Так поведал мне Мотаго'и, один из моих лучших информаторов: «Ей снится, что ее мать приходит к ней, она видит лицо своей матери во сне. Она просыпается и говорит: "О, есть для меня ребенок"». Нередко женщина говорит своему мужу, кто принес ей ребенка. И традиция такого духа, своего рода крестного отца или крестной матери, сохраняется. Так, нынешний вождь Омараканы знает, что именно Бугвабвага, один из его предшественников в должности, вручил его его матери. Мой лучший друг Токулуба-кики был подарком его матери от ее kadala(материнского брата). Жена Токулубакики получила свою старшую дочь от духа своей матери. Обычно женщине преподносит этот подарок родственник именно со стороны ее матери, но, как утверждает Томвайа Лаквабуло, это может быть также и ее отец. Физиологическая теория, связанная с этим представлением, уже затарагивалась. Тот, кто принес духа-ребенка, кладет его на голову женщины. Кровь ее тела устремляется туда, и с этим током крови ребенок постепенно опускается до тех пор, пока не обоснуется в матке. Кровь помогает построить тело ребенка: она питает его. В этом причина того, почему, когда женщина становится беременной, ее менструации прекращаются. Женщина видит, что ее менструации прекратились. Она ждет одну, две, три луны, и тогда знает наверняка, что она беременна.

Гораздо менее авторитетное мнение утверждает, что ребенок попадает внутрь per vaginam.Другая версия истории с реинкарнацией приписывает большую инициативу предвоплощенному младенцу. Предполагается, что он способен приплыть Тробрианским о-вам по собственной воле. Там он остается, возможно, в компании с другими, и дрейфует вдоль берегов острова, ожидая своего шанса войти в тело какой- нибудь женщины, когда та будет купаться. Некоторые обряды, совершаемые девушками из прибрежных деревень, свидетельствуют о том, что такое представление живуче. Духов- детей воображают плавающими (как и вокруг Тумы) на дрейфующих бревнах, пене, листьях и ветках или даже сидящими на мелких камнях на дне моря. Всякий раз, когда из-за ветра и прилива близ берега скапливается много обломков, девушки, как правило, не входят в воду из страха забеременеть. Кроме того, в деревнях северного берега существует обычай наполнять водой из моря деревянный черпак, который затем оставляют на ночь в хижине женщины, желающей зачать, — на тот случай, если дух-ребенок попадется в этот черпак и ночью самостоятельно переместится в эту женщину.

Но даже в этом случае о женщине говорят, что во сне ее посетил дух какого-то умершего материнского родственника, так что воздействие духа все же необходимо для зачатия. Важно отметить, что упомянутая вода всегда должна быть принесена братом женщины или братом ее матери, — то есть материнским родственником. К примеру, некоего мужчину из деревни Капвани на северном берегу дочь его сестры попросила добыть ей ребенка. Несколько раз он ходил на морской берег. Однажды вечером он услышал такой звук, как будто плачут дети. Он набрал в черпак воды из моря и оставил ее на ночь в хижине своей kadala(племянницы). Она зачала ребенка (девочку). Этот ребенок, к несчастью, оказался альбиносом, но подобная неудача не была вызвана способом зачатия. Основные моменты, которыми это представление отличается от того, что было описано первым, состоят в том, что предвоп-лощенный дух-ребенок наделяется большей самостоятельностью (он может переплыть море и войти в купающуюся женщину без чьей- либо помощи) и что его проникновение осуществляется per vaginam,а то и через кожу живота (если зачатие имеет место в хижине). Я обнаружил, что данное представление преобладает в северной части острова и особенно в его прибрежных деревнях.

