В чем-то Марко напоминал обычного заброшенного ребенка из детского дома или дома малютки. Но во многом он сильно отличался от интернатских детей. Самое главное, он умел играть — вещь для таких детей совершенно необычайная.

Дмитрий размышлял: все собаки любят играть. Он посмотрел в одностороннее зеркало. Малыш носился по палате с большим желтым мячом. Допустим, все собаки могут играть с мячом. Зато собаки не умеют строить из кубиков — а Марко умеет! А еще он берет в одну руку желтый кубик, в другую — красный, поднимает желтый кубик и громко лает. Он изображает, что желтый кубик лает на красный! Этот ребенок гораздо лучше поддается обучению, чем дети, которые долго прожили в детских домах. Марко демонстрирует широкий диапазон эмоций: страх, надежду, радость, гнев и голод. Спит он тоже необычно. Он проявляет активность в ночное время, а наевшись, сразу крепко засыпает. Больше всего Дмитрия тревожило физическое состояние мальчика. Наталья диагностировала у него муковисцидоз. Что ж, его можно подлечить. Результаты тестов на физическое развитие оказались такими же непонятными, как и все остальное. Несмотря на серьезное отставание в развитии, худобу, гипертрихоз и нарушения осанки, он оказался вполне нормально развит.

Ясно, что ребенок провел долгое время в темноте. Зрение сужено, что нехарактерно для ребенка его возраста. Зато у него великолепно развиты слух и обоняние. Очень интересно! Неужели…

Дмитрий перестал грызть ручку. Что, если… что, если они на пороге великого открытия? Что, если прежние теории неверны, а данный случай, пусть и косвенно, подтверждает правоту Выготского? Да, подтверждается важность психологии игры, но он пойдет дальше Выготского и Леонтьева! В его руки попал поразительный материал. Он наблюдает за играми испытуемого, совершенно не похожего на обычного беспризорного ребенка. Мальчик упорно создает, так сказать, несобачью зону ближайшего развития! Отсюда следует, что… Что человеческая сущность заложена в нем от природы!

Не в силах сдерживаться, Дмитрий вскочил и почти побежал к себе в кабинет. Нужно записать результаты тестов и ввести в отдельный файл кое-какие свои мысли. Голова полнилась словами, мысли наскакивали друг на друга, им было тесно. Дмитрий взял лист писчей бумаги и четким, красивым почерком начал писать:

«Определить возраст по зубам невозможно, т. к. зубы искривлены из-за недостаточного питания и индивидуальных особенностей. Костный возраст по рентгенограмме кисти и запястья также установить невозможно. Нельзя полагаться и на данные сравнительной статистики. Тем не менее комплексная психоневрологическая и нейровизуализационная оценка различных отделов мозга довольно высока. Результаты поразительны: испытуемый демонстрирует высокий психоневрологический статус. Неврологические тесты обнаруживают нормальный уровень, в некоторых отделах мозга даже гипернормальный. Функции мозга значительно отличаются от показателей детей с полной депривацией…»

Дмитрий подробно описал игры Марко и привел свои выводы. Ручка стремительно бежала по бумаге. Возможно, они на пороге великого открытия, которое заставит пересмотреть достижения современной нейропсихологии! Нет, не надо спешить. Он погрыз кончик ручки и перечитал последний абзац. Пусть весь ученый мир ахнет от изумления, ему же больше пристало сохранять хладнокровие.

Испытуемый сильно отстает в психическом развитии. Но тесты на психическое развитие довольно трудно проводить, их ценность весьма сомнительна. Результаты отягощены индивидуальными особенностями испытуемого: недоразвитием мелкой моторики, недостаточной привязанностью к людям, отсутствием речи. С другой стороны, мальчик демонстрирует поразительную гибкость и приспособляемость в играх, что по меньшей мере необычно — а возможно, и беспрецедентно. Скорее всего, обстоятельства, сформировавшие его личность, тоже беспрецедентны для современной эпохи. Дмитрий понимал: у него отыщется немало оппонентов. Результаты тестов неоднозначны. Наверное, многие специалисты поставят Марко диагноз «аутизм».

Но как он играет! Сенсорно-двигательные функции, репрезентация [4]и богатая символика исключают аутизм. Абсолютно исключают! Дмитрий приписал на первой странице: «Испытуемый — нормально развитый ребенок. Скорее всего, его умственные способности выше среднего уровня».

