Затем она встречалась с медбратом из онкологии. Он был таким же одиноким родителем, как и она. Однажды он пригласил Долли к себе домой вечером, чтобы познакомить ее со своими тремя детьми. Ей даже пришлось приготовить детям ужин и уложить их спать. Когда дети заснули, их отец стал жалобно делиться с Долли своими невзгодами, все время возвращаясь к мысли, что детям нужна мать. И когда Долли сидела на софе и пила кофе, она вдруг поняла, что ему нужна женщина вообще, а не она конкретно. Ее самолюбие было уязвлено.

Все! Достаточно свиданий! Надоело встречаться с мужчинами, которые считают тебя с первого взгляда то потенциальной женой, то любовницей, думала она. Пойду на «Клеопатру» одна…

На светофоре зажегся красный свет, и Долли остановила машину. Больно об этом думать, но это правда, продолжала размышлять она. Ни один мужчина, с которым ей приходилось встречаться, с тех пор как она переехала в Сент-Джон, не был интересен ей. Ни один из них не пытался заглянуть ей в душу. Им нравилось только ее лицо и тело. Может быть, в этом была ее ошибка? Или, может быть, как сказал хирург, она действительно была безнадежно старомодной?

На светофоре зажегся зеленый свет. Долли продолжила свой путь и вскоре уже была дома. Роберт спал на ступеньках крыльца, рядом с ним дремал Шуман. Она все еще продолжала думать о своих неудачах и в конце концов пришла к выводу, что живет какими-то нереальными вещами. Видимо, она чего-то не понимает, а значит, не так ведет себя и притягивает этим не тех людей, каких бы ей хотелось.

В первую субботу после эпизода с крысой Тед пригласил Бланш в ресторан пообедать. Хотя можно было сказать, что Бланш нравилась Теду, но все-таки не настолько, чтобы увлечься ею всерьез. Тед знал, что, к сожалению, она влюблена в него. Сам же он ничего более приязни не испытывал и поэтому не пытался никогда сблизиться с ней, что, видимо, сильно ее обескураживало. К тому же Теду не нравилось, что Бланш очень часто звонит ему, это мешало работе и все больше напоминало какое-то преследование. Наконец, сегодня вечером он решил положить этому конец раз и навсегда.

Прекрасный способ потерять субботний вечер, думал Тед, собираясь на встречу с Бланш и повязывая галстук перед зеркалом. Впрочем, она еще молода. У нее все впереди. В конце концов, она рано или поздно найдет себе кого-нибудь и забудет о нем.

Забудет ли он сам или простит ли себе когда-нибудь смерть Кэрол — своей жены?

Совместный вечер с Бланш и впрямь прошел скверно. Теду пришлось вести неприятный для обоих разговор, в мягкой форме объясняя ей, что они не должны больше встречаться. И все-таки вечер закончился слезами молодой леди и неприятным ощущением опустошенности. Домой Тед пришел в десять часов. Чтобы успокоиться, он налил себе бренди и сел на диван.

Медленно потягивая бренди и отсутствующим взором наблюдая за бейсбольным матчем по телевизору, он почему-то вспомнил вдруг Долли Форвенд. Он вспомнил, как вид полудохлой крысы вызвал у нее слезы. Но Тед был уверен, что она, в отличие от Бланш, никогда бы не стала использовать слезы в качестве оружия. И также, в отличие от Бланш, Долли не была влюблена в него. Более того, видимо, он даже не нравится ей. Это болезненно задевало самолюбие. Тед не мог себя обманывать: он кривил душой, когда говорил, что Долли ему не нравится.

Все еще держа в руках рюмку, он вспоминал блеск ее волос на солнце, ее немного трясущиеся после увиденной крысы руки, красивые длинные ноги, полную грудь под грязной рабочей майкой с надписью «Ценный груз». Он неожиданно и вполне определенно осознал, что воспоминания эти не случайны. Впервые после смерти жены он почувствовал, как в нем просыпается мужчина.

