Генри забрел в гостиную, где девочки умоляли дядю Фрэнка разрешить им посмотреть кино. Он прошел мимо них и поднялся в свою комнату, стараясь чувствовать себя несчастным из-за родителей. Добравшись до низа чердачной лестницы, он поднялся вверх на ступеньку и замер. Его обдавало холодным воздухом. Принюхиваясь и прислушиваясь, он осторожно вскарабкался еще на пару ступенек. В воздухе пахло травой и сырой землей. И был слышен шелест деревьев.

На чердаке, обычно самом жарком месте в доме, было невероятно холодно. Обе двери в его комнату были открыты, и оттуда тянул легкий ветерок. Свет был выключен, но снаружи еще не совсем стемнело, поэтому с того места, где он стоял, Генри мог видеть стену в своей спальне. Дверца шкафа была открыта. Было слышно, как где-то за его кроватью деревья легонько стонут и скрипят, словно корабли. Встав в дверях, он внимательно огляделся по сторонам, затем шагнул и наступил в лужу очень холодной воды. Он отпрыгнул, добрался на ощупь до лампы и зажег свет.

Та сторона кровати, что была прямо под шкафом, насквозь промокла. А на полу была огромная лужа, доходившая практически до самых дверей и затопившая правую половину комнаты. Дверца шкафа слегка покачивалась, а все двери ниже нее, равно как и оставшаяся штукатурка, были мокрыми. Генри присел на колени на хлюпнувший под ним матрац и заглянул внутрь шкафа. Ничего не было видно, но он почувствовал влажную землю и густой запах мха, и было слышно, как шелестят, качаясь во сне, листья. Он захлопнул дверь, закрыл задвижку и нашел сухой островок на своей промокшей постели. Топчась на коленях в уже промокших джинсах, он посмотрел в воду на полу.

В луже было три больших распухших от воды дождевых червя.

— Черви, — сказал Генри вслух. Действительно, в луже на полу чердака плавали червяки.

Дотти и Фрэнк стояли на кухне и потягивали чай со льдом. Девочки что-то смотрели по телевизору.

— Что сказал Билли? — спросила Дотти.

— Что ты имеешь в виду? — переспросил Фрэнк. — Я же тебе сказал, что не собираюсь обращаться к нему за помощью.

— Однако обратился, — Дотти улыбнулась, откинула назад волосы и отпила глоток чаю. Затем она поцеловала его в щеку. — Спасибо, что поговорил с ним, Фрэнк. Я знаю, что твоя гордость при тебе.

— Моя гордость в том, почему я с ним поговорил, — пробормотал Фрэнк. — Он тоже не смог ее открыть. Что доказывает, что он мне был не нужен. — Он поставил свой стакан с чаем. — Пойду поболтаю с девочками.

Анастасия и Пенелопа сидели на полу перед телевизором. Фрэнк уселся рядом.

— Генриетта пошла с Генри наверх, — сказала Анастасия. — И сказала, что нам нельзя.

— А вам хотелось? — спросил Фрэнк.

— Да, — сказала Анастасия.

— Нет, — сказала Пенелопа. — Генри не очень-то по части игр. Генриетта просто ведет себя с ним тактично.

— Я думаю, у них есть какой-то секрет, — сказала Анастасия.

— Нехорошо пытаться узнать чужие секреты, — сказала Пенелопа.

— Секреты для того и нужны, чтобы их раскрывать. Пап, как думаешь, у них есть секрет?

— А почему бы тебе их не спросить? — сказал Фрэнк.

Анастасия была в восторге.

— Можно мне? А они обязаны ответить?

— Нет, — сказал Фрэнк. — Им не обязательно тебе отвечать.

— Можно я спрошу их сейчас?

— Ну, конечно. А мы с Пенни пока последим за телевизором. Так, Пенни?

Пенелопа лишь прикусила губу, а Анастасия помчалась к лестнице.

Добравшись до чердачной лестницы, она затаилась и прислушалась. Она знала, что первый шаг к раскрытию секретов — посмотреть, сколько получится разузнать тайком. Уже несколько дней она хотела подглядеть за ними. Она хотела проследить за Генриеттой, когда та встала с постели посередине прошлой ночи. Но Пенелопа ей не разрешила. Она хотела пошпионить за Генри в его комнате и порыться в его ящиках, но этого Пенелопа тоже бы ей не разрешила. Пенелопа считала, что хорошо, когда люди хотят тебе что-то рассказать. Анастасия же думала, что гораздо интереснее узнать то, чего они тебе говорить не хотят.

