, должно быть, просто разрывался от СМС-ок Кристины. Впрочем, сейчас мне было не до нее.

- Может, оставите перчатку? - предложил Джонатан, но увидев, как судорожно я сжала руки, поторопился добавить. - Простите. Это бестактно с моей стороны. Вот, я придумал... - он расстегнул ремешок наручных часов и протянул их мне. - Возьмите. Если вы не хотите оставить нечто ценное, я сам дам вам то, что вам захочется вернуть. Эти часы подарил мне отец. Это единственная вещь, которая у меня от него осталась, так что сами понимаете, как они мне дороги... 

Металл все еще хранил тепло его тела - я чувствовала это даже через ткань перчатки.

- Я не...

Джонатан пресек возражения, сжав мою руку в кулак.

- Возьмите, - настойчиво сказал он. - Так мне будет спокойней. Я буду точно знать, что вы вернетесь.

Его рука все еще сжимала мою, и, как ни странно, мне не хотелось прерывать контакт. Мы встретились глазами, и это было так интимно, что меня охватил жар. 

- Идите же, - произнес он едва слышно. - А то не отпущу.

Я пересела в другую машину, чтобы ехать с Ярдли домой, в полном смятении. Никогда не думала, что со мной может случиться нечто подобное. Прекрасные принцы обычно приходят к безупречным киногероиням, а не к неидеальным девушкам вроде меня. Как случилось, что я встретила своего? Может, это сон и я вот-вот проснусь?

Бросив взгляд в зеркало заднего вида и убедившись, что Ярдли смотрит на дорогу, я осторожно приподняла подол юбки и ущипнула себя за бедро - туда, где кожа не была защищена ни чулком, ни шелком трусиков. От боли у меня тут же выступили на глазах слезы, и я прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. Когда я снова посмотрела вперед, то увидела, что Ярдли с любопытством, неприличным для слуги, наблюдает за мной.

Впрочем, он служил не мне, так что вряд ли можно было поставить это ему в вину. С горящими от стыда щеками я резко одернула подол и отвернулась к окну. 

За всю дорогу туда и обратно мы не обменялись ни единым словом.

5

Полтора часа в разлуке показались мне адом. Свернувшись в комочек на заднем сидении лимузина, я вынула часы Джонатана и сжала в руке. Закрыв глаза, провела кончиками пальцев по гладкому стеклу циферблата, коснулась стальных звеньев браслета... Металл снова остыл, но стоило подержать часы подольше, и они опять начали согреваться. Я думала о том, что они были с Джонатаном долгие годы, и если бы могли говорить, рассказали бы мне о нем немало интересного. 

Когда мы наконец поднялись по трапу в салон маленького частного самолета, была уже глубокая ночь. При виде меня Джонатан с улыбкой встал с места, и мое сердце окатило теплой волной. Я была так счастлива его видеть, что просто не передать словами. В его глазах я видела ответную радость.

- Вы вернулись, - сказал Джонатан. Белая кожа салона самолета источала легкий запах дезинфектора. Я улыбнулась.

- У меня есть ваша вещь. Я должна была ее вернуть.

Я протянула ему часы, но Джонатан не сделал ответного движения. Вместо этого он покачал головой.

- Оставьте их себе.

- Что?! - я не могла поверить своим ушам. - Но ведь это часы вашего отца! Я не могу...