В Найроби уже сгустились сумерки, и как ни напрягала Френсис Уитни зрение, ничего, кроме причудливых силуэтов деревьев, ярких звезд да лунного лика в чернильно-черном небе, разглядеть не смогла. Ей почудилось, что она покинула Лондон давным-давно, хотя только этим утром ехала в отцовской машине по его улочкам, а потом в Хитроу боролась с нервным приступом малодушия, который напал на нее, как только она вошла в салон «Ви-си-10» [1], летящего в Африку. В пути была одна посадка — в угандийской Энтеббе, — и хотя особой жары Френсис не почувствовала, воздух показался ей густым от насквозь пропитавшей его влаги. Найроби, по счастью, находился высоко над уровнем моря, и атмосфера там была не такой сырой. Кто-то уже говорил Френсис об этом, когда она впервые выразила желание приехать сюда, но ей не сказали, что воздух здесь будет восхитительно терпким и пьянящим, как вино, пахнущим солнцем и тропическими цветами.

Из аэропорта в Найроби такси доставило ее прямо к отелю. Но и во время поездки по городу она почти ничего не смогла различить в темноте. Осталось лишь смутное приятное впечатление от широких улиц и силуэтов гуляющих по тротуару людей.

Фойе было небольшим, но уютным. В глубине поблескивала витрина сувенирной лавочки, за стойкой сидели две девушки-африканки. Френсис замешкалась у входа, проверяя, внес ли швейцар ее багаж.

— Мы можем вам помочь? — обратилась к ней одна из девушек.

— У меня забронирован номер на ночь, — сказала Френсис. — Я доктор Уитни.

Дежурная явно была удивлена, но постаралась скрыть это.

— Да, доктор Уитни. Заполните, пожалуйста, этот бланк.

Френсис порылась в сумочке, ища паспорт, затем переписала в анкету паспортные данные и всю необходимую, как обычно в таких случаях, информацию.

— Завтра вы улетаете в Арушу? — уточнила дежурная.

Френсис кивнула.

— Мне хотелось побыть здесь подольше, — призналась она, — но там меня ждут безотлагательно.

Девушка улыбнулась.

— Это будет для них сюрпризом, — заметила она осторожно. — Они ожидают доктора-мужчину.

— О, но я не делала секрета из того, что я женщина, — засмеялась Френсис, — а вакансия была открыта для любого квалифицированного врача.

Дежурная вновь улыбнулась:

— Не думаю, что кто-то станет возражать, доктор Уитни. Деревни нуждаются в медиках, своих специалистов у молодых развивающихся стран нет, и мы рады, когда нам оказывают помощь, присылая врачей хотя бы на год или два. Всем нам приказано обеспечить вам самый радушный прием.

— Но это Кения, — напомнила ей Френсис, — а аэродром Аруша в Танзании.

Девушка пожала плечами.

— Мы все равно рады вашему приезду, — сказала, она и протянула руку за ключом, висевшим на доске за ее спиной. Он был отягощен большим, вырезанным из дерева львом, чтобы постояльцы не забывали сдавать его, уходя из гостиницы. — Бой покажет вам номер. Заказать вам такси на утро?

— Да, пожалуйста, — с благодарностью ответила Френсис, — рейс в одиннадцать часов, — и огляделась в поисках лифта.

Лифт скрывался за сувенирной лавочкой, и девушка не заметила бы его, если бы там не было постояльца, ожидающего кабинку, чтобы подняться на свой этаж. Высокий белый мужчина в брюках из тика и пиджаке-сафари, видавшем когда-то лучшие дни, еще раз с нетерпением надавил на кнопку вызова. Лицо его загорело под солнцем до черноты, и у него был беззаботный вид человека, у которого есть все, чего он хочет. Френсис внезапно поймала себя на том, что ее рука помимо воли тянется поправить прическу, откинуть упавшую на лоб прядку, и кисло подумала, что впервые за долгое время она смотрит на человека противоположного пола и действительно видит в нем мужчину.

Для Уитни медицина давно уже стала семейным делом. Отец и мать Френсис были врачами, и, естественно, не подвергалось сомнению, что дочка со временем тоже займется частной практикой.

