На алтаре в Париже и на некоторых стелах бог нападает на змею с дубинкой. Известно, что у богов, имеющих антропоморфные формы более ранних обожествленных животных, иногда сопровождают животные как символы или слуги; в некоторых случаях животные враждебны им. Но в случае с Цернунном змея осталась в качестве его символа.
Диспатер был богом роста и плодородия, и, кроме того, он был владыкой подземного мира мертвых, который не обязательно был мрачной обителью «темных» богов, как часто пишут исследователи кельтской религии; он был прародителем жизни. Возможно, подразумевалось, что (как и в других мифологиях) люди вышли на поверхность земли из подземной области, подобно деревьям, которые произрастают из глубины земли. В таком случае владыку подземного мира можно было считать прародителем людей.
Молот и чаша – это также символы бога, называемого Сильваном. М. Моват отождествлял его с Езусом, богом, покровительствующим вырубке леса топором. Однако топор и молот не обязательно тождественны; они, как уже было отмечено, символы Диспатера. Поверхностная связь между римским Сильваном и кельтским Диспатером, возможно, была обнаружена галло-римскими художниками в связи с тем, что они оба носят волчью шкуру (когда-то мог существовать кельтский бог мертвых в виде волка). Римский бог также был связан с волком. Это можно рассматривать как пример поверхностной ассимиляции римских и кельтских божеств, но в этом случае еще сохранялись символы исконного Диспатера – чаша и молот. Поскольку Диспатер был также богом плодородия, здесь была еще одна связь с Сильваном, богом леса и растительности. Культ этого бога был широко распространен в Испании, Южной Галлии, по берегам Рейна, в Цизальпинской Галлии, Центральной Европе и Британии. Но на одной надписи дается имя Сельванос. Если это видно, то это имя, возможно, было получено от слова «selva» («владения»), его обладатель был богом богатства, которое в примитивных обществах состояло из скота. В кельтской мифологии считалось, что домашние животные пришли с божественной земли. Поэтому Сельванос мог легко совместиться с Сильваном, богом стад.
Таким образом, кельтский Диспатер в разных областях имел различные имена и формы, мог уподобляться различным чужеземным богам. Поскольку Земля и подземелье близко связаны, он мог стать богом Земли, заняв место более ранней богини – Земли-матери, которая превратилась в его супругу или мать. На памятнике из Зальцбаха Диспатера сопровождает богиня по имени Эракура, держащая в руках корзину с плодами, а на другом памятнике из Обер-Зеебаха спутник Диспатера держит рог изобилия. Эракура также упоминается вместе с Диспатером на некоторых надписях. Остается пока неясным, является ли она кельтской богиней, но ее присутствие вместе с кельтским богом является весомым доказательством этого. Она может представлять старую богиню Земли, чье место постепенно захватил исконный Диспатер.
Лукан упоминает о боге Езусе, который изображен на алтаре в Париже как лесник, рубящий дерево, ветви которого окружают быка с тремя журавлями – Тарвоса Тригараноса. Та же фигура без имени встречается на другом алтаре в Треве, и в этом случае голова быка видна в ветвях, на которых сидят птицы. С. Рейнак применяет к содержанию этих алтарей одну формулу: «Божественный Лесник рубит Дерево Быка с Тремя Журавлями». Вероятно, здесь изображен некоторый неизвестный нам миф, но М. Д'Арбуа видит в этом намек на события в саге о Кухулине. К этому мы еще вернемся. В этом случае лесник, дерево и бык могут быть связаны с богом растительности, и здесь показан эпизод жертвоприношения. Если Езус был богом растительности, некогда изображавшимся в виде дерева, то это объясняет, почему (как говорит комментатор Лукана) человеческие жертвы Езусу вешались на дереве. Езусу поклонялись в Париже и в Треве; монета с именем Езуса была найдена в Англии; а в Англии, Франции и Швейцарии встречаются такие личные имена, как Езугенос («сын Езуса»), Езунертос (тот, кто обладает силой Езуса). Таким образом, культ этого бога был сравнительно широко распространен. Но нет свидетельств того, что он был кельтским Иеговой или совместно с Тевтатом и Таранисом членом всекельтской триады. Если бы такая триада существовала, то, несомненно, были бы найдены все три имени на одной надписи. Лукан не упоминает этих богов как триаду, богов всех кельтов или даже одного племени. Он только подчеркивает тот факт, что им поклонялись, принося человеческие жертвы; очевидно, они были более или менее известными местными богами.
