Я засмеялся, обнял ее и начал целовать, а она смеялась.

Вот это было счастье. Самое настоящее.

Нина позвонила мне утром в понедельник, едва я успел доехать до работы и сесть за стол. Оля провела у меня вечер, а на ночь уехала домой, чтобы утром собраться на службу. Оказалось, что она работает в таможенном управлении.

— Привет. Не могла до тебя вчера дозвониться, — сказала Нина, в голосе звучало любопытство.

— Я с девушкой был, — говорю и выдерживаю паузу.

— А-а… Понятно, — любопытство в голосе Нины усиливается. — Когда ты только успеваешь… Поужинаем сегодня? Расскажешь подробности.

— Не могу. Я сегодня вечером с ней, — отвечаю.

— А-а… Ну ладно…

День тянулся долго-долго, я старался занять его делами, чтобы не чувствовать, как медленно тянется время. Даже уборку произвел у себя на столе. Разложил дела по-новому. Готовые на подоконник. Новые в лотках. Передо мной только то, над чем непосредственно сейчас работаю.

Ровно в шесть встал, оделся и побежал к метро, чтобы успеть доехать до назначенного места и встретиться там с Олей.

Поток людей в час пик меня уже давно не раздражает. Я к нему привык. Иду в толпе и никого не замечаю, даже когда начинают подпирать со всех сторон и со спокойными лицами давить насмерть перед входом на экскалатор.

Оли еще не было. Я подумал и пошел к цветочному ларьку, купил одну красную розу и стал ждать. Я не просто ждал, а думал, какой Новый год у меня может получиться с Олей. С Ниной мы всегда куда-то шли — в клуб, ресторан, пили и прыгали там до утра, и казалось, что встречаем Новый год в огромной тусовке друзей, хотя на самом деле были все так же одни, как и всегда. Как в переполненном вагоне метро, когда на тебя давят со всех сторон, но ты все равно один.

С Олей все может быть не так. Думаю, она согласится на «эротический Новый год». Это то, о чем я давно мечтаю. Чтобы забраться в постель и встретить бой курантов оргазмом. Только не знаю, как ей об этом сказать. Ну ничего. Еще есть время.

Livejournal

U72

1.02.2004

Сегодня один знакомый сказал, что больше всего на свете мечтает кончить женщине на лицо и размазать все это. Представил и подумал, что я мечтаю о другом. Хочу оказаться в темной комнате, где совсем темно, с девушкой, которую не знаю. Заняться с ней любовью и выйти оттуда, так и не узнав, с кем был.

Оля появилась вся в белом, как невеста. Белое пальто, белая шапочка и белые сапоги на высоких каблуках.

— Ой, спасибо, — она взяла розу. — Я опоздала. Извини.

— Ничего, — говорю я, — куда пойдем? Хочешь в кино?

— Нет, давай лучше где-нибудь посидим, поговорим, — отвечает Оля, — мне хочется тебя получше узнать.

— Ладно, давай…

Разговор с Олей напоминал кино. Она говорила так, будто мы снимаемся в кино и нас будут смотреть сотни людей, желая узнать из наших бесед что-то для себя полезное.

— Что для тебя идеальный секс? — Оля тянула молочный коктейль через соломинку.

— Идеальный секс? Хм… — я наморщил лоб и попытался шокировать ее откровенностью. — Это когда мужчина уже сильно возбужден, причем на чувственно-эмоциональном уровне. Он подходит к женщине, у нее уже все готово. Вставляет, пару раз дергается, тут же кончает, а уже потом получает какие-то нежные тактильные ласки своему телу.

— В общем, для женщины это, наверное, то же самое. Чтобы мужчина, возбудившийся на чувственно-эмоциональном уровне, неожиданно, страстно и напористо задрал юбку и изнасиловал, — вернула мне мячик Оля.

— Ха, допустим, пару раз такое и прокатит, — этот пинг-понг мне нравился. — На третий тебе с многозначительным видом откроют какой-нибудь глянцевый журнал и начнут тыкать пальчиком в глупую статью, приговаривая: «Видишь вот это слово? Называется пре-лю-дия».

— Но тебе ведь нравилось, когда девушки тебя ублажают? — она уставилась на меня как следователь.

