- Это ещё почему? - спросил я чисто по инерции, хотя и так было ясно, что свалял дурака.

- Ну как ты не понимаешь? Ведь в банке всё на учёте! Небось, пачки новенькие, ещё и муха не сидела?

Я невесело кивнул.

- Вот видишь! Когда это было? Вчера утром? - Я опять молча кивнул. - Небось, уже хай подняли на весь Союз! А взял-то много?

- Десять...

- Да, немало... Будут искать. - Она озабоченно покрутила пуговицу на моей куртке. Потом решительно заявила: - Значит так! Деньги придётся вернуть!

- Как это? - растерялся я.

- Да-да, миленький, с государством в азартные игры играть опасно. Тебе-то теперь всё нипочём, а вот им, - она качнула головой в сторону, - друзьям твоим, ты доставишь массу хлопот свими "подарками".

- Так я прикинул, что вроде далеко отсюда...

- Нет-нет, миленький, это всё несерьёзно! У органов руки ого-го какие! Длинные! Никакое "далеко" не спасёт. Упекут, куда Макар телят не гонял!

- Ну а... как же тогда?

- Элементарно, Ватсон! - ободряюще улыбнулась она. - Деньги надо изымать у тех, кто им счёта не знает! У мафии!

- В Италии, что ли?

- Зачем нам Италия? У нашей мафии, у советской!

Я был поражён:

- Ты хочешь сказать, что и у нас?..

- Ты меня удивляешь! - воскликнула она. - Мафия - она же бессмертна и вездесуща! Это же не кто-то конкретный и материальный, кого можно убить, или посадить. Она сидит вот здесь и вот здесь, - она постучала по моей голове и груди. - Человек в основной своей массе - хищное и жадное животное. Не будем говорить об исключениях, вроде тебя, которые миллионы даром раздают... Только не обижайся! - предупредила она. - Ты - действительно, редкое исключение, даром раздающее не только миллионы, но и собственные, выстраданные многолетним трудом, работы, которые тоже, кстати, стоят немалые деньги!.. А система, она на том и строится: на алчности. За деньги можно купить всё и всех. В крайнем случае - запугать. Существовала система всегда, меняла только названия, и умрёт тоже - с последним человеком.

- А как же... светлое будущее? - вроде как и не к месту брякнул я.

- Извини, котик мой, но светлое будущее отменяется... Уже лет через пятнадцать нашу страну ждут тяжёлые времена. И позаботится о том всё та же мафия. Война, голод, безденежье - вот что за "светлое будущее" ожидает нас.

Я вытаращил глаза:

- А ты-то откуда знаешь?!

- Откуда знаю? - печально посмотрела она и указала на браслет: - Он тебе всё покажет...

Я стоял, как громом поражённый.

- Что с тобой? - тряхнула Настя меня за рукав. - Чего ты так разволновался? Ведь лично тебе это ничем не грозит!

- Ну а как же... как же все эти разговоры о коммунизме? - выдавил-таки я это корявое слово, которое хорошо смотрится на бумаге, а в обычном разговоре звучит довольно глупо.

- Сказки всё это, миленький, сказки! Задурили головы всем. И ты - не исключение. - Мы опять шли по аллее медленным шагом. - Ну ты сам логически рассуди, непредвзято, безо всяких там идеологических вывертов, можно ли перевоспитать хищника так, чтобы он перестал думать о собственной шкуре и стал радеть за счастье других? Да ни за что на свете! Как грёб под себя, так и будет грести до скончания веку, какие бы сказки ему не пели о любви к ближнему. Будет всячески прикидываться, подводить под свои мерзости идеологическую базу: надо, мол, Федя, время такое, лучшую жизнь строим! И выдумывать красивые сказки, чтоб выглядело всё, что он делает, убедительно. Нет, милый мой котик, люди в массе своей счастливо жить никогда не будут. Сейчас вон в очередях волнуются, что жить, видите ли, трудно стало, но они даже в дурном сне представить не могут, что здесь будет в конце века, буквально через каких-то пару десятков лет. И облегчить их страдания должен ты! - Она упёрлась мне в грудь указательным пальцем. - По мере сил и возможностей, разумеется. И только самым достойным. Помнишь, что тебе дед завещал? - Я задумчиво кивнул, смотря в землю перед собой. - Вот это и есть твоя основная задача: изымать деньги у преступников и распределять их среди людей высокого духа. А в какой форме - это уж тебе решать.

М-да... Известия, прямо скажу, не самые радужные. Я был до того огорошен, что и сказать-то ничего не мог. Всё моё существо противилось тому, что мне тут Настя понарассказывала. Я привык мыслить стандартно: впереди - только свет, только всё самое лучшее от года к году. Так нас учили. Но и не верить ей я тоже не имел оснований. Браслет был слишком сильным аргументом в пользу того, что всё это может оказаться правдой. И я поймал себя на мысли, что не тороплюсь узнать её, эту самую правду! Даже очень не тороплюсь.

- Война, говоришь, будет? - задумчиво растягивая слова, спросил я. - И кто же с кем?

- Все, кому не лень! - отрезала она и потянула меня за локоть. - Пойдём домой. Вижу, настроение я тебе испортила основательно. Извини, пожалуйста, не хотела, само вышло.

- Ну а насчёт денег-то - чего? - вдруг вспомнил я, увлекаемый Настей через дорогу. - Как поступим?

- Я знаю, что мы сделаем, - бойко стуча каблучками по асфальту, сказала она. - Только ты не брыкайся, а выслушай до конца, - она поплотнее запахнула куртку: было довольно прохладно. - Сейчас мы деньги твои положим на место, будто они никуда и не пропадали. Пусть они там гадают, как это могло получиться - им за это платят. - Она хитро улыбнулась, видимо, представив себе изумлённые лица следователей.

- Но...

- Никаких "но"! - решительно пресекла она мои колебания. - После этого мы заглянем в одно местечко, где денег - пруд пруди! Мы с дедом как-то их "расковыряли", но брать пока ничего не стали. Так что орёлики ещё пребывают в уверенности, что у них всё шито-крыто. - Она презрительно фыркнула.

- Но я хотел сказать, что одного миллиона уже нет... - потерянным голосом сознался я.

- Как "нет"? - остановилась она.

- Ну это... - смущённо сказал я, пряча глаза. - Я его Игорю подарил. Чтобы он открыл своё дело...

- Этому алкашу-то? - возмутилась Настя. - Да он его за неделю просадит - вот и все его "дела"! Если раньше не украдут, конечно.

- Ну уж... - вяло пытался я сопротивляться, однако чувствовал, что и тут она, скорее всего, права.

- Не будь наивным, котик мой! Ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что только ты за порог - он в кабак побежал. Так, кажется, он величает ту забегаловку, что возле его гаража? И сейчас, небось, пьяный вдрызг валяется под каким-нибудь забором.

- Я, вообще-то, с него слово взял...

- Господи, кому ты поверил! Да он тебе что хочешь наобещает, когда такие деньги увидит!