Островные кельты считали, что некоторые из их богов жили на холмах или внутри холмов. Мы не знаем, разделяли ли такую веру галлы, хотя некоторым из их божеств поклонялись на холмах; известен Пюи-дe-Дом. Имеется также свидетельство поклонения среди них горам. Одна надпись гласит: «Посвящается горам». Бог Пеннинских Альп Пенин приравнивался к Юпитеру, а бог Вогезских гор был назван Восегом и изображался гигантом.
Группам богов Dii Casses кельты поклонялись на правом берегу Рейна, о них известно только, что они были дорожными богами. Имя означало «красивый» или «приятный»; Cassi появляется в личных именах и племенных названиях, а также в древнем названии Британии – Касситериды. Оно, скорее всего, показывает, что новые земли были более красивы, чем те, которые кельты оставили. Когда в Англии было обнаружено олово, средиземноморские торговцы назвали его в честь названия места, где оно было обнаружено, например, медь была названа «cupreus» в честь Кипра.
Поклонялись также многим местным охраняющим божествам. Когда основывали новое поселение, оно попадало под покровительство племенного бога или обожествляемой реки, на берегу которой располагали деревню, и название переходило к этой деревне, а божество становилось ее покровителем. Так, боги Бибракт и Немауз были охраняющими божествами городов Бибракте и Немауза. Другие места были названы в честь Беленоса. Основание города отмечалось на ежегодном празднике с жертвами и возлияниями в честь божества-покровителя, с чем Элой боролся в VIII веке. Традиция соединения имени божества с названием города или региона отвечала чувству патриотизма. Те, кто боролся за свои дома, боролись и за своих богов, которые также сражались на их стороне. Несколько надписей «Посвящается гению места» встречаются в Англии, а в ирландских текстах есть упоминания защищающих богов, но чаще их место занимали местные святые.
Кельтский культ богинь принял две формы почитания: отдельных богинь и групп богинь, причем последние гораздо более многочисленны, чем группы богов. Отдельным богиням поклонялись как супругам богов, и такой культ иногда простирался далеко. Еще более популярным был культ групп богинь. Из них Матери-богини, возможно, были древними богинями Земли-матери. Затем они легко могли стать божествами конкретных ремесел или даже войны. Многие отдельные богини известны только по имени, они имели чисто местный характер; некоторые местные богини с разными именами приравнивались к близким по функциям римским богиням.
Кельтская Минерва учила ремеслам и искусствам и поэтому является эквивалентом ирландской Бригит. Ее функции соотносятся с положением женщины как «первого цивилизатора»: организация систематического ведения сельского хозяйства, прядение, гончарное искусство и т. д. В течение этого периода поклонялись в основном богиням; кельты долго находились на этой стадии развития, и богини, покровительствующие культуре примитивного общества, сохраняли свое значение. Богиней, приравниваемой к Минерве в Южной Франции и Англии, была Белесама. Это имя происходит, возможно, от qval («гореть» или «сиять»). Поэтому она ассоциировалась с культом огня, подобно Бригит и богине Сул, приравниваемой к Минерве в Бате и в Гессе: в ее храмах горели вечные огни. Она была также богиней горячих источников.
Некоторые богини войны ассоциируются с Марсом: Неметона (в Британии и Германии), ирландская богиня Немон или Катхубодуа, тождественная ирландской богине войны Бадб Катха («боевая ворона», которая терзала тела убитых). Другой богине, Андрасте – «непобедимой», поклонялся народ Боудикки, принося человеческие жертвы, как и скордиски – Беллоне.