— Это другой вариант. Когда ты просто лежишь, а женщина выполняет свою работу.

— А что лучше? Когда мужчина возбужден на чувственно-эмоциональном уровне или когда его ублажают?

— Первое.

— Митя, ты когда-нибудь любил?

— Нет.

— А хотел бы?

— Да.

После такого разговора я уже не мог думать ни о чем, кроме секса.

Оля предложила сегодня поехать к ней.

— Прошлый раз, когда я уезжала от тебя ночью на такси, — сказала она, — мне было как-то обидно. Знаешь, я представила себя девушкой по вызову, которая приезжала к мужчине, обслужила его, потом ушла, чтобы не мешать ему отдыхать. Это было очень неприятное чувство.

Мне стало очень неловко. Я попытался оправдаться:

— Я же предлагал тебе остаться.

— Остаться я тоже не могла, мне ведь с утра на работу. Поэтому давай лучше в будние дни встречаться у меня.

— Хорошо, — говорю я.

Оля жила по той же ветке метро, что и я, только в противоположном конце.

Квартирка очень похожа на ту, что снимает Нина. Большая комната, малюсенькая кухня, только санузел раздельный.

Дома Оля занималась любовью иначе, чем у меня в гостях.

Она забралась под одеяло и все время провела на спине, тихонько сопя мне в ухо. По-домашнему, лениво. Как только я закончил, сразу повернулась ко мне спиной, взяла мою руку и уснула, пробормотав что-то вроде: «Мне с тобой так хорошо».

Я лежал без движения до тех пор, пока не затекла рука. Чуть поворочался. У Оли была слишком мягкая для меня постель. Слишком жаркая. Матрас, сверху еще один, огромное пуховое одеяло, несколько толстых подушек… Спина задеревенела в непривычном положении. К тому же матрас прогибался под нашей тяжестью, и мы с Олей скатывались в центр, дополнительно грея друг друга.

Наконец я не выдержал, тихонько выбрался из кровати и стал одеваться. Надеюсь, удастся поймать машину, чтобы добраться до дома и немного поспать перед работой.

Оля даже не проснулась.

Я вышел. На счастье, оказалось, что дверь захлопывается, не пришлось прибегать ни к каким ухищрениям, чтобы ее закрыть.

Утром мне позвонила Нина. Голос у нее был растерянный.

— У тебя там серьезно, да? — спросила она.

— Похоже, что да, — говорю я. — Надо будет тебя с ней познакомить.

— Давай, — говорит Нина. — Может, все вместе, втроем, куда-нибудь сходим.

— Надо подумать, — отвечаю я, давая понять, что мне не очень хочется идти куда-то втроем. — Вряд ли в ближайшие дни.

— А-а… Ну ладно…

Следом решил позвонить Оле.

Она долго не брала трубку, потом наконец взяла и сказала:

— Привет. Я так испугалась, когда проснулась, а тебя нет рядом. Знаешь, лучше нам какое-то время не встречаться. Не могу тебе этого сейчас объяснить.

Меня словно кочергой по загривку ударило.

— Но…

Но она уже отключилась и больше на звонки не отвечала.

Я еле досидел до конца рабочего дня и поехал к Оле домой.

Лифт не работал. Забрался на шестой этаж по лестнице. Позвонил в дверь, но ее никто не открывал. Сел на ступеньку и стал ждать.

Время тянулось медленно. Из соседнего глазка на меня постоянно кто-то поглядывал. С периодичностью в пять минут.

Неожиданно лифт зашумел. Включился. Поехал вниз. Потом со скрипом обратно. Остановился на Олином этаже. Сердце забилось так, что, казалось, вот-вот выскочит через рот. Открылись дверцы, и я услышал Олин голос:

— Знаешь, их страшно волнует, что у меня нет мужчины. Они думают, что я от этого жутко несчастная. Они думают, что если сами несчастные, когда у них никого нет, то и другие точно так же. Им и в голову не приходит, что это может быть не так. Ты когда пришел, так на меня посмотрел, что мне даже стыдно стало, что я пришла и тут сижу. А ты несчастный, что у тебя нет женщины?

— Да в общем-то нет… — ответил ей кто-то басом.

Мне показалось, я схожу с ума.