Все его существо сейчас — и душа, и тело — жаждало любви. Однако он не мальчик, чтобы доверяться первым случайным впечатлениям! Это могло быть простым совпадением — встреча и пробуждение чувственности. На всякий случай Тед решил держаться подальше от Долли Форвенд, а время само расставит все по своим местам. Ему удалось не встречаться с ней две недели, но попытка выкинуть ее из головы была безуспешной…

Как-то на пикнике к нему подсела молодая женщина, которая явно заинтересовалась им. Она в разговоре во всем с ним соглашалась, смеялась как психопатка, когда он шутил. Но ее откровенные притязания сильно разозлили Теда, и он решительно, если не грубо, попросил оставить его в покое. Оставшись один, он вдруг поймал себя на том, что во время разговора все время вспоминал взгляд Долли, ее голос. Она не выходила у него из головы.

Через несколько дней Питер и Энни — давние хорошие друзья — пригласили его отдохнуть в летнем коттедже.

— Папа, могу я взять с собой Робби? — сразу после приглашения спросил его Бен. — Мы могли бы вместе играть в теннис и купаться.

— Нет, — коротко ответил Тед.

— Почему нет? — взволновался Бенджамин.

Тед не знал, как ему ответить. Может быть, потому, что не хотел объяснять друзьям, кто такой Роберт? Или потому, что не хотел звонить Долли?

— Мы не можем взять с собой Роберта, мама не отпустит его с нами так далеко. К тому же мы возвратимся поздно. Может быть, как-нибудь в другой раз, — успокоил Тед сына.

Бен прикусил нижнюю губу, поднялся по ступенькам в свою комнату и закрыл за собой дверь. Тед провел ладонью по волосам. Он должен воспитывать сына в строгости, не баловать его и приучать к дисциплине. Но иногда Теду было трудно урезонивать сына — мальчику не расскажешь всего.

Скорей всего Долли не согласилась бы поехать вместе с Робертом. Отец школьного товарища ее сына был неинтересен ей. Да к тому же ей наверняка есть с кем провести уик-энд. В больнице, где она работает, полно молодых мужчин.

Он ходил по комнате, собирая разбросанные газеты, на сердце у него было неспокойно.

С другой стороны, она любит сына, и ради него почему бы ей не поехать в выходной к морю? Это будет чем-то похоже на семью, — думал он, стоя на ковре. Муж, жена и двое детей.

В известной мере такая совместная поездка, конечно, обременит его, ведь на самом деле они не были семьей. Но как объяснить Бену, почему они не могут взять с собой Долли и Роберта?

Ответа на этот вопрос у Теда не было. Без всяких объяснений он, забрав Бена, направился к своим друзьям. Солнечным июльским утром коттедж представлял собой прекрасное место для отдыха. Бен плескался в бассейне с Сэсил и Адой — дочерьми Питера и Энни, в то время как взрослые загорали, наблюдая за детьми, попивали охлажденный тоник и обсуждали дела своих коллег. Клиентка одного из них по очень трудному делу была членом парламента. Разговор невольно переместился на «женский вопрос». Энни при этом вроде бы невзначай спросила:

— Ты встречаешься с кем-нибудь, Тед? — Когда он повернулся к ней, она сдвинула свою шляпу с большими полями для защиты от солнца, чтобы лучше видеть его лицо: — Прошло уже два года, как умерла Кэрол. Разве этого не достаточно?

Хорошо, что темные стекла очков скрывали его глаза.

— Нет, — ответил Тед после долгой паузы.

— Даже если ты не хочешь встречаться с кем-нибудь, то я все равно не вижу причин, чтобы избегать женского общества.

— Я не избегаю женщин, — ответил он. — В следующую пятницу я как раз собираюсь встретиться с женщиной-хирургом на каком-то медицинском собрании-вечеринке.

Интересно, подумал Тед, придет ли туда Долли Форвенд?

Впрочем, он не собирался обсуждать этот вопрос с Энни.

— Готова поспорить с тобой на двадцать долларов, что это будет твое первое и последнее свидание с такой смелой женщиной, — бросила с усмешкой Энни.

— Я не могу загадывать далеко, — уклонился от пари Тед.

— О, у тебя, наверное, много поклонниц.

— Это меня не радует.

— Мне понятен их интерес. Ты — завидная партия, — заявила она серьезно. Питер, лежащий рядом с ней, заулыбался. Не обращая внимания на него, Энни добавила: — Ты — хороший отец и преуспевающий адвокат, к тому же порядочный человек с безупречной репутацией.