Природа духа-ребенка (предвоплощенного младенца) не очень ясно определена в традиционном фольклоре. Отвечая на прямой вопрос, большинство информаторов говорили, что они не знают, что это такое и как оно выглядит. Однако один-двое из них, кто, в силу высокого интеллекта, анализировал свои представления более детально и последовательно, говорилиu, что дух-ребенок похож на плод в матке, который — добавляли они — «выглядит как мышь». Томвайа Лаквабуло_рассказал, что предвошющенные младенцы выглядят как очень маленькие и вполне развитые дети и что иногда они очень красивы. Конечно, он должен говорить что-нибудь, так как, по его собственному признанию, он часто видел их на Туме. Даже наименование духов-детей не вполне определено. Иногда их называют waywaya(маленький ребенок, или плод), но иногда используется слово pwapwawa,которое, хотя оно почти синонимично waywaya,относится, возможно, скорее к уже родившемуся ребенку, чем к плоду или к предвоплощенному младенцу. Однако столь же часто о них говорят просто как о «детях» (gwadi;мн. ч.— gugwadi).

Мне говорили — хотя я так и не сумел полностью в этом удостовериться, — что существует магия, называемая kaykatuvilena kwegaи совершаемая с помощью разновидности листа бетеля (kwegd)для того, чтобы вызвать беременность. Одна женщина в Иоуравоту, маленькой деревне близ Омараканы, знает эту магию, но, к сожалению, мне не удалось вступить с ней в контакт [57]. Таким образом, как это всегда бывает, когда определенное представление рассматривают под увеличительным стеклом детального исследования, проводимого на обширной территории, оно распадается на разнообразные и лишь отчасти согласующиеся элементы. Географические различия не полностью объясняют расхождения; не могут они быть отнесены и на счет особых социальных слоев, поскольку порой нестыковки встречаются в рассказе одного и того же человека. Например, Томвайа Лаква-було настаивал, что дети не могут путешествовать одни, а их должен перемещать и помещать в женщину воздействующий на них дух; тем не менее Томвайа сообщил мне, что плач детей-духов можно услышать на северном берегу близ Кайболы. Или, с другой стороны, мужчина из Киривины, который рассказал мне, как дух-ребенок может войти в женщину из черпака, сообщил также о более старшем духе, «дающем» этого ребенка. Такие нестыковки, возможно, являются результатом существования нескольких мифологических циклов, так сказать, встретившихся и пересекшихся в локусе упомянутого представления. Один из этих циклов содержит идею омоложения; другой — идею новой жизни, приплывающей по морю к острову; еще один — представление о том, что новый член семьи появляется как подарок от какого-то духа- предка.

Важно, однако, что по всем основным пунктам разные версии и описания согласуются, взаимно перекрывают и подкрепляют друг друга, и перед нами возникает сложная картина, которая, не будучи ясной в отдельных деталях, тем не менее четко очерчена, если смотреть на нее с некоторого расстояния. Таким образом, все духи омолаживаются; все дети представляют собой воплотившихся в них духов; целостность субклана сохраняется на протяжении всего цикла; реальной причиной деторождения служит инициатива, проявленная духами с Тумы.

Однако необходимо помнить, что представление о реинкарнации не относится к числу тех, что оказывают большое влияние на обычай и социальную организацию Тробрианских о-вов; скорее, это одна из тех доктрин, которые ведут тихое и пассивное существование в фольклоре и воздействуют на социальное поведение лишь в небольшой степени. Так, например, хотя тробрианцы твердо верят, что каждый дух превращается в еще не родившегося ребенка, а тот вслед за этим реинк^рнируется в человеческое существо, — тем не менее на протяжении всего этого процесса не сохраняется никакого осознания личной индивидуальности. То есть никто не знает, чьим воплощением является ребенок, кем он был в своем предыдущем существовании. Нет никаких воспоминаний о прошлой жизни на Туме или на земле. Любые распросы туземцев с очевидностью показывают, что вся эта проблема представляется им не относящейся к делу и совершенно неинтересной. Единственное признаваемое правило, руководящее этими превращениями, состоит в том, что целостность клана и субклана всегда сохраняется. Не существует моральных понятий вознаграждения или наказания, которые е бы входили в тробрианскую теорию реинкарнации, и нет обычаев или обрядов, связанных с ней или свидетельствующих о ней.