Наихудшие результаты испытуемый продемонстрировал в области социализации [5]. Он неизменно пугался других детей, находящихся в центре, даже если смотрел на них издали или из-за прозрачной перегородки. Он не различал малышей и детей постарше; заметив любого ребенка, оскаливался, рычал и огрызался. Но, несмотря на необъяснимую враждебность к другим детям, с наблюдающими его врачами он держался доверчиво и ласково. Этого Дмитрий тоже не мог объяснить.

Прогноз во многом представлялся доктору Пастушенко благоприятным. К тому же такая возможность для исследования выпадает один раз на миллион. Или даже на триллион.

Дмитрий выглянул в окно. Не замечая играющих на площадке детей, он попытался представить, какой была жизнь Марко до того, как он попал в центр Макаренко. Вечная темнота. Логово. Много собак. Он погладил кончиками пальцев свою любимую фарфоровую кофейную чашку. Мальчик весь в шрамах и укусах — следы игр со щенками и взрослыми собаками. Наверное, в логове очень сыро и холодно — согреться можно, лишь прижавшись вплотную к собаке. Альфа-сука, главная в стае, защищала его, добывала для него пищу и вылизывала. Зрение у него почти не развивалось, зато обострились слух, обоняние и осязание. Вот в чем разгадка: этот малыш, хоть и развивался однобоко и без конца раскачивается из стороны в сторону, не страдает от полной депривации [6]столь частой у детдомовских детей.

Как он научился играть в игрушки? Может, это просто особенность личности плюс повышенная способность к адаптации? Примитивные животные реакции, своеобразная походка, издаваемые звуки, острые слух и обоняние — все говорит о том, что мальчик врос в жизнь собачьей стаи. Его много раз видели на улицах города вместе с собаками. И когда его поймали, две собаки пытались отбить его у милиционеров. Дмитрий записал; как можно скорее взять в отделении милиции копию протокола — а то, не дай бог, еще потеряется. Ему нужны доказательства. Почему мальчик вышел на улицу только весной? Конечно — зимой он, скорее всего, сидел в логове. А раньше был слишком мал… Все указывает на то, что перед ними — настоящий городской маугли. Не иначе как сам Господь послал их центру такой подарок! Теперь-то власти не откажут им в финансировании — дело получит огласку, они будут в центре всеобщего внимания.

Дмитрий повертел в руках чашку, разрисованную цветами и птицами. С одной стороны мирно играли волчонок и козленок. И все-таки откуда у мальчика одежда? Может, сам нашел или украл? Откуда он знает, как одеваться? На Марко были жалкие лохмотья, убогие еще когда они были новыми. Неужели он понял, что нужно наблюдать за людьми, и, когда ему стало холодно, сумел одеться самостоятельно?

Сзади ожили часы с кукушкой. Дмитрий вздрогнул, но не двинулся с места. Половина первого! Марко не говорит. Очевидно, человеческой пищи он не получал. Тем не менее физически мальчик необычайно крепок. И при этом одет в одежду… Бессмыслица какая-то! Одно противоречит другому.

Кто его одел? У него непременно должен был быть родитель или опекун.

Черт!

Ромочка, не переставая, гладил Щенка по новым волосам. Сначала, увидев, что Щенка остригли, он неприятно удивился, но теперь решил, что новая голова его братца очень красивая. Немного напоминает голову Белой летом — даже еще лучше. Упругая, гладкая, золотистая, блестящая — и пахнет мылом.

Он вошел в комнату Щенка с опаской. Слишком много света; резкие, неприятные запахи. И даже сам Щенок пах по-новому. Ромочка обнюхал его и учуял лишь слабый отголосок его прежнего запаха. Увидев и учуяв Ромочку, Щенок завыл и затявкал от избытка радости. Ромочка присел рядом с ним на корточки, Щенок чуть не сбил его с ног. Он бросался к Ромочке на колени, туг же убегал и носился вокруг него кругами. Щенок то вскакивал на ноги и обхватывал Ромочкину шею своими тощими ручонками, то опускался на четвереньки. Угомонить его было невозможно. Наконец, Ромочка поймал малыша за руки и удержал на месте. Несмотря на новый запах, он очень радовался Щенку. Наклонился лицом к его лицу. Щенок повизгивал и все время ерзал. От счастья он не находил себе места. Ромочка с удовольствием вылизал бы братца, но никак не мог избавиться от подозрения, что за ними кто-то подсматривает. Они вдвоем обследовали всю комнату, посмотрелись в большое зеркало, поиграли в игрушки. Ромочка искал в стене или в полу дырку, а за ней — глаз, но ничего такого не находил. И сквозняка, который помог бы ему учуять чужой запах, тоже не было. Ромочка так и не выяснил, как взрослым удается подсматривать за ними, но не сомневался, что за ними следят.