Поначалу Френсис не была уверена, что действительно хочет стать врачом, но поскольку ни к чему другому душа у нее не лежала, она поступила в медицинский колледж и за несколько лет преддипломной практики в госпитале проявила себя с лучшей стороны.

Но на последнем курсе Френсис влюбилась. Она тешила себя мыслью, что об этом никто не узнает, даже мужчина, о котором шла речь (он был ведущим хирургом). Однако внезапно разразился громкий скандал. Теперь, вглядываясь назад, Френсис понимала, что ее избранник ничего особенного собой не представлял и уж точно не заслуживал того всеобщего нездорового внимания, которое ей пришлось с ним разделить.

Кое-как она сдала экзамены и еще целый год проработала в госпитале на скромной должности, но больше не делала ошибок и не открывала свое сердце никому и ничему. Затем, когда мать с отцом объявили о своем решении принять дочь в семейный бизнес, настал великий момент ее бунта. Френсис с упрямством, удивившим всех и больше других ее саму, отказалась.

— За деньгами я не гонюсь, — решительно заявила она, — и собираюсь волонтером в Африку.

— Но ты ничего не знаешь о тропической медицине! — возразили родители в один голос.

— Я вообще мало что знаю о медицине — с горечью парировала она.

Френсис принялась готовиться к поездке с ожесточенным упорством. Она выбрала Танзанию и, прежде чем кто-либо смог ее остановить, выразила желание отправиться туда на два года, чтобы поработать врачом за небольшие, «карманные», деньги и полный пансион.

Миссис Уитни скорбно заметила, что надеется на ее скорое увольнение, а мистер Уитни пролил скупую мужскую слезу по тем средствам, которые он «инвестировал» в ее карьеру. Френсис попыталась объяснить им, что ей просто необходимы небольшая передышка и смена обстановки. Но все было бесполезно.

— Можно подумать, у тебя был несчастный роман! — вздохнула мать, начисто забыв о событиях, произошедших всего год с небольшим назад. Отсутствие у Френсис тяги к замужеству она воспринимала как личную драму, особенно теперь, когда дочь благополучно обрела специальность и встала на ноги.

— Будь я мужчиной, вы решили бы, что это хорошая идея — посмотреть мир, прежде чем осесть где-то! — с обидой воскликнула Френсис.

— Но что ты там будешь делать? — запричитала мать. — Совершенно одна, в первобытной деревне, — и никого, с кем можно поговорить…

— Я должна стать врачом, — твердо сказала Девушка. — И чертовски хорошим!

Миссис Уитни нахмурилась.

— Не ругайся, дорогая! — автоматически потребовала она.

Однако после этого разговора ни отец, ни мать не пытались больше отговаривать Френсис. Они даже помогли ей упаковать вещи и довезли до аэропорта Хитроу. Френсис решила, что всегда будет им за это благодарна.

Мужчина в сафари привалился к стенке лифта и окинул Френсис оценивающим взглядом. Она попыталась притвориться, что не заметила этого, но легкий румянец выдал ее.

— Только что прибыли? — спросил незнакомец.

— Да, — ответила она.

Дверцы лифта открылись, и мужчина вышел на площадку, помахивая ключом.

— В полном одиночестве?

— Меня вполне устраивает собственное общество, — отрезала Френсис.

Его брови слегка поднялись.

— Ну, доброй охоты!

Дверцы вновь закрылись, и лифт унес ее на верхний этаж. Слова незнакомца показались Френсис оскорбительными, и она даже попыталась рассердиться, но вдруг поняла, что ей все равно. Она чувствовала себя полной жизни и немного возбужденной. И ей понравилось серьезное выражение его смуглого лица.

Френсис не потребовалось много времени, чтобы умыться и переодеться к ужину. Она выбрала черное платье с глубоким вырезом на спине и поверх него накинула болеро, украшенное блестками. Платье очень шло ей, оттеняя светлые волосы. Бросив взгляд в зеркало, девушка осталась довольна собой — симпатичная блондинка с большими ласковыми глазами и слегка вздернутым носиком над решительным изгибом красивых губ. Она не особенно беспокоилась из-за того, что ей придется есть в ресторане в одиночестве, и взяла с собой книжку, которую читала в дороге.