Она слышала голос Генриетты, хотя не могла понять, о чем та говорит, и слышала, как что-то тяжело шлепает по полу. Еще она слышала, как вытянули и оторвали клейкую ленту. Анастасия расставила ноги пошире, уперлась ими в края лестницы и прижалась к ступенькам. Затем она схватилась руками парой ступенек выше и медленно поползла вверх.

— Интересно, как могла открыться щеколда? — услышала Анастасия вопрос Генриетты. — Я сама видела, как ты ее закрыл. Уверена, что ты не забыл это сделать.

— Сам не знаю, — ответил Генри.

— Да, воды тут много. Придется тебе сегодня ночью свернуться клубком на сухом краю кровати.

— Ага, — сказал Генри. — Хотя не знаю, усну ли я вообще. Я выпил довольно много газировки.

— И я.

— Я раньше никогда ее не пробовал.

— Да ладно! Серьезно не пробовал? — засмеялась Генриетта. — Почему?

— Думаю, потому что она портит зубы.

— А что их не портит?

— Наверное, ты права.

— Черви забавные. Как-то странно, что они попали сюда.

— Точно. Не уверен, что им нравится мой пол.

— Как думаешь, эти червяки квантонулись?

— Не знаю, откуда они, но им точно должен понравиться задний двор.

— Ну, я закончила со стеной. Скажи, на потолок тоже нужно?

— Конечно.

— А другая стена?

— Конечно.

Генри не думал о том, что говорила Генриетта. Он промокал пол полотенцами и выжимал их в ведро. Его уже пора было вынести. Он схватил его и пошел к лестнице.

Анастасия притаилась, распластавшись на четвереньках на лестнице где-то на полпути наверх. Когда Генри подошел, она быстро вскочила на ноги.

— Привет, Генри, — произнесла она. — А я как раз поднималась.

— Ой, — сорвалось у Генри. Генриетта поспешно выскочила из комнаты на звук голоса сестры.

— Анастасия, ты ведешь себя ужасно! — сказала она. — Ты подслушивала!

— Нет, не подслушивала, — ее глаза округлились. — Я просто шла кое-что у тебя спросить. Можно мне подняться?

— Нет, — ответила Генриетта. — Ты шпионила.

— Все нормально, — сказал Генри. — Можешь подняться. — Он поставил ведро и отошел в сторонку. Анастасия быстро поднялась, стараясь не смотреть на сестру. Генриетта состроила ей гримасу.

Анастасия подошла и остановилась в дверях комнаты Генри. Генри и Генриетта встали позади нее.

— Где вы взяли все эти плакаты? — спросила она.

Вся стена была покрыта плакатами баскетболиста со скрещенными руками. Он пристально смотрел на вошедших со всех концов комнаты. Все плакаты были склеены вместе, так что получился один большой лист. Большая часть висела вертикально, по некоторые были приклеены наклонно, а один и вовсе вверх ногами. Еще один свисал с потолка, потому что Генриетта пока не успела его приклеить.

— Мне их папа дал, чтобы обклеить комнату Генри, — сказала Генриетта. — Он нашел их в амбаре.

— Все одинаковые? — спросила Анастасия.

— Ну да, мне все равно, — сказал Генри. Анастасия посмотрела вниз на все еще мокрый пол.

— Вы что, собирались завести рыбку? — спросила она. — Мама не будет против.

— Нет, — сказал Генри.

— Лягушек?

— Не-а.

— Саламандр?

— Нет, — Генри отрицательно покачал головой.

— А откуда тогда вода?

— Ниоткуда, — сказала Генриетта.

— Из тучи, — пояснил Генри.

Анастасия зашла в комнату. Генриетта последовала за ней, держась позади. Анастасия потрогала постель и тут заметила червяков.

— Лучше бы вы рассказали мне ваш секрет. Я собиралась за вами следить, но Пенни мне не разрешила. Почему вы не хотите рассказать? Я никому не наябедничаю. Мы с Пенни умеем хранить секреты.

— Пенни, может, и умеет, — сказала Генриетта. Она сложила руки на груди и откинула назад волосы.

Анастасия выглядела уязвленной.

— Я тоже умею!

— А кто рассказал маме про крысиные черепа в амбаре? — спросила Генриетта.

— Ну, я же не специально.

— А кто рассказал Бэкки Таллер о крепости на каштане?