"Не успели!" - подумал я с отчаянием и медленно, как манекен, развернулся к нему всем корпусом.

Да, это был он, мой дражайший Повелитель. Кривая ухмылка очень шла к его и без того перекошенной физиономии.

- Али не ждал? - Он сидел на подоконнике, положив одну ножку на другую и покачивал носком начищенного сапожка. - Ну извини, дружок! - Он развёл в стороны свои корявые ручонки, как бы сочувствуя. - Времени предупредить ну совсем не было! Сам знаешь: с этим у нас с тобой на-пря-жён-ка! - Видимо, слово было для него новым, но он использовал его с явным удовольствием. - Так что - поспешай!

- В каком смысле? - прохрипел я, чувствуя, как на моей руке леденеет браслет. В пожарном порядке я старался найти хоть какую-нибудь завалящую мыслишку, пригодную для сиюминутного решения вопроса: как выкрутиться? Силу этого урода я уже испытал на себе и не хотелось бы, чтобы и Санька прошёл через то же, благодаря мне.

- Не придуривайся, - ласково проскрипел мой новоявленный начальник. - И не считай меня глупее себя. - Он выразительно похлопал по голенищу сапожка: - К ноге, дружочек! Так, кажется, у вас говорят?

Последнее, что я запомнил, было растерянное Санькино лицо. Я и попрощаться с ним не успел. Только оглянулся виновато.

*****

Вихрь закрутил и тут же засосал меня в чёрную воронку, образовавшуюся в потолке комнаты, доселе безупречно белом. С нарастающей скоростью я стал падать вверх. Вопреки напряжённому ожиданию, процесс оказался безболезненным. Только раздражало ощущение мохнатости по всему телу. Иначе это не назвать. Будто десятки маленьких пушистых зверьков разом терлись об меня своими спинами.

Полёт (или, всё-таки, падение?) происходил в абсолютной тишине и темноте. Прошло, наверное, минуты две или три, когда я почувствовал, что гонка прекратилась. "Зверьки" куда-то разбежались.

Первое ошеломление прошло и я обнаружил себя во взвешенном состоянии внутри смутно освещённой сферы диаметром около пяти метров. Сила тяжести отсутствовала, что было непривычно, да и не совсем удобно. К горлу подступила тошнота. Желудок не желал занимать подобающего ему места и стремился выплеснуть содержимое за ворота.

Чувство, что я в помещении не один, возникло сразу же. Оно же подсказало мне, что соседство теперь было несколько иного рода, чем тремя минутами раньше. Повелитель куда-то испарился, а позади меня присутствовал некто, кого я рассмотреть не мог по причине малой освещённости и нелепого расположения собственного тела. Руки и ноги жили собственной жизнью.

Наконец, я изловчился и, резко дёрнувшись, привёл тело во вращательное движение.

Признаюсь, я был готов ко всему и ожидал увидеть чего угодно и кого угодно. Хоть ещё какого-нибудь монстра самой невероятной внешности. Но моим соседом по камере оказался обыкновенный парень лет двадцати пяти, а, может, и того меньше. Густая щетина не позволяла определить его возраст. Ухмыляясь, он разглядывал меня и молчал.

- Ты кто? - задал я первый вопрос, пришедший в мою обалдевшую после перелёта голову, даже не подумав, что он, может быть, и по-русски-то не кумекает.

После продолжительной паузы, во время которой меня брезгливо изучали, как мерзкую букашку, мне было высокомерно объявлено на чистейшем родном наречии любимое Пашкино:

- За роялем то же самое!

От неожиданности я оторопел:

- К... как это понимать?

С презрительной миной он оттолкнулся от стены и довольно ловко перелетел на другую сторону сферы. Я же все ещё вращался на манер планеты, и потому сосед периодически то попадал в поле моего зрения, то исчезал из него.

- Как понимать, говоришь? - фыркнул он и с ожесточением выговорил: - Такой же, блин, как и ты! Бра-слето-но-сец!

Я перевёл взгляд на его руки, но ни на одной никакого браслета не увидел. Он заметил мой взгляд и рыкнул:

- На себя посмотри!

И тут я с ужасом осознал, что не ощущаю ставшего уже таким привычным пожатия браслета! У меня волосы встали дыбом вокруг лысины, благо, в невесомости этот фокус получился без особых усилий. Дыхание перехватило, а сердце совершило отчаянный скачок, будто там что-то перевернулось. Я, как слепой, поднёс к глазам обе руки, потом, ничего не понимая, уставился на сокамерника, ожидая объяснений.

- Девушка, не суетитесь под клиентом! - успокоил он меня, мерзко ухмыляясь. - Я тоже в первый раз в штаны наложил.

- В первый раз? - тупо переспросил я.

- А ты думал? - выразительно скривился он. - Давно уж тут... кукую!

Ужасное открытие настолько выбило меня из колеи, что я в тот миг ни о чём другом и думать был не в состоянии, а потому его замечание пропустил мимо ушей. Продолжая держать руки перед собой, я взвизгнул:

- Где браслет?!

- Заткнись! - цыкнул он. - Кому он, на фиг, сдался, твой браслет? В целости и сохранности.

- Как "кому"?! - оскорбился я. - Мало ли?..

- "Как"-"как"! - передразнил он и со скукой отвернулся к стене. - Кверху каком! Как поведут на поводке, так и отыщется твой браслет. Без него и ты здесь кому бы, на фиг, обломился?

Я убито посмотрел на него и попытался взять себя в руки. Его презрительно-равнодушный тон вселял бледное подобие надежды, что всё ещё не так плохо. Для начала следовало бы осмотреться, так сказать, на местности.

Я попробовал остановить вращение, но невесомость - коварная штука! После серии неорганизованных рывков я уже вращался в другую сторону, правда, помедленнее, и с несчастным видом протягивал руку, заискивающе называя себя по имени.

Где-то на третьем или четвёртом обороте он, наконец. соблаговолил поймать мою руку, в результате чего вращение моё остановилось, и я услышал произнесённое сквозь зубы:

- Кирилл.

Я покривил душой, сообщив, насколько мне это приятно, и осторожно поинтересовался:

- Значит, ты давно здесь?

Он в ответ лишь презрительно хмыкнул.

- Так, может, просветишь меня, что это за сосуд, в котором мы с тобой плаваем? И вообще, что вся эта галиматья означает? Я, честно говоря, вообще, не втыкаюсь: какой-то шибздик повадился командовать парадом и, похоже, управы на него...

Договорить я не успел. Он испуганно завертелся, озираясь по сторонам, и зашипел, брызгая слюной:

- Ну, ты!!! Язык-то попридержи!!!

Меня поразила такая резкая перемена в его поведении, но её причину мне объяснять и не требовалось. Однако, я прикинулся шлангом:

- Что, стены